Копье Пустыни - Бретт Питер (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Рожер прыснул и поднял чашку:
– В точку. У меня должно быть много жен.
– Да ты с одной не справишься! – хмыкнула Лиша.
Жители Лощины и красийцы засмеялись над Рожером. Шутки над ним были не редкостью в Лощине, и он молча сносил насмешки, но тут покраснел. Он посмотрел на Джардира и обнаружил, что предводитель красийцев не смеется.
– Можно задать тебе личный вопрос, сын Джессума?
При имени отца Рожер коснулся медальона, но кивнул.
– Как ты заработал это увечье? – Джардир указал на искалеченную руку. На той не хватало двух пальцев и части ладони. – Оно выглядит слишком старым, чтобы ты мог получить его в бою с алагай, и почти не мешает, как будто ты свыкся с ним давным-давно.
Кровь застыла в жилах Рожера. Он покосился на толстого купца в ярких шелках. Товарищи потешаются над ним, потому что он калека. Не считают ли и красийцы его неполноценным человеком, раз у него полруки?
Все замолчали в ожидании ответа Рожера. К их разговору и так прислушивались, но теперь все уставились на них открыто.
Рожер нахмурился. «Сильно ли жители Лощины отличаются от красийцев?» – подумал он. Никто, даже Лиша, не обмолвился и словом о его искалеченной руке, притворяясь, будто с ней все в порядке, но все украдкой поглядывали на культю, когда думали, что он не видит.
«Этот хотя бы не скрывает любопытства, – подумал Рожер, снова посмотрев на Джардира. – И мне плевать, что он обо мне думает».
– Когда мне было три года, демоны нашли брешь в наших метках. Отец бросился на них с кочергой, чтобы мы с матерью успели убежать. Огненный демон прыгнул ей на спину, прокусил мою руку и впился ей в плечо.
– Как же ты выжил? – спросил Джардир. – Тебя спас отец?
Рожер покачал головой:
– Отец к тому времени уже погиб. Мать убила огненного демона и спрятала меня в укрытии.
Жители Лощины заахали. Даже Джардир был потрясен.
– Твоя мать убила огненного демона? – переспросил он.
Рожер кивнул:
– Оторвала его от меня и утопила в корыте с водой. Вода вскипела и обварила ей руки, но мать держала подземника, пока он не перестал дергаться.
– Рожер, какой ужас! – простонала Лиша. – Ты ничего не рассказывал!
Рожер пожал плечами:
– Ты не спрашивала. Никто не спрашивал меня о руке. Все отводили от нее глаза, даже ты.
– Я думала, ты сам избегаешь расспросов. Не хотела заострять внимание на твоем…
– Уродстве? – подсказал Рожер. Жалость в ее голосе раздражала.
Джардир вскочил с места, лицо его пылало от злости. Все за столом напряглись, готовясь бежать или сражаться.
– Этот шрам оставил алагай! – крикнул он, схватив руку Рожера и подняв вверх. – К Най всех, кто посмотрит на тебя с жалостью; это знак почета! Шрамы – это наш вызов алагай! И самой Най! Они говорят ей, что мы заглянули в ее бездну и плюнули в нее!
Джардир указал на самого могучего из своих воинов.
– Хасик!
Воин встал и распахнул одеяние с пластинками брони, обнажив полукруглый след зубов на полгруди.
– Глиняный демон, – пояснил он с сильным акцентом. – Большой.
Хасик раскинул руки.
Джардир повернулся к Гареду и с вызовом сощурился.
– Неплохо, – хмыкнул Гаред. – Но у меня, пожалуй, побольше будет.
Он расстегнул рубаху на мускулистой груди, повернулся и показал рваный шрам от когтей от правого плеча до левого бедра.
– Лесной демон зацепил, – сказал он. – Кого помельче разорвал бы пополам.
Рожер в изумлении глядел, как по комнате прокатилась волна откровений. Люди с обеих сторон стола вставали, показывали шрамы, выкрикивали свои истории, спорили, у кого шрамы больше. За последний год в Лощине мало кто не заработал хотя бы один.
Но люди явно ни о чем не жалели. Они с хохотом вспоминали, как очутились на волосок от гибели, порой показывали действие в лицах, и даже красийцы весело хлопали себя по коленям. Рожер взглянул на Уонду, лицо которой было изуродовано шрамами, и чуть не впервые увидел, как она улыбается.
