Сильнейшие - Дильдина Светлана (читать книги полные txt) 📗
Такое легкое, безобидное с виду. Только целительница видела, во что порой превращались дома после того, как «перо» покружило над ними. Груда обломков… И люди… Никого не удалось спасти. Даже кости их были раздавлены, словно не легкое перышко пролетело над головой, а упала плита, да еще покружилась на месте, перемешивая жилы и кости.
И ничуть не реже «перья» не причиняли вреда. Просто покружатся, словно рассматривая, и улетят прочь. Разные — от руки длиной до роста двух человек. Никогда «перья» не гнались за людьми… просто некоторым не повезло стать у них на дороге. Знать бы еще, где проходят эти дороги…
— Уходим отсюда, — не выдержал один. Он готов был бежать сломя голову, бросить и женщину, и мальчишку.
— Погоди, — Лиа стояла, не сводя глаз с плывущего полупрозрачного чуда. — Ведь что-то им нужно.
— И дикие звери приходят порой взглянуть на человека.
— Зверей нетрудно понять. — Морщинки обозначились на лбу женщины, — Впрочем, порой я не понимала собственную дочь. Да и от южных соседей, хоть они и вполне люди, не знаешь, чего ждать.
— Люди, — криво усмехнулся мужчина, как и Лиа, не отрываясь от нежданного гостя. — Какие они люди…
И разобрал шепот сзади:
— Мне кажется, оно услышало бы меня…
— Сумасшедший! О бабке подумай! Каково ей смотреть, как тебя расплющит?! — мужчина качнулся было к мальчишке, потом попятился, но все же удержался на месте; второй уже спешил подальше от опасного гостя, понимая, что тот захочет — нагонит.
Огонек, завороженный его покачиваниями, сделал шаг вперед… еще шаг, и еще… цепочка на шее и камень налились холодом, потом неподъемной тяжестью на шее повисли. Но подросток сделал еще движение, не сам даже — «перо» вело. Цепочка удавкой стянулась на горле… и лопнула. А мальчишка шел, протягивая руки к плывущему над головой чуду и шепча нелепые слова — приветствия, нежности всякие, которые знал. И понимал самым краем сознания — на него смотрят оторопелые поселяне и Лиа.
Не заметил, как ноги оторвались от земли.
Люди в отдалении ахнули, а мальчишка стоял на воздухе, словно на невидимом плоту, и воздушная река несла его вперед, за «пером». Выше. Дальше.
Шагов десять пролетел, и воздушная река плавно опустила его на траву. «Перо» качнулось над головой, почти коснувшись протянутых рук, развернулось и заскользило прочь.
Огонек остался, улыбаясь бессмысленно и счастливо.
— Мальчик! — Лиа вцепилась в него совсем уж отчаянно. — Как ты мог, мальчик!
— Я видел их раньше. Такие красивые, — выдохнул Огонек, не сводя глаз с уже пустого неба. Только птицы летали у горизонта.
— Ты… летал за ними вот так?
— Нет, никогда, — с сожалением, — Аньу, я не умею. Оно подняло меня само… Оно посмотреть приходило!
— «Перо» — может быть, а ты пошел за ним, желая что-то доказать непонятно кому, — печально сказала Лиа. — Я тебя звала…
— Не знаю, — вздохнул подросток, чувствуя, как уши начинают гореть. Огляделся — люди стояли поодаль, шептались. Проговорил покаянно:
— Аньу, не сердись на меня. Они же… просто необыкновенные.
— Они красивы, — согласилась Лиа. — Я тоже забывала про все на свете, видя их движения. Но они губят людей.
— Все опасное красиво, — одними губами отозвался мальчишка, и продолжил громче: — Пожар, смерч, водопад… все это красиво. И смертельно порой.
— Это не наша красота, не человеческая.
— Юг говорит иначе…
— Потому их и не считают в полной мере людьми. Скорее… хищниками.
— Нет, — Огонек дернулся, прикрыл глаза ладонью от ставшего слишком ярким света. — Нет, аньу. Я хочу быть… человеком. — И попросил еле слышно: — Научи меня.
В Тейит, слушая веселую возню своих детей во дворе, Лачи не испытывал радости. Все скоротечно… недавняя победа может стать поражением, не успеешь вздохнуть. Те, во дворе, имеют все, и ближайшие надежды главы Хрусталя связаны отнюдь не с ними.
А с тем, кто ненадолго покинул высеченный в скалах город, испросив позволения, правда.
