Сильнейшие - Дильдина Светлана (читать книги полные txt) 📗
Прижался лицом к решетке — солнце ушло на другую сторону неба, и прутья были холодными. Прижимался к металлу все плотнее, до боли, наказывая себя за глупость и бездействие. Сестра — молодец. Может быть, она приведет помощь — если успеет. А он…
Когда зашло солнце, двум охранникам, сидящим у входа в дом, почудилось змеиное шипение: прохладное, бесплотное, проникающее в тело ненавязчиво и непреклонно. Один обернулся и привстал, пытаясь сообразить, что происходит, но застыл на полужесте, как и напарник его. Со стороны было, чему удивиться — люди просто заснули, оставаясь в позах, совсем неудобных для сна. Из дверного проема появилась фигура, оглянулась по сторонам, и, пригибаясь, сбежала по ступеням, крадучись заскользила вдоль изгороди.
У ворот дежурили еще трое.
С троими одновременно Айтли справиться не сумел бы, и вскорости один из охранников испытал неодолимое любопытство, вглядываясь в темный закуток сада.
— Ты куда? — лениво окликнул его соратник, видя, что тот направляется непонятно куда и непонятно зачем.
— Сейчас приду… погоди, — нетерпеливо отозвался тот и ушел. А сад шелестел, наполняясь каким-то змеиным маревом — вкрадчивым, жарким и обволакивающим.
Через очень короткое время перед опешившими стражниками появилась фигурка в шионте, и те не успели даже прикрыться «щитом», введенные в заблуждение шелестящей колыбельной, льющейся со всех сторон.
Стражники спали.
— Он уканэ, как и сестра, — задумчиво сказал Тарра, который первым узнал о побеге. — Впрочем, в городе он завесу ставить не будет — верный способ привлечь еще больше внимания. У северянки была хорошая грис, были припасы. У него ничего нет. Этот побег — жест отчаяния, — Тарра тронул повод. — Наверное, он понял.
Оборотень резко выдохнул. Спутник обернулся, чуть приподнял бровь.
Но Кайе молчал. Всю дорогу молчал, пока не достигли окраин. Тогда юноша остановил свою кобылицу.
— Тарра… — смотрел очень серьезно. — Я найду его. Не смог найти северянку… его найду. Но не тронь, слышишь?!
Тарра сумрачно смерил взглядом его. Пальцем обвел свой знак на плече.
— Что видишь? Неужто пятнистого ихи Арайа или цветок Кауки? Те льют кровь, как воду. Я — не трону. Мальчишка всего лишь боялся умереть; наказывать за это нельзя.
Тарра не хотел поднимать шума и был доволен, что удалось заручиться помощью оборотня, не ставя на уши весь его Род. Кайе сразу согласился отправиться в путь, и на вопрос, не хватятся ли, только пренебрежительно дернул головой — я не младенец, чтобы за мной следить.
Искать этого беглеца оказалось нетрудным занятием. Тарра был прав — в городе он и впрямь не поставил ни единой завесы. И дорогу избрал самую неудобную — ориентиром служило солнце, а больше северянин не знал ничего о пути домой. Не то что сестра. Приближаясь к окраинным поселениям, люди стали очень осторожны — и сняли пару завес. Оборотень не перекидывался — ехал рядом с Тарой, давая указания, куда повернуть.
— Неужели ты чувствуешь след даже так? — потрясенно спросил один из спутников.
— Не так, как звери, — угрюмо отозвался тот, и ощутил на языке привкус крови, а на висках — прохладу от северного дождя. Вот какой след подарил Айтли невольно. Достаточно малой нити, чтобы запуталась бабочка в паутине…
Скоро след стал совсем свежим — северянин долго не мог решить, свернуть направо или налево, и в конце концов все же выбрал верное направление, иначе дорога привела бы его обратно.
Вскорости показались лесные деревья, а получасом позже — поляна проглянула между стволами.
Оборотень остановился у края поляны, натянул повод.
— Он там.
— Ты точно знаешь?
— Да. Он никуда не успеет уйти. Он устал.
— А ты… — начал Тарра, видя, как тот поворачивает кобылицу обратно к Астале.
— Я не хочу быть здесь. Помни, что ты обещал, — он ударил ногами в бока грис, и та взвизгнула, сорвалась с места. Ветка хлестнула по плечу юноши, оставив алую полосу.
