Минос, царь Крита (СИ) - Назаренко Татьяна (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
— Разрешено, о, Минос, разрешено даже бросить этот проклятый камень! — отозвался Сизиф, — Но нет желания. Ибо когда я вкачу этот камень на вершину, то смогу вздохнуть спокойно и сказать: "Вот, я прожил не зря! Своими руками сделал я так, чтобы люди не умирали!"
Я посмотрел на него с изумлением. У Сизифа был вид безумца, но всё же он разительно отличался от благополучных, словно откормленные коровы, обитателей Асфоделевых лугов.
— Ты скажешь, невозможно сделать людей бессмертными, как невозможно вкатить на гору этот камень? — горячо продолжал Сизиф, сверкая огромными, на исхудавшем остроскулом лице, глазами. — Мне не раз так говорили! Но Аид сказал мне, что сдержит свое обещание. И я верю, усилия мои будут вознаграждены! И мы сможем жить на земле, не умирая. Прости, мне жаль тратить время на разговоры с тобой, вместо того, чтобы вершить свое дело!
И он бегом, подпрыгивая, устремился вниз, к своей глыбе.
Я полетел следом. Когда я спустился, Сизиф уже снова катил камень. Я встретился с ним взглядом. У Сизифа были глаза не просто живого человека. Он, катя свой неподъемный камень, был счастлив.
И я, не забывший еще, что был гордым царем Крита, склонил голову перед грязным, ободранным безумцем. Тот улыбнулся и, стиснув зубы от небывалого напряжения, бугря в усилиях все мышцы, выискивая босыми, израненными ногами надежную опору на скользком склоне, пошел дальше.
Я почувствовал, как тоскливый ужас, терзавший мою печень с самых Асфоделевых лугов, враз покинул меня.
Что же, есть радость довольства. И радость вечного пути к недостижимой, и от того — более желанной цели.
Мне ли, одержавшему мириады побед, не знать, как полынно-горек их вкус.
И сколь сладостно может быть счастье Сизифа.
Счастье, которое не всякому дано понять. Мне — дано.
Тех, кто живет в Тартаре, мучает жажда.
Потому что они сохранили свои страсти, воспоминания, мечты, надежды.
Потому что они — живые.* * *
— Думаю, он видел достаточно, брат? — спросил кто-то.
— Да, это так, — второй голос принадлежал Зевсу.
Послышался легкий удар. Меня выбросило назад, в мегарон Зевса.
Я обвел богов взглядом внезапно разбуженного человека. Вдохнул полной грудью опьяняющий аромат амброзии… Увидел Ганимеда, лучащегося довольством и спокойствием, сходным с тем, что он видел на лицах жителей Асфоделевого луга. Мне — Миносу, сыну Европы, — принять такую участь?
Жить в холе и довольстве, как любимый пес на цепи?
Увидел лицо анакта всех богов, знакомое до боли. Крупный, орлиный нос, большие, карие глаза под тяжелыми, набрякшими веками, чувственные губы. Милостивую, ободряющую улыбку. Он был уверен в ответе, который услышит от меня.
О, да, мой отец. Я уже принял решение.
Я сойду в Тартар, анакт всех богов.
Потому что там я смогу быть собой.
А здесь — снова нет.
— Минос, сын Европы, — произнес Зевс. — Теперь тебе надлежит выбрать свою судьбу.
— Я готов, мой анакт, — твердо и спокойно произнес я. — Я — смертный, и мне надлежит сойти в Аид, как и прочим, рожденным смертными женами. Я не пойду против закона, установленного тобой, мой отец…
Восторженные крики трех мойр заглушили последние слова. Аид, если и был удивлен или обрадован, никак не выказал своих чувств. Зато Персефона и сидевшая подле дочери Деметра повернулись друг к другу и оживленно зашептались. Щедрая подательница плодов и злаков не могла скрыть сияющей улыбки. Прямодушный Посейдон изумленно смотрел на меня, не веря собственным ушам. Гера многозначительно улыбнулась Аиду. Гермес тоже плутовски улыбнулся владыке царства мертвых, прежде чем напустить на лицо выражение величайшего сожаления о моей глупости и безрассудстве.