— Он слишком привязался к Лиа-целительнице, — Лачи был погружен в себя, и слова звучали, будто из глубины. — Это и хорошо, и плохо. Мальчик осознает свою нужность… однако же никто не слышит, какие разговоры они ведут наедине.
— Лиа не слишком умна, — возразила Саати.
— Только дочь ее оказалась достаточно непредсказуемой, чтобы покинуть север с южанином и прихватить с собой парочку друзей.
— Разве это — признак большого ума обеих?
— Всего лишь признак мышления, отличного от обыденного. Пожалуй, мальчику пора отдохнуть от искусства исцеления и заняться иным — например, воинским искусством. Я с удовольствием доверю его, допустим, Кави — так у его сестры и Илы останется полная уверенность, что мальчишка у них на виду.
— А что скажет Лайа?
— Ах, эта женщина? — Лачи улыбнулся, словно выныривая на поверхность. — Ее племянница общается с полукровкой. Я ни в коем случае не намерен мешать их дружбе! У Лайа не будет ни малейшего повода для недовольства.
Не сразу целительница и полукровка прибыли в Ауста; при входе Лиа перехватила знакомая ее — красильщица, судя по неотмытым пятнам кошенили на руках. На сей раз пациентом стала маленькая девочка, засорившая глаз. Обрадованные помощью родители вручили пожилой женщине корзину с лепешками и маленькими желтыми клубнями, и теперь подросток нес ее к дому Лиа. Огонек намеревался побыть у бабушки совсем немного, и вернуться в свое обиталище. А Лиа собиралась привести дом в порядок, чтобы не стал заброшенным.
Боль копьем пронзила левую половину спины. Охнув, Огонек упал на колени, не в силах ни согнуться, ни разогнуться. «Умираю», — мелькнуло в голове. Жизнь перед глазами не проносилась, хоть слышал — бывает такое, только синие и алые круги вращались бешено.
— Мальчик, что ты? Что с тобой?! — Руки Лиа подхватили его, голос доносился как через ватную стену.
— Копье…
— Что ты, какое копье? — почти закричала целительница.
— Там… больно… — он повалился вперед, едва не сбив маленькую женщину с ног.
Потом, лежа в ее домике, он не решался двинуться, хотя боль прошла. Почти, осталось легкое напоминание. Даже как Лиа с помощью соседа доставила его в дом — не помнил.
— Что это было, аньу?
— Я не знаю, маленький…
— Но я был уверен… мне было так… — растерянный, он уткнулся носом в подушку. Вздрогнули губы. Напугать Лиа… так стыдно.
Прохладная рука легла ему на локоть.
— Так бывает, малыш. Может, попросту сделали плохо тому, на юге… и это было настолько сильно, что ваша прежняя связь вернулась на мгновения.
— А?! — позабыв про страх, что вернется рвущая боль, Огонек сел. — Что, значит, его убили?
— Откуда мне знать… Попробуй почувствовать.
— Нет, не хочу! — почти выкрикнул мальчишка. Снова соприкоснуться с этим… может, и умереть? Или другое что? Оглянулся испуганно, словно оборотень мог в любой миг появиться в хижине Лиа.
— Не бойся, он не придет и тебя за собой не утянет, — как показалось, грустно произнесла Лиа. — Вы долго не виделись. Всякая связь слабеет. Скоро ты перестанешь ощущать его совсем.
— Скорей бы! — ломким, высоким голосом произнес Огонек. — Аньу, как я устал! Лучше бы никогда…
— Но и мы тогда бы не встретились, — с мягким укором проговорила целительница.
— Прости, — прошептал мальчишка, и кровь прилила к лицу — отвернулся.
Стыдно было за свою слабость, ой как стыдно. Обрадовался новости, вернувшись в Ауста — велено отдать его под надзор Кави. Мол, пока молод, хоть немного поучится ножом владеть, да и просто телом своим, чтобы первый попавшийся ёжик не загрыз насмерть. «Ёжика» полукровка проглотил, не поморщившись — и правда ведь, как-то не приходилось от зверей отбиваться… кроме — ох, не надо об этом…
А вот Лиа попадаться на глаза не хотелось. Расхныкался, как ничтожество полное. Надо же, почудилось что-то, и сразу готов слезы на кулак наматывать! Да она не раз людей в черные пещеры провожала, перед этим всю Силу до капли отдав, а тут — полсуток просидела с ним, будто он и вправду вот-вот помрет! Стыдно… Вот пройдет время, он искусству бойца поучится, а потом к ней вернется, и к Шиму, и к Иве…
