Мечи легиона - Вейцкин Александр (читать полную версию книги .txt) 📗
— Поправь воротничок, Пикридий! — пронзительным тоном произнесла жена Гуделина, госпожа Трибония. Это была высокая полная женщина с болезненно-желтым цветом лица. Темно-синее платье облегало ее грузную фигуру и совсем не шло ей. Пока Гуделин исправлял несуществующую погрешность в одежде, его супруга охотно жаловалась:
— Видите, он ничего не может сделать сам! Это самый ленивый, неповоротливый и неопрятный мужчина, какие только…
Трибун знал Гуделина как человека опрятного и сведущего. Интересно, как это его угораздило жениться на этой горластой бабе? Ради чего он это сделал — ради денег, карьеры? Едва ли по большой любви…
Неистощимый на выдумки Сенпат был не в состоянии усидеть на месте больше минуты. Он комически пожал плечами, глядя в спину Трибонии, и торжествующе улыбнулся Марку. Подруга Сенпата Неврат была единственной не-видессианкой в свите невесты.
Сенпат хмыкнул:
— Некоторые высокородные курицы чуть коньки не отбросили, когда принцесса Алипия выбрала в подруги «принцессу» Васпуракана.
— Я что-то не заметил, чтобы кто-нибудь из-за этого не явился на свадьбу, — ответил Скавр.
Почетный эскорт халогаев и римлян выступал впереди колонны; еще один отряд занял место сзади. Дворцовые слуги выстроились в два ряда слева и справа.
Увидев, что все наконец готово, дворецкий Туризина протрубил в дудку и величаво и торжественно поплыл вперед, задавая скорость остальным.
На широких дорожках в парке дворца уже стояли несколько зевак: садовник, повар, каменщик с женой и детьми, взвод солдат.
Но как только процессия вышла на площадь Паламы, все изменилось, будто по волшебству. Если бы не двойной ряд белых флагов, отгораживающий дорогу для процессии, по площади было бы просто невозможно пройти. Вокруг бурлило людское море.
Глашатай Туризина, обладавший могучими легкими, громко закричал:
— Радуйтесь! Празднуйте свадьбу принцессы Алипии Гавры и Ипосеваста Скавра! Радуйтесь! Радуйтесь!
Титул, пожалованный Скавру Императором, более или менее соответствовал должности «второго министра». Почти видессианское имя — Скавр — и этот титул делали трибуна не слишком чужим для имперцев.
Один из слуг вложил ему в руки маленький, но тяжелый мешочек. Заранее наученный дворецкими, Скавр начал бросать в толпу золотые монеты. Император, шедший впереди Марка, делал то же самое. Так же поступали и слуги, но в их мешочках было серебро, а не золото.
Тротуары Срединной улицы были забиты народом. Процессия двигалась медленно. Вокруг выкрикивали приветствия и поздравления. Марк не слишкем обольщался при виде радостных лиц. Столичные жители, непостоянные и капризные, аплодировали любому зрелищу. Свадьба принцессы была грандиозным спектаклем, на котором к тому же зрители могут получить золотую или серебряную монету.
— Радуйтесь! Радуйтесь! Радуйтесь!
Неспешным шагом процессия миновала трехэтажное здание из красного гранита, в котором размещались правительственные учреждения. Марк с теплым чувством взглянул на него, хотя, по правде говоря, это здание было большим и уродливым. Если бы Марк не встретил здесь Алипию, он не был бы сейчас рядом с ней.
— Радуйтесь!
Когда процессия свернула со Срединной улицы, толпа стала редеть. С каждым шагом Собор Фоса вырастал на фоне неба, и вскоре храм уже сам словно превратился в небо. Золотые шары, увенчивающие его шпили, ярко сияли под лучами солнца, которое символизировали.
Обнесенный стеной внутренний двор Собора кишел людьми, как и площадь Паламы. Дворцовые слуги щедро разбрасывали горсти монет — традиция требовала, чтобы они опустошили денежные мешочки. Хитрые видессиане хорошо знали это и толпились там, где легче всего собрать хороший урожай монет.
Почетная стража разместилась у основания большой, широкой лестницы, ведущей в Собор. На ступенях храма стояли все уцелевшие в битвах римляне. Они громко кричали, приветствуя своего трибуна и его избранницу. Их руки взметнулись в римском салюте, когда Марк поравнялся с ними.