Зевс выглядел бесстрастным. Слишком бесстрастным: даже золотистые блики, пробегавшие по его одеянию, замерли, и воздух вдруг сгустился, остановился, как перед грозой. Сейчас должен был грянуть гром и испепелить меня, низвергнуть в Тартар, размазать по Медному Порогу…
Но анакт всех богов умел проигрывать. Он лишь величественно огладил широкой ладонью черную бороду и произнес:
— Что же, похвально, что смертный не стремится сравняться с богами. И я не нарушу отныне законы бытия ради кого бы то ни было. И надеюсь, что другие боги, — он многозначительно обвел взглядом сидящих на каменных скамьях, — будут столь же почтительны к мойрам и моему возлюбленному брату Аиду.
Глава 9 Словарь
Словарь
Акрополь — укрепленный стенами, верхний, город.
Амфора — овальный сосуд с двумя ручками и не обязательно острым дном, емкостью до 26 литров.
Анакт — владыка, царь. В тексте это слово употребляется в двух значениях — 1. царь старой династии (в отличии от басилевсов); 2. господин.
Асти — нижний город, не защищенный стенами.
Басилевс — царь. Минос называет этим словом царей, которых ставит ниже себя по благородству или могуществу.
Белый тополь — символ возрождения, дерево, посвященное Персефоне.
Великий год — срок примерно в 9 лет, который и лежит в основе периодизации правления Миноса, конец великого года приходится на день весеннего равноденствия.
Гекатомба — жертва из ста животных в честь любого бога.
Гепет — знатный человек, приближенный к царю.
Долихос — бег на длинную дистанцию.
Ка — одна из душ человека в древнеегипетской мифологии.
Канфар — глубокий сосуд для питья в форме кубка с двумя ручками, преимущественно на высокой ножке.
Керусия — совет стариков. Керус — старейшина.
Керы — духи смерти.
Кефтиу, Кефти — древнеегипетское — критянин, Крит.
Киаф — сосуд в форме чаши с одной длинной изогнутой ручкой, на ножке или без нее. Использовался как черпак во время застолий.
Кратер — сосуд с широким горлом, вместительным туловом и двумя ручками; для смешивания крепкого вина с водой.
Лабиринт — Дом Двойной секиры, дворец критских анактов.
Лабрис — священная двойная секира, символ смерти и возрождения. Имвол верховного мужского божества на Крите. Для Миноса — Зевса.
Лавагет — наместник анакта, начальник над войском.
Ларнакс — глиняный саркофаг в виде овального или прямоугольного ящика с крышкой, на четырех ножках. Наружные стенки ларнаксов обычно покрывались росписью.
Локоть — мера длины, около 50–52 см.
Мисофор — набедренная повязка.
Небрида — накидка из цельной шкуры.
Ойкумена — мир, населенный живыми людьми.
Ойнойя — сосуд для вина с носиком (или носиками) для удобства разливания жидкостей, кувшин
Оры — богини, доброжелательные к людям, упорядочивающие жизнь смертных. Дочери Зевса и Фемиды, Эвномия (добрый порядок), Дике (справедливость), Эйрена (мир). Также иногда называют четырех ор — олицетворение времен года. Афиняне чтили под именем ор Ауксо — произрастание, Талло — цветение и Карпо — плодоношение.
Пирриха — быстрый греческий танец. Название происходит от "пирос" — огонь.
Пифос — большой глиняный сосуд горшкообразной формы для хранения зерна, меда и прочих продуктов.
Поклялись водами Стикса — самая страшная клятва в Древней Греции.
Потний — древнее имя Посейдона, бытовавшее на Крите.
Промахи — от греч. "сражающиеся впереди", лучшие воины, личная гвардия царя.
Ритон — керамический или металлический сосуд воронкообразной формы с очерченной шейкой и ручкой. Часто изготавливался в виде головы животного или человека, использовался или на пиршествах, или в сакральных ритуалах.
Сиканы — один из народов, населявших о. Сицилия.
Сикль — около 8,3 г. серебра. Сикль и мина — серебряные денежные единицы в государствах древней Месопотамии. Сикль был равен 1/120 кг серебра, стоимость 225 литров ячменя, которая была равна среднемесячной плате наемному работнику.
Сиринга — тростниковая флейта.
Скифос — сосуд для питья в форме чаши с двумя горизонтальными ручками.
