Клетка для мятежника - Якоби Кейт (версия книг txt) 📗
И почему он не рассказал Финлею о том, что нашел Калике?
На другом конце лагеря Финлей лежал, завернувшись в свое старое дорожное одеяло, кое-где протершееся до дыр. Лицо Финлея во сне обрело мирное выражение; Роберт мог разглядеть тонкие морщинки вокруг глаз, седину в волосах и бороде. Братья уже казались ровесниками, а скоро Финлей начнет выглядеть старше Роберта...
Финлей всю жизнь страстно мечтал найти Калике. Разве не он всегда заставлял Роберта заниматься поисками? Именно его идеи заставили братьев отправиться в те пещеры, которые теперь стали Роберту домом, и привели к находке серебряного стержня.
Однако стержень обнаружить было легко; Калике подарил Роберту краткий миг узнавания, а потом снова скрылся от него.
Следовало ли это понять так, что Калике опознал в Роберте одного из тех, кто может его осквернить? Не в этом ли причина невозможности для него все рассказать Финлею: Роберту пришлось бы признаться, что он боится возвращения Каликсу его истинной формы?
Роберт со вздохом вернул книгу на место и для надежности застегнул пуговицы. Прислонившись головой к стволу дерева, он рассеянно окинул окрестности колдовским взглядом, удостоверяясь, что их не обнаружили и погони кет.
Теперь си делал это автоматически. Со времени той схватки с малахи сон бежал от него. Каждый раз, когда он закрывал глаза3 демон мучил его страшнее, чем любой кошмар. В душе Роберта рождалось холодное, темное чувство опустошенности, сопровождаемое таким ужасом, что дышать становилось невозможно, и Роберт рвался к пробуждению ради спасения собственной жизни. Каждый раз борьба была изматывающей и длилась целую вечность. Роберт просыпался, дрожа, и от мысли о том, чтобы снова уснуть, испытывал дурноту.
Поэтому он больше не спал...
Взгляд Роберта против воли скользнул туда, где лежала Джейн. Она лежала на боку, но на глазах у Роберта откинула одеяло с лица и перевернулась на спину. Роберт немного подождал, потом наклонился и поправил одеяло так, чтобы оно прикрывало шею Дженн; рука его при этом слегка коснулась ее подбородка.
Дженн вздрогнула и проснулась. В ее глазах отразился испуг. Роберт немедленно опустился на колени рядом с Дженн, одной рукой стиснув ее пальцы, а другую протянув за флягой с водой.
— Все в порядке, — прошептал он еле слышно, чтобы не разбудить остальных. — Ты в безопасности. Эндрю в безопасности.
Дженн заморгала и нахмурилась. Повернув голову так, чтобы видеть Роберта, она пробормотала:
— Где мы?
— В двух днях пути от Анклава. Можешь ты сесть, чтобы напиться?
Дженн кивнула, и Роберт, обняв ее за плечи, помог ей сесть, опираясь на ствол дерева. Потом он поднес к ее губам флягу. Дженн сделала несколько маленьких глотков и, напившись, закрыла глаза. Потом в тишине раздался ее шепот:
— Что произошло?
— Много ли ты помнишь?
— О схватке? Помню все. Я... пыталась защитить Эндрю... Роберт тихо рассказал ей обо всех подробностях, оставив сообщение о том, что увидел в Мейтленде, напоследок, рассчитывая смягчить удар.
— Мне так жаль... Я ничего не мог сделать. Выжило достаточно слуг, чтобы подобающим образом похоронить погибших и оказать помощь раненым. Мы не могли задерживаться, когда вокруг рыщут малахи, пылающие мщением.
— Это была месть? — прошептала Дженн, поворачивая голову, чтобы видеть лицо Роберта. — Простая месть?
— Им был нужен Эндрю.
— Разве только им?
Роберт надеялся, что разговор об этом состоится позже, когда Дженн станет лучше.
— Де Массе и его люди действовали не по собственной инициативе.
— Откуда ты знаешь?
— Какой мог быть у них интерес к мальчику?