Знать и официальные лица отошли от Автократора, чтобы занять места на ступенях, образуя проход, по которому должны будут пройти Туризин, жених, невеста и их свидетели.
— Ступайте торжественно и мягко! — наставлял дворецкий, опекавший Скавра и его свидетелей.
Трибун пошел вперед. Алипия, сопровождающие ее дамы и Туризин ожидали, пока жених со своими друзьями поравняются с ними. Туризин встал между женихом и невестой, и они начали восхождение по ступеням. Позади них парами рука об руку шли друзья Марка и подруги невесты.
На вершине лестницы, окруженный жрецами, стоял новый Патриарх Видесса. Его руки были подняты в благословляющем жесте. Увидев высокого сорокалетнего мужчину в патриаршем одеянии — голубом халате, расшитом золотыми нитями, -Скавр ощутил легкий укол печали.
— Кажется неправильным, что здесь нет Бальзамона, — сказал он.
Алипия кивнула:
— Бальзамон казался такой же неотъемлемой частью города, как Серебряные Ворота.
— Этот Себсос будет мудрым и толковым Патриархом, — отозвался Туризин с легким раздражением. Выбор преемника Бальзамона принадлежал в основном ему. Как того требовала традиция. Император представил в Синод три имени избранных им жрецов высокого звания, после чего они назвали Патриархом прелата Кипаса, портового города в западных провинциях.
— Конечно, Себеос — умный человек. Он в состоянии справиться с обязанностями, которые налагает на него звание Патриарха, — тут же ответила Алипия. — Но ему, однако, будет нелегко сделать, чтобы его полюбили так, как любили Бальзамона. Бальзамон был точно дедушка для всего Видесса…
Она замолчала. Говорить о том, что значил Бальзамон лично для нее, означало напоминать Туризину об уже исчезнувших осложнениях. У Алипии хватило ума не делать этого.
Теперь они переговаривались очень тихими голосами, так как приближались к входу в Собор. Марк видел, что Себеос горд и взволнован. Ну что ж, подумал трибун, он вполне имеет право на это. Ведь он стал Патриархом всего лишь месяц назад. А сейчас ему предстоит отслужить большую торжественную литургию для самого Императора. Не всем Патриархам удавалось продержаться на посту так долго, как Бальзамону.
Когда Себеос задержался на несколько секунд дольше, чем полагалось, один из его помощников-жрецов наклонился и что-то прошептал ему на ухо.
— Саборий хорошо знает свое дело, — прошептал Скавр Туризину. Тот улыбнулся при этих словах. Его ищейка-жрец гладко вошел в свою старую роль.
Себсос шагнул вперед, приветствуя свадебную процессию:
— Да благословит этот союз наш Добрый Бог, подобно тому как Солнце благословляет теплом и светом весь мир, — сказал он. У нового Патриарха был мягкий баритон, гораздо более красивый, чем царапающий тенорок Бальзамона, — и гораздо менее интересный.
Вместе с Алипией и Туризином Марк следом за Патриархом очертил знак Солнца-Фоса у сердца. Ритуал был все еще необычен для римлянина, но он выполнил его безукоризненно — сказались упорные тренировки.
Себсос поклонился, повернулся и повел свадебную процессию внутрь Собора.
Громадное здание Собора производило весьма внушительное впечатление своими толстыми стенами, маленькими окнами и массивными колоннами, которые поддерживании центральный купол. Что же касается внутреннего убранства Собора — не так давно Скавр посещал святыню в Гарсавре и мог сравнить впечатления. Провинция старательно подражала столичному образцу, но Марк лишний раз убедился в том, насколько ничтожны попытки провинциалов, едва только сошел внутрь Храма.
Роскошные сиденья расходились амфитеатром вокруг алтаря, расположенного прямо под куполом. Их полированные спинки из мореного дуба и черного дерева были усыпаны крупными жемчужинами. Ряды кресел были заполнены знатью, не имевшей важных ролей в церемонии.
Колонны, облицованные чудесным моховым агатом, были просто изумительны по своей красоте. Стены храма воссоздавали небеса, подражая краскам восхода и заката на востоке и западе. Иллюзия эта достигалась использованием красного камня разных оттенков, который постепенно сливался с белым мрамором и бирюзой, покрывавшими северную и южную стены до самого основания.
