Хождение Восвояси (СИ) - Багдерина Светлана Анатольевна (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
– Что? – неожиданно серьезно заглянула ей в лицо Чаёку.
– Что… что он сам улетел, – подумала и договорила княжна. Конечно, не она же его прогнала, если уж весь Совет не мог! Мало ли что ей припомнилось-привиделось. Не бывает на Белом Свете, чтобы неученый маг переплюнул магистров!
В том, что она имеет дар, девочка уже не сомневалась, но его непредсказуемость и зависимость от неких подозрительных обстоятельств, чтобы не сказать, личностей, розовых и пушистых, настораживала ее, а местами так просто пугала. А если этой личности рядом не будет, а чего-нибудь наколдовать срочно потребуется?..
Тихон на ее животе, словно чувствуя, что думают про него, приподнял голову и замурлыкал, ободряюще улыбаясь во всю лягушачью физиономию.
– Не отходил от тебя ни на шаг, – улыбнулась ему дайёнкю. – Не всякая собака настолько верна бывает.
Свежий ветер залетел в комнату, играя растрепавшимися прядями волос девушки, и только теперь Лёлька поняла, что там, где раньше была стена и окно, не осталось ни того, ни другого. Меж зеленых крон внизу желтели черепичные крыши дворцов и павильонов, голубело небо, грело солнышко… Котэнгу. Человек-ворон. Человек-тьма. Вынес стену как бумажную. Хорошо, что братья Кошмару прогнали его! Или всё-таки не они?..
Додумать она не успела: в коридоре раздалось бряцание оружия, шаги множества ног, голоса – и в дверном проеме появились сначала два зверовидных воина в странных и смешных вамаясьских доспехах, с рогами и клешнями на шлемах, похожих на крестьянские шляпы, за ними два вамаясьца в нарядных вышитых кимоно с шелковыми веерами в руках, после – еще двое, зыркающие по сторонам не хуже военных, в дорогих, но одинаковых одеяниях всех оттенков желтого, многослойных, как капуста, все с лучистыми солнышками на груди, и…
– Тэнно!..
Все присутствующие, кроме Ивановичей, хлопнулись на пол. Княжичи, посчитав, что слазить с постелей специально, чтобы упасть на пол, мысль дурацкая, коленопреклонились прямо на одеялах.
Улыбаясь своей рассеянной скользящей улыбкой, Маяхата ступил на порог комнаты, обозрел остатки ночного разгрома и перевел взгляд на лукоморцев, скромно потупивших взоры, как примерным детям и полагалось.
– Извечный доложил мне о случившемся, и я пришел, чтобы лично выразить глубокое сожаление и принести свои извинения юным даймё из Рукомото за постыдное поведение наложницы тайсёгуна Миномёто. Полагаю, свои личные извинения он принесет своими силами чуть позже, а я счел необходимым сделать это в ближайшее удобное время как правитель Вамаяси, отвечающий за всех своих подданных и гостей.
– Да ладно, бывает… – галантно пробормотала Лёлька, уткнувшись носом в лягуха.
– Вот именно. Бывает, – голос императора звучал теперь сурово. – А мне не хотелось бы терять своих драгоценных гостей, даже не успев с ними толком познакомиться. Поэтому я решил, что отныне вы будете частью моего двора и станете сопровождать меня всегда и везде. Это будет полезно и для нашего знакомства… – Негасима перевел строгий взор на двоих в желтом, – и для вашей безопасности. Домашние маги императорского дома еще могут посрамить даже Вечных. Хоть и не всех, если быть до конца откровенным. Например, Нерояма Кошамару, совершивший со своим братом этой ночью практически невероятное…
– Он больше не вернется? – не выдержала пытку этикетом Лёлька, измученная трехминутным молчанием, когда вопросы рождались на языке со скоростью мысли.
– Нерояма? – захлопал глазами император.
– Котэнгу.
– Нет, отчего же. Я очень даже надеюсь, что вернется.
– Но Змеюки ведь сломала перо, а Чаёку сказала, что это амулет призыва котэнгу, – заговорил Ярослав, поясняя обстановку на случай, если император был не в курсе, – а если пера нет, то…
– То нашему всемогущему тайсёгуну придется обходиться без пера, пока не убедит котэнгу дать ему еще одно, – договорил за него Маяхата.