— Но разве Нэш стал бы пытаться захватить Эндрю, зная, что я последую за сыном?
Роберт мрачно усмехнулся. Ответ был очевиден.
— Ему нужна ты.
— Так Эндрю был всего лишь приманкой? Если так, то почему Нэш ждал так долго? И зачем устраивать засаду на дороге в Мейтленд? Почему не схватить его просто в столице, где никто ничего бы не заметил? Если бы Нэш похитил его несколько лет назад, Эндрю был бы всего лишь ребенком, неспособным защищаться. — Дженн умолкла и немного изменила позу. — Скажи мне, малахи тебя видели?
— Да, но тут же обратились в бегство.
— Тогда Нэш узнает, что ты вернулся.
— Если считать, будто он вообще верил в мое отсутствие... — Роберт нахмурился. — Мы не можем быть уверены, что Нэш приказал бы устроить засаду, зная, что ты или я окажемся поблизости. Вопрос в другом: почему Нэш мог желать захватить Эндрю втайне от тебя?
Дженн ничего не ответила. Она закрыла глаза и нахмурила брови. Через несколько мгновений Роберт спросил:
— Твои раны болят?
— Да. Но твоя сила тут не поможет.
Роберт видел, что глаза ее мокры, слышал печаль в ее голосе.
— Мне жаль... — пробормотал он в тишине.
— Не смей винить себя в моем несчастье, — прошипела Дженн беззлобно.
Роберт опустил голову; укор отозвался в тех уголках его души, которые он считал давно безжизненными. Дженн всегда имела над ним странную власть. Если бы не угроза, содержащаяся в пророчестве, и не зловещая тень Нэша, Роберт был бы счастлив покориться ей. Однако подобная роскошь была опасна в тревожные времена, и признать власть Дженн над собой означало бы сдаться на милость врага.
Любить ее — значит обречь ее на гибель.
Когда Роберт поднял глаза, Дженн смотрела в даль, как недавно делал он сам, и по ее бледным щекам текли слезы. Роберт не стал нарушать молчания, предоставив Дженн ее мыслям, что поощрял и в ее сыне.
Мальчик, можно считать, дважды лишился родителей — и все же не пролил ни слезинки.
А также не обнаружил никаких признаков обладания колдовской силой, несмотря на засаду...
— Где Мика? — тихо спросила Дженн.
— Насколько мне известно, он сказал Финлею, что через несколько дней последует за нами.
— Из-за тебя?
Теперь уже Роберт устремил взгляд на тени, которые скользили по холмам, когда на луну набегали облака.
— Ты должен поговорить с ним, Роберт.
— Я не могу этого сделать, раз его здесь нет.
— Не притворяйся тупым.
— А ты не требуй невозможного.
— Ты хочешь сказать, что поговоришь с ним при следующей встрече?
— Ты исходишь из предположения, что он пожелает со мной разговаривать. Он все восемь лет знал, где меня найти. Если бы он хотел со мной разговаривать, он сделал бы это раньше.
Глаза Дженн, устремленные на него, показались Роберту более синими, чем когда-либо: полуночный взгляд, полный ночной темноты, без намека на рассвет. Дженн могла бы, если бы захотела, перекинуть мост через пропасть между ними, и от понимания этого Роберт похолодел.
Пришлось срочно находить себе занятие: Роберт достал из сумки остатки хлеба, осторожно обмакнул ломоть в горшочек с медом и протянул Дженн, не глядя на нее.
Какое счастье, что он не женился на ней, не позволил себе дать волю инстинктам. Став его женой, Дженн могла бы растерзать его в клочья. Даже и теперь, будучи союзницей, она была грозной противницей.
— У тебя прекрасный сын. Ты имеешь все основания им гордиться, — тихо прошептал он и услышал, как Дженн удивленно охнула. Только тогда Роберт отважился снова взглянуть на нее.
Дженн ему улыбнулась, и Роберт не смог сдержать ответной улыбки.
Да, грозная противница, но у любого врага можно обнаружить слабое место. И Роберт наконец научился быть безжалостным.
