Мир Чаши. Дочь алхимика - Крамер Филипп (книги без регистрации полные версии .txt) 📗
На этой мысли она ощутила рядом знакомое присутствие, а потом и тепло приблизившегося тела у своего собственного.
— Тебя проводить? — спросил Меченый. При всех своих чувствах к Жозефине — а может, именно из-за них — многоопытный маг осторожничал, словно юнец, чтобы не спугнуть, не смять слишком поспешными действиями нежную нить между ними, насладиться каждым шагом по ней навстречу…
— Проводи, — кивнула девушка, протягивая руку, чтобы погладить приблизившегося Виктора. Меченый посмотрел на могучего Зверя, на нее…
— Покатаешь, госпожа Эльдиар?
— Разумеется. — На лице помимо воли расцвела нежным цветком счастья улыбка, и Виктор подставил крыло. Небесный Зверь, предназначенный нести Всадника в броне и собственную броню, да еще какой-никакой припас, и притом сражаться в небе, с легкостью вспрыгнул на внешнюю стену дворца и уже оттуда поднял свою изящную Всадницу с ее избранником к звездному небу.
Оказывается, чудо полета можно разделить еще и так — Жозефина никогда не думала об этом и была очень благодарна за то, что ей пришлось это узнать.
Повинуясь желанию своей Всадницы, Виктор летел, огибая город по широкой дуге. Когда Меченый, впервые обозревающий землю в полете, немного отошел от первого восторга и перестал вертеть головой, рискуя свалиться с грифоньей спины, Жозефина прижалась к нему плотнее и запрокинула голову, дотягиваясь губами до уха — встречный ветер был таков, что иначе говорить было невозможно; ощутив ее прикосновение, маг немедленно подался встречь, забыв обо всем остальном.
— Что с Изабель?
Касаться губами нежной кожи рядом с ухом Меченому, разумеется, нравилось до странной дрожи, но разговаривать так было все же не очень удобно, и он повел рукой, создавая Тишину.
— Жива, здорова, но поддерживает Трейров, — ответил он, впрочем не спеша поднимать склоненную к шее Жозефины голову. Она тоже нисколько не противилась, и они так и продолжали неспешный полет сквозь живые огни таких близких звезд.
Пролетая мимо восточной окраины, девушка увидела далеко в лесу сияние чего-то огромного. Это светилась памятная башня, и она направила Виктора туда — следовало проверить, что там происходит.
Они приземлились за двести шагов, чтобы дойти до башни пешком, но в этом не было никакой необходимости: она излучала лишь магический свет, без всякого следа разрушительного фона, который окутывал ее в тот прошлый и единственный раз, когда Кандалик в образе Марца привел сюда Жозефину. Зато теперь вокруг башни, образуя ровные концентрические круги, сидела добрая сотня тварей. Жозефина инстинктивно опустила левую руку к поясу, забыв, что привычной мизерикордии там уже нет, а Меченый, заслонив девушку, вскинул ладони, готовый драться. Но в этом не было никакой необходимости: твари, завидев их, расползались в стороны, давая дорогу к башне. Трое прошли мимо этого странного караула, и люди шагнули внутрь, а Виктор, слишком большой для того, чтобы пройти в дверь, остался ждать снаружи. Пожалуй, впервые в истории Чаши Небесный Зверь и твари Корней не обращали внимания друг на друга.
В круглом зале, уже знакомом Жозефине, стояла фигура в красном балахоне Алой палаты. Едва войдя, она уже поняла, чье лицо окажется под капюшоном.
— Господин Кандалик, вы обещали больше не попадаться на моем пути.
Ищейка обернулся к вошедшим.
— Это не моя идея, я с удовольствием убрался бы подальше, но есть долг, который я должен исполнить. — Он выпрямился и вскинул руку, принимая торжественную позу. — Госпожа Жозефина Эльдиар! Как человек, более всех ныне живущих замешанный в этой истории, ответьте: считаете ли вы месть Себастьяна Штерна исполненной?
В груди болезненно заныло, словно вновь открылась едва затянувшаяся рана. Месть, погубившая любимую жену незадачливого мстителя и множество не имеющих ни малейшего отношения к случившемуся людей, так и не дотянулась до единственного действительно виновного в этом кошмаре.
— Месть свершится, когда погибнет Натан Трейр, повинный в гибели рода Орбо.