Когда какофония достигла пика, Джардир вскочил на скамью, словно мастер-жонглер.
– Пусть алагай видят наши рубцы и в ужасе бегут! – воскликнул он, срывая одежду.
Под его оливковой кожей бугрились мышцы, но не они заставили всех ахнуть от изумления, а его шрамы. Сотни или даже тысячи шрамов, врезанных в кожу подобно татуировкам Меченого.
– Ночь! Возможно, он и правда Избавитель, – пробормотал Рожер.
Глава 25
Любой ценой
333 П. В., весна
– Хромай быстрее, – усмехнулся Хасик, – или мы бросим тебя в темноте.
Аббан морщился от боли, пот ручейками стекал по его одутловатому лицу. Ахман с Ашаном ушли вперед, и бедный Аббан плелся между Хасиком и Шанджатом, которые мучили его с детства, и чем дальше, тем хуже.
Всего неделю назад Хасик изнасиловал одну из дочерей Аббана, когда принес послание в их шатер. Незадолго до того такая же участь постигла одну из жен Аббана. Джурим и Шанджат взяли под свою опеку сыновей Аббана в Каджи’шарадж и внушили най’шарумам такое отвращение к отцу, что сердце хаффита разрывалось от боли. Все Копья Избавителя глумились над Аббаном и поколачивали его, когда Шар’Дама Ка не было рядом. Воины знали Ахмана с давних пор и возмущались, что он прислушивается к хаффиту, а не к ним. Аббан знал, что если Ахман отвернется от него, то долго он не проживет.
Но как только они вышли за пределы гигантской метки Лощины Избавителя, Аббан покрылся мурашками и был вынужден признать, что проглотит гордость и будет молить шарумов о защите в ночи, невзирая ни на какие обиды.
Такова уж судьба хаффита.
– Не понимаю, почему ты обращаешься с этими слабаками-чинами как с настоящими мужчинами, – сказал Ашан Ахману по дороге.
– Это сильные люди, – ответил Ахман. – Даже у их женщин есть шрамы от когтей и зубов алагай.
– Их женщины ведут себя как шлюхи, – фыркнул Ашан. – Верно, мужья мало их поколачивают! А главная хуже всех! Поверить не могу, что ты выслушивал ее упреки, как будто она…
– Дама’тинг? – подсказал Ахман.
– Скорее, Дамаджах. А ведь она никто!
Ахман слегка поморщился – едва заметный признак раздражения, при виде которого Аббан непременно бросился бы на поиски укрытия. Впрочем, прятаться было негде.
Но Ахман сдержал гнев:
– Сам подумай, Ашан. Зачем тратить силы на покорение этих людей, если они уже сражаются с алагай?
– Но не под твоим началом, Шар’Дама Ка, – возразил Ашан. – Эведжах гласит, что все воины должны подчиняться Избавителю, чтобы победить в Шарак Ка.
Ахман кивнул:
– Должны. Но я объединил племена Красии, не убивая людей. Я смешал с ними кровь, женившись на их дама’тинг, и мы стали едины. Почему бы не повторить это на севере?
– Ты женишься на этой… этой… – Ашан не верил ушам.
– На этой красавице, которая убивает алагай взмахом руки и рисует метки, словно чародейка далекого прошлого? – Ахман поднес подаренный меченый плащ к лицу, закрыл глаза и глубоко вдохнул. – Даже ее запах дурманит меня. Она должна стать моей.
– Она не чтит Эведжах! – сплюнул Ашан. – Язычница!
– Язычники тоже часть замысла Эверама, друг мой, – возразил Ахман. – Как ты не видишь? Во главе единственного северного племени, которое ведет алагай’шарак, стоит женщина – целительница невиданной силы. Женившись на ней, я добавлю их силу к нашей, не пролив ни капли алой крови. Сам Эверам предназначил нас друг для друга! Я чувствую, как во мне пульсирует Его воля, и не стану ей противиться.
Ашан не был убежден, но Ахман явно считал дело решенным. Дамаджи нахмурился, но поклонился.
– Как угодно Избавителю, – процедил он.
Наконец они добрались до лагеря, и Аббан с облегчением выдохнул при виде шатра Ахмана. Даль’шарумы охраняли его посменно и были готовы отразить любую угрозу со стороны демонов и не только.