– Убедит? – Лёка недоуменно вскинула брови. – Прикажет, вы хотели сказать, ваше величество? Котэнгу ведь его слуга.
– Я хотел сказать "убедит" и сказал "убедит", – император недовольно поджал губы. – И кто вам сказал, что котэнгу – его слуга? Котэнгу – слуга мой!
Княжичи думали, что Негасима даст им время на сборы, но как капризный ребенок, не желающий расстаться с только что полученной игрушкой, он махнул сложенным веером, указывая поочередно на детей, их мебель и стенной шкаф. Сановники кивнули, щелкнули пальцами, и из коридора в комнату ввалилась толпа коренастых крепышей. Не говоря ни слова, они подхватили стол, стулья, выгребли гардероб княжичей и сложили в плетеный короб с такой скоростью и аккуратностью, которая не снилась даже Чаёку. По четыре грузчика почтительно застыло у каждой кровати в ожидании приказов.
Лёлька кинула взгляд на дайёнкю и Забияки. Оба, как один, растерянно косились на Маяхату. Или на вход?.. Ждут кого-то? Вечных? Не могут отпустить лукоморцев без решения совета и не могут противиться решению императора? Нагорит им, наверное – по первое число… Даже в свои десять лет девочка знала универсальный закон любого двора, будь он царским или крестьянским: "Если ничего поделать нельзя, хотя бы назначь виноватого". И кто будет тут виноватым, кажется, объяснять нужды не имелось.
– Не соизволят ли юные даймё спуститься на пол? – с сахарной улыбкой проговорил придворный в голубом кимоно с широкими кремовыми полосами.
Ярик сделал было движение к краю кровати, но Лёлька зыркнула на него так, что ноги у него снова подогнулись, и с сожалением развела руками:
– Приносим свои извинения, но Чаёку-сан, наша наставница и лекарь, строго-настрого прописала нам постельный режим.
– Это не проблема, – отмахнулся Негасима и дал знак носильщикам: – Несите как паланкин.
– Но как мы узнаем, когда нам будет можно вставать? – отступила Лёка на вторую линию обороны.
– Мои лекари – лучшие в империи, – капризно поджал губы император.
– Но они не будут знать истории нашей болезни! Они не будут чувствовать дхармой циркуляцию нашей энергии бдзым по лунным меридианам дунь и темным экваторам сунь в половодье согласно перечню, их глубину и пульсацию в зависимости от частоты и уровня склонений вондерландских глаголов в масленицу, как это умеет Чаёку-сан! – третья линия гостеприимно распахнула перед княжной свои окопы.
Очи свиты расширились, как перечень вондерландских глаголов в половодье и могли конкурировать теперь только с глазами самой чудо-целительницы.
– Она это всё умеет? – первым опомнился император.
– И много другое, ваше величество, – почтительно вклинился Ярик. – С количеством талантов Чаёку-сан могут соперничать только ее познания, производная долгих лет учебы, а с объемом познаний – исключительно величина ее опыта, помноженная на силу интеллекта и возведенная в бесконечную степень абсолюта.
Вамаясьцы, думавшие, что только что испытали шок недели, поняли, как они были неправы. По остекленевшим взорам было видно, что поиск производной величины силы от объема, умноженного на количество в бесконечной степени, до финала дойдет не скоро.
Маяхата глянул на девушку совершенно новыми глазами [180] и пробормотал как можно авторитетнее:
– Тогда я… буду почещён… почищён… улещён…
– Вы будете польщены и почтены? – шелковым голоском пропела Лёлька.
– Да. Именно это я буду. В смысле, я имел в виду, конечно, что повелеваю тебе, Чаёку-тян, пребывать при этих… – перед тем, как проговорить определение, Негасима еще раз осмотрел предмет разговора – правильно ли он всё видит и понимает, и с недоумением убедившись, что вроде правильно, закончил: – …детях.
– До конца срока их пребывания в Вамаяси, – голосом просто воздушным просуфлировала княжна и вскинула на императора невинно-небесный взор.
– Да. Именно это я и хотел сказать, – Негасима чопорно кивнул. – До окончания.
– А еще, если наше душевное равновесие для вас значит хоть что-то, просим оставить при нас этого охранника! – умоляюще произнес Ярослав дрожащим голоском. – Он защитил нас от Змеюки, и с ним мы чувствуем себя спокойней!