— Услышано. — Кандалик учтиво кивнул и тут же рявкнул, теряя всякую торжественность вместе с человечностью: — Вы слышали? Убейте Трейра, и будете свободны!
Зрением Виктора Жозефина видела, как сидевшие вокруг твари при этих словах подобрались и разом порскнули в ночной лес.
— Только его, никого больше! — крикнула девушка, зная, что они услышат, и посмотрела в глаза Кандалику. — Ключ, пожалуйста.
Он, словно того и ждал, опустил руку в висевшую на боку сумку и достал оттуда нечто, которое могло бы быть множеством вещей, и ключом в том числе. От него веяло тем же ощущением, что Жозефина помнила по книге-тайнику и охраняемой неживым Стражем двери; она протянула руку и приняла тяжелый металлический стержень, ощетинившийся металлическими изгибами с обеих сторон.
— Прошу. Если у вас есть вопросы — задавайте. Я уполномочен отвечать настолько честно, насколько только могу.
О Светлые обитатели Ветвей! Неужели сейчас можно найти ответы для всех тех вопросов, которые оставались без них все это время?..
— Начнем с простого. — Жозефина собралась, перебирая в памяти все неразрешенные загадки последних лун. — Письмо Кристофа Нормана было настоящим?
— Нет, — легкомысленно мотнул головой Кандалик, — я его подделал. Главы Алой палаты уже не было в живых на тот момент.
— Зачем нужно было остановить механизм, созданный отцом?
— Чтобы подземники не взяли город. Башня защищала их.
— Надо было просто сказать это сразу… — Жозефина искренне не понимала, почему дела нельзя было вести честно.
Ищейка только развел руками:
— Каждый свой выход в мир я имею определенные полномочия, а тогда у меня не было указаний рассказать вам все как есть. К тому же говорить правду не в нашей природе. Этот наш разговор дается мне нелегко, но приказ есть приказ.
— Чей приказ?
— Вашего отца.
Как она и предполагала.
— Он выжил?
— Он ушел с клинком.
И тут Жозефина вспомнила одно обстоятельство, казавшееся ей очень важным.
— Я полагаю, вы видели, что произошло в Кор Мара?
— Я следил за событиями, — кивнул Ищейка.
— Когда я позвала отца, в нем было как будто две личности, — медленно произнесла девушка, со всем тщанием восстанавливая увиденное и понятое. — Кто еще был в его теле?
— Не понимаю, — покачал головой Кандалик. — Задайте вопрос иначе. До рассвета осталось немного.
— Кого Боги так испугались в Кор Мара?
— Того, кого не ожидали увидеть. Мне запрещено произносить это имя, да я и не смогу. Для существ вроде меня оно непроизносимо в принципе.
— Так напишите его.
Кандалик поднял руку и начертал в воздухе огненные письмена. Это были графемы совершенно иного языка, и прочитать их было невозможно, но можно было запомнить как картинку. Точно такие же письмена проступили в тот незапамятный день на дне шкатулки-хранительницы, которая содержала в себе Первый перстень. Ими же была написана та книга в отцовской лаборатории.
— Кто это?
— Владетель Корней, прежний хозяин Чаши.
Ввязываться в спор богов — последнее, чего хотела бы Жозефина. Но вопросы наконец обретали ответы, и это все же было самым важным.
— Отец говорил, что я могу с ним встретиться. Как?
— Ключ, — он указал на предмет в ее руке. Разумеется.
— Вы принесли Кроненбаху клинок и карту-Окно?
— Да.
— Почему только через год после смерти отца?
— Такие вещи сложно доставить в Чашу. У них совсем иная природа.
— Смерть матушки — плата за заключенную отцом сделку?
— Нет.
— Тогда почему она погибла?
Пережить Огненные Врата, чтобы потом умереть… незавидная судьба.
— Не вынесла правды. Она решила прекратить свою жизнь после встречи с принцем Орбо. Это был ее осознанный выбор, сейчас ее душа в Ветвях.
Что ж, хотя бы этому можно радоваться.
— Я знаю. Принц Орбо встретил свою мать?
— Да. Старуха здорово отходила его своей клюкой, — тут впервые Кандалик обнаружил хоть какие-то чувства: на миг его Узор слабо окрасился чем-то отдаленно похожим на злорадство, — они разрешали семейные разногласия.
