Полночь мира (=Пепел Сколена) - Буркин Павел Витальевич (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
Отчаявшись уйти от вонючей речки, Эвинна осмотрелась. На улице полно народу - может, кто подскажет дикой девчонке с Севера, как в этом клоповнике найти трактир? Решив про себя, что уж от женщины не дождешься ни похотливых взглядов, ни предложений "прогуляться в кусты", она подошла к молоденькой девушке в ярко-красном платке. Девушка придерживала край платка рукой в дешевеньких медных браслетах, но лицо было ярко, можно даже сказать, бесстыдно накрашено. Завлекают подведенные сажей брови и ресницы, алеют накрашенные ягодным соком губы, позвякивают массивные серьги в ушах, золотистая ленточка, вплетенная в толстую рыжую косу, намокла от дождя и поникла. Девушка была красива, но красота эта на удивление открытая, ее выставили напоказ. "И предназначили на продажу" - неожиданно для себя предположила Эвинна.
- Каттхая, - обратилась к девчонке Эвинна. - Не подскажешь, где тут трактир?
- С севера, что ли? - девчонка сплюнула мокрую шелуху. - А тут везде трактир. Весь город - трактир, бордель и заодно храм. Отмолишь вчерашние грехи - и вперед, новые зарабатывать!
Слова показались Эвинне дерзкими и неуважительными к Богам. Но еще мать говорила: не стоит обсуждать недостатки того, в чьей помощи нуждаешься.
- Ладно, - смилостивилась девчонка. - Стой смирно. Гостя встречу - и пойдем к нам в "Пламя страсти".
- Гостя? - не поняла Эвинна. Ей как-то не пришло в голову сопоставить заведение сира наместника и эту, вроде бы довольную жизнью девчонку. - А гостья сойдет?
- Ну, если тебе девушки милее мужчин, и найдется, чем заплатить - пожалуй, соглашусь.
Накрашенные губы липко коснулись губ Эвинны и, оставив розовый след, оторвались. Как ошпаренная, девушка отшатнулась. Такого не было даже на Севере...
- Ты чего?
- Да ладно тебе, гони монеты, и все будет прекрасно.
Впервые в жизни Эвинна обрадовалась, что у нее нет денег. Девчонка поняла это по-своему. Отстранилась и исподлобья посмотрела на Эвинну.
- А-а, так ты хочешь заработать? - хмуро спросила она. - Тут наше место. Шла бы ты отсюда, а то стражу недолго кликнуть.
- Да мне только на ужин заработать. У вас там... в заведении... нужны певцы?
Девчонка вроде успокоилась. Чужачка не грозила отбить заработок.
- Певцов нет. Если можешь, будет даже лучше. Вон, кажется, идет какой-то...
К девушкам ленивой походкой сытого животного подошел низенький лысый пузан лет сорока. Подошел, по-хозяйски положил руку на грудь. Эвинну передернуло. Да чтобы она, да любая девушка с севера, позволила себя так лапать?! Правду говорят, городские совсем позабыли про гордость и честь. Ну, ладно - рабыни, им приходится. А остальные-то?!
- Что, сладенького захотел? - нимало не стесняясь стиснувшей грудь руки, произнесла девчонка. - А денежки есть? Тогда идем. И ты давай, не отставай, - подсказала она Эвинне.
Не зная, идти за распутницей или бежать прочь со всех ног, Эвинна все же двинулась следом. Если что, при ней меч, а сама она не спит.
Шли недолго. Как раз до приземистого двухэтажного домишки, мимо него Эвинна прошла совсем недавно, но не обратила внимания. Отворила массивную дверь. Изнутри пахнуло чадом плошек с жиром, еще несло луком, пивом, жаренным мясом и какой-то бражкой. Слышались громкие голоса, брань, какая-то музыка, топот.
- У вас что, харчевня какая?
- И харчевня, и еще кое-что. Ладно, вон хозяйка, хочешь петь - говори с ней.
Палец девушки показал на упитанную, на удивление богато одетую женщину лет сорока, она сидела к Эвинне спиной и кого-то зло распекала.
- День добрый, каттхая, - произнесла Эвинна. - Можно ли тут у вас петь?
Женщина медленно обернулась к Эвинне. Не полностью - так и говорила, сидя вполоборота. И сами слова лились медленно и важно. Эльфер говорил: облеченные властью никогда не станут отвечать на вопрос сразу. Вот обдумают все, прикинут варианты - и уж тогда ответят. И то ни за что не скажут однозначно. Как хочешь, так и понимай. Иное дело - если надо отдать приказ. Приказы, учил Воин Правды, отдаются коротко, четко и так, чтобы невозможно было ослушаться.