Еще когда ехал обратно, почувствовал себя очень плохо. К жгущему изнутри огню почти привык, но рана — ощущение непривычное. Боли он не боялся, поэтому внимания на нее почти не обратил. А вот запах крови, взявшийся непонятно откуда, сильно досаждал — как и головокружение. Спрыгнул с грис, но ноги подкашивались — передал повод молоденькой служанке, сам не повел животное к стойлу. Повернулся спиной, направляясь к себе, услышал испуганный вскрик.
— Рана открылась, — сказала Киаль, прибежавшая первой.
— Я не могу запретить тебе все вообще! — сквозь зубы обронил старший. — Ты вечно…
— Я упустил девушку. Если бы ушел и он…
— Будешь лежать дома, пока не позволю встать!
— Но ведь меня же лечили! — сказал по-детски обиженно, уже с перевязанной заново раной опустившись на постель.
— Охх… — старший потер виски, присел рядом. — Любой мальчишка-метельщик умнее тебя.
— Я никогда не обращался к целителям, и правильно, значит! — вскинулся тот, и поморщился — больно-таки.
— Чем больше Сила, тем тяжелее ей управлять, мог бы сообразить, раз не желаешь слушать. Простого человека умелый целитель поставит на ноги быстро… а таких, как мы… мда, — скептически оглядел оборотня, поправился: — Таких, как ты, лучше вообще не лечить. Всё.
Уже поднявшись, добавил:
— Встанешь — пожалеешь очень.
Новая, тусклая и ломкая луна заглядывала в комнату северянина. Наполовину тюрьма, наполовину уже привычное обиталище. Так и не смог заснуть. Ночная бабочка упорно крутилась над светильником, и Айтли отгонял ее, жалея глупую.
— Ну куда ты снова! — терпеливо повторил в десятый раз, наверное. Проще было погасить огонь и спать… или хоть лежать с открытыми глазами, но в темноте видел одно и то же — заросли, пропускающие всадников-южан. Айтли сидел возле дерева… встал, когда их увидел. Позволил подойти близко-близко. Хотел ударить — как мог, страх вызвать, или же ярость — чтобы убили здесь. А «щит» у предводителя был мощным… Юноша не ударил не потому, что испугался или понял бессмысленность — может, и удалось бы.
Просто во взгляде южанина не было злобы. И он — тот, приходивший с женщиной — чуть покачал головой, словно говоря — это лишнее.
Потом вспомнилась сестра — словно рядом присела, даже услышал ее смех. Ощутил острую ненависть ко всему югу — пропади он в Бездне! Отвлекся и не заметил, как на пороге возник человек — вроде он и полога не откидывал. Стоял неподвижно, но Айтли почувствовал себя зажатым в угол.
Как-то давно, тогда был совсем еще мальчишкой, был на дальних рубежах вместе с дядей — не с Лачи, с другим. И там они встретили волка — то ли бешеного, то ли просто очень злого. Айтли запомнил — волк, огромный, хромал, едва опираясь на окровавленную переднюю лапу. Но глаза его были ненавидящими, желто-оранжевыми. Потом мальчик стоял возле туши волка долго, пока вконец заждавшийся дядя не увел племянника силой. У мертвого волка глаза потускнели, но оставались такими же яростными. А еще запомнил — на неподвижный зрачок опустилась переливчатая зеленая мошка. Тогда Айтли от души пожалел мертвого хищника и чуть не вернулся — согнать, но рука дяди сжала его кисть и потащила мальчика прочь.
Стоящий сейчас перед Айтли больше походил на птицу, но у него были глаза того волка — яркие, ненавидящие, и было в них что-то… как в том мертвом волке, или в том, как волк держал на весу раненую лапу.
Это он принес подвеску сестры…
— С чем ты пришел сегодня? — спросил северянин как можно небрежнее. Браслет — новый — стал холоднее.
— С тем, что тебе не очень понравится, — ровно ответил гость.
— Вы сумели меня удержать; к счастью, сестра сумела избежать вашего гостеприимства. Но не советую забывать — север по-прежнему охраняет нас.
— Ты так думаешь? — зеленая мошка с жужжанием поднялась, и до сего мига застывший глаз моргнул, оказавшись живым. Совсем близко от руки Айтли лязгнули волчьи клыки:
