Второе правило волшебника, или Камень Слёз - Гудкайнд Терри (книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Кэлен нахмурилась, мысленно представив карту.
– К западу от Племени Тины никто не живет. Земля там пустынна.
Чандален посмотрел на нее из-под бровей.
– Джакопо были высокие люди. И очень сильные. – Он показал рукой рост человека на голову выше его самого, а потом широко развел руки. – Только это был мирный народ. Как бантаки. Как люди Тины. Но потом они напали на нас. Никто не знал почему. Но наше племя боялось. Мы вздрагивали по ночам от мысли, что завтра снова придут джакопо. Они убивали мужчин, угоняли женщин и делали с ними такое же. – Чандален махнул рукой в сторону двери.
– Насиловали, – ровным голосом подсказала ему Кэлен. – Это называется «насиловать».
Чандален кивнул.
– Они делали это с нашими женщинами. Они брали их в плен и насиловали. – Он опять покосился на дверь. – Так же, как здесь. Ты понимаешь, о чем я говорю?
– Да, – коротко сказала Кэлен. – Они насиловали ваших женщин, мучили их, а потом убивали.
Он кивнул, радуясь, что не нужно вдаваться в подробности.
– В то время у Племени Тины не было воинов, как сейчас. Мы никогда ни с кем не воевали. Мы думали, что это нехорошо. Но джакопо заставили нас захотеть воевать. Они забрали мою бабушку, жену моего деда. И дед поклялся отправить джакопо в мир духов. Он собрал всех, кто потерял жену, сестру или мать, и… – Чандален вытер лоб, хотя вспотеть в такой холод было невозможно.
– Я понимаю. – Кэлен коснулась его плеча, и на этот раз он не отшатнулся.
– Мой дед попросил о сборище, и духи предков пришли к нему. Он оплакивал перед ними свою жену и просил духов научить его, как остановить джакопо. И духи сказали, что прежде всего нужно забыть о слезах, пока не закончится война.
Кэлен рассеянно пощипывала волчью шкуру.
– Мой отец учил меня тому же, – сказала она. – Он говорил; «Не проливай слез по тем, кто уже в земле, пока не отомстишь тем, кто отправил их в землю. Потом у тебя будет достаточно времени».
– Твой отец был мудрым человеком, – одобрительно покивал Чандален. Кэлен молча ждала, пока он соберется с мыслями и продолжит рассказ. – Каждую ночь духи предков приходили к моему деду и учили его убивать, а днем он передавал эти знания остальным. Он научил их обмазывать себя грязью и обвязываться пучками травы, чтобы стать невидимыми. Наши воины стали как тени. Джакопо не могли увидеть их даже на расстоянии вытянутой руки. А потом мы начали воевать. Но не так, как воевали джакопо, а так, как учили нас духи. Джакопо привыкли воевать днем, потому что их было много и нас они не боялись. Духи сказали моему деду, что он не должен сражаться так, как привыкли джакопо, а должен заставить их бояться темноты, бояться травы, бояться криков птиц и лягушачьего кваканья. На каждого человека из Племени Тины приходилось пять джакопо, и сначала они не боялись нас. Но мы убивали их, когда они шли на охоту, убивали, когда они собирали урожай со своих полей, убивали, когда они пасли своих коз, когда они спали и когда ели. Любого джакопо. Каждого джакопо. Мы не сражались с ними. Мы их убивали. Убивали до тех пор, пока в нашем мире не осталось ни одного джакопо, пока все они не переселились в мир духов.
Кэлен хотела спросить, значит ли это, что они убивали даже детей, но не стала, поскольку знала ответ: ведь племени с таким названием больше не существовало. В памяти ее вновь всплыли слова отца: «Если тебе навязали войну, ты должен забыть о милосердии. Тебе милосердия не окажет никто, и, проявляя его, ты погубишь своих людей так же верно, как если бы бросил их безоружными навстречу врагу. Это будет ошибка, за которую те, кто идет за тобой, поплатятся жизнью».
– Я понимаю, Чандален, – сказала она вслух. – Твой народ сделал единственное, что оставалось. Это было необходимо. Мой отец говорил: «Если тебе навязали войну, пусть она станет такой, которую твой противник не в состоянии представить себе даже в ночных кошмарах. Чуточку меньше – и враг победит».
– Должно быть, твой отец тоже слушал голоса своих предков. Он хорошо сделал, что научил тебя этому, – с уважением сказал Чандален. – Но я знаю, как тяжело носить это знание в своем сердце. Оно делает человека жестоким.
– Это так. Я знаю это на собственном опыте. Но твой дед сохранил честь Племени Тины. И я уверена, что, когда война кончилась, он пролил немало слез над погибшими соплеменниками.
Чандален быстрым движением сбросил с себя меховую накидку. На каждом предплечье у него болтались на ленточках, сплетенных из льняных нитей, острые, словно иглы, костяные ножи. Рукоятки их были обмотаны, чтобы не скользили в руке, и украшены черными перьями.
Чандален коснулся одного из ножей.
– Этот из моего деда. – Он дотронулся до другого. – А этот из моего отца. Когда у меня вырастает сильный сын, он будет носить оружие, сделанное из моих костей и костей моего отца, а кости моего деда успокоятся наконец в земле.
Когда Кэлен впервые увидела эти ножи в тот день, когда они покидали деревню, она подумала, что это какое-то ритуальное оружие. Теперь она понимала, что ошибалась. Это было самое настоящее оружие. Оружие духа.
– А что это за перья?
Чандален тронул черные перья у себя на правом плече.
– Эти дал мне Птичий Человек, тот, что был в нашем племени тогда, когда был сделан этот нож. А эти, – он показал на левое предплечье, – нынешний Птичий Человек. Перья ворона.
У Племени Тины ворон считался самым могущественным духом. Духом, взывающим к смерти. Мысль о том, чтобы носить на себе ножи, сделанные из костей твоего отца или деда, представлялась Кэлен отвратительной, но она понимала, что Чандален этим гордится и промолчать в такой ситуации – значит оскорбить воина.
– Ты оказываешь мне большую честь, призывая духов своих предков, чтобы защитить меня.
Похоже, Чандалена не обрадовали ее слова.
– Я надел их потому, что Птичий Человек велел мне защищать тебя, как того, кто принадлежит Племени Тины. Это мой долг. – Он вновь коснулся ножа на правом плече. – Мой дед учил моего отца и дядю Тоффалара, которого ты убила, защищать своих соплеменников. – Он дотронулся до другого ножа. – А мой отец научил меня. Когда у меня будет сын, я стану учить его, и когда придет время ему защищать людей Тины, мой дух будет с ним. С тех пор, как мы перебили джакопо, немногим позволяется вступать в наши земли. Духи предков сказали нам, что приглашать к себе чужаков – значит приглашать смерть. Духи говорили правду. Ты привела к нам Ричарда-с-Характером, а вслед за ним пришел Даркен Рал и убил немало людей.
Опять все свелось к этому. Чандален терзался тем, что он, защитник племени, оказался не в состоянии остановить убийц. Кэлен хорошо его понимала, но…
– Духи предков помогли нам спасти Племя Тины и еще очень много других людей. Они видели, что Ричард, как и ты, рискует жизнью во имя спасения тех, кто не хочет войны. Они знают, что сердце его не лживо.
– Он остался в доме духов, когда Даркен Рал убивал моих соплеменников. Он даже не попытался его остановить. Он не захотел сражаться. Он позволил умирать нашим людям.
– А знаешь ли почему? – Кэлен ждала ответа, но Чандален молчал. Лицо его было каменным. – Духи сказали ему, что если он выйдет и станет сражаться, то будет сражаться так, как того хочет Даркен Рал, и, значит, неизбежно погибнет, не сумев помочь никому. Чтобы победить, Ричард должен был выждать время и сражаться по-своему. Не то же самое ли говорили духи твоему деду?
– Так говорит Ричард, – недоверчиво буркнул охотник.
– Я была там, я слышала духов собственными ушами. Ричард рвался в бой, но они запретили ему сражаться. Никто тогда не мог остановить Даркена Рала. Ричард погиб бы напрасно, а Даркен Рал сейчас властвовал бы над миром.
– Если бы ты не привела Ричарда к нам в деревню, Даркен Рал не стал бы его там искать.
Кэлен расправила плечи.
– Послушай, Чандален! Ты знаешь, кто я и в чем заключается мое призвание?
– Да. Ты, как и все Исповедницы, заставляешь людей бояться.