- А ты, дева, кто будешь? - произнесла хозяйка заведения. Лицо спокойное, и на удивление привлекательное. Малопочтенное занятие, конечно, оставило свой след в виде преждевременной седины. Но черты лица правильные, почти по-мужски крупные. Лицо человека прямого, твердого и решительного.
- Зовут меня Эвинна вана Эгинар, - произнесла Эвинна. - Я... с севера.
- Оно и видно. А меня - Айала. Айала вана Веммер. Я и сама из-под Хедебарде, но лет тридцать там не была. Что ж, ты мне нравишься. Хочешь петь - пой. Но меч...
- Меч я при себе оставлю, - произнесла Эвинна твердо. - Только не буду держать на виду.
- Хорошо. Не бойся, здесь ты в безопасности. И... хорошо, что ты пришла: певица у нас была, да пьет сильно, а сама ничего, кроме пошлятины, не знает. Можешь спеть что-нибудь... Хорошее? Ну, о наших героях? О сколенских?
Эвинну словно бросило в жар. Это не могла сказать равнодушная, думающая лишь о наживе торговка женской честью. "Сколенских". Харван Основатель, великий Эгинар, Аргард Первый, Арангур Третий... И их верные подданные, храбрые воины, верные жены, искусные мастера и истово верящие монахи. И в конце... Эгинар ван Андрам. Ее отец.
Эвинна кивнула.
- Попробуй, спой. Сейчас редко почувствуешь гордость оттого, что родилась сколенкой. В награду дам тебе поужинать и переночевать бесплатно. А хочешь, оставайся. Мне тут не только веселые девчонки нужны... А пока поешь, умойся, девочка, плащ повесь к печке сушиться. А петь вечером будешь. Побольше мужиков соберется. Им полезно послушать, вспомнить, для чего их Боги мужами сделали.
Эвинна уж и забыла, каково это - есть свежий, еще теплый после печи ароматный хлеб, запивая отваром полевых трав, а потом опустошить тарелку наваристых щей. Кормили на славу, а уж тех, в ком хозяйка признала друзей - просто до отвала. Эвинна отказалась лишь от кувшина с вином, она никогда еще не пьянствовала, и сейчас начинать не собиралась.
Съеденное улеглось в животе приятной тяжестью. Усталые ноги в мокрых сапогах гудели, больше всего хотелось закрыть глаза. Эвинна с трудом подняла отяжелевшие веки. Нет, спать нельзя. В толчее могут запросто украсть единственное богатство - меч, да и ее саму. Эвинна хорошо помнила, отчего попала в плен в Эшпере. Но хозяйка к себе располагала...
Все-таки Эвинна смогла одолеть сон. Она стала вслушиваться в разговоры закусывающих, перешучивающихся с куртизанками макебальцев. Сперва просто от скуки, а потом заинтересовалась по-настоящему.
- ...и что будете делать, если опять налог поднимут?
- Да закрывать придется лавчонку. Итак едва дышать можно, десять "арангуров" в год - вот и вся прибыль. Оставляют столько, чтоб не сдохли, а остальное себе забирают.
- Кто? Алки?
- Да скупщики. Какие алки? Сколенцы они, как ты и я, только из Нижнего Сколена! Из Империи этой поганой, чтоб ей! Но алки в деле есть, что правда, то правда: начнешь возмущаться - и сразу тебя в тюрьму на правеж. Эх, да все они заодно. Что этот, в Энгольде, который алков сюда пустил. Что, значит, алки...
Словно заметив, что их подслушивают, сколенец замолчал. Но еще интереснее разговор начался в другом месте.
- А жрец-то наш, жрец-то!
- А что он?
- Да вот смотри, когда День Справедливого был, так весь день в храме распинался, мол, нельзя сюда ходить. Ну, в заведения такие, как наше. Мол, грех, скверна, и сам Справедливый запретил спать с кем-то, кроме жены, а на тех, кто тут, значит, развлекается, он покаяние наложит...
- Все они так говорят...
- И я про то же! Ну, я три месяца и не ходил, хоть моя-то уж год как померла... А тут пошел позавчера - ничего такого не имел в виду, просто девчонку одну тут знаю, хотел узнать, как поживает... И что вижу? Сам этот святоша, Ирлиф и все его Темные ему в глотку, отсюда выходит. Довольный такой, ну точно кот, дорвавшийся до сметаны. Я к нему: мол, как же так, сами, мол, говорили, что нельзя? А он: а я, мол, не развратом греховным шел заниматься, а к вере истинной этих бесстыдниц приобщать. Ага, ага - а на щеке-то след от ихних красок...
