Тьма сгущается - Тертлдав Гарри Норман (мир книг .txt) 📗
— Силы горние! — воскликнула Конберга. — Ты на него так набросился, словно это не дурацкая шутка.
— Это не шутка, — отрезал Эалстан.
Глаза сестры вылезли из орбит. Юноша опустился на колени рядом с двоюродным братом.
— Давай, Сидрок, приходи в себя! Просыпайся, холера!
Но Сидрок не просыпался. Дышал он ровно, даже похрапывал, но глаза его оставались полузакрытыми. Эалстан обернулся к Конберге:
— Тащи воды. Плеснем ему в лицо, авось очнется.
Но и вода не привела Сидрока в чувство. Привлеченная шумом и криками, по пятам за Конбергой из кухни ворвалась Эльфрида и, увидав распростертого на полу Сидрока, вскрикнула:
— Что с вами случилось?
— Я его ударил, — безжизненным голосом ответил Эалстан. — Я его ударил, а он треснулся головой.
Юноша всегда полагал, что сможет уложить Сидрока, но вовсе не собирался доказывать это настолько убедительно.
— Он жив? — испуганно спросила Эльфрида.
Это можно было понять и так — по громкому храпу, — но Эалстан все равно ответил «Да». Приходить в себя Сидрок явно не собирался.
— Если он не очнется, — продолжал юноша, потирая разбитые костяшки, — что сделает дядя Хенгист? Да если на то пошло — что он сделает, даже если Сидрок очнется?
— Донесет альгарвейцам, — отозвалась Эльфрида невыразительно.
— А если Сидрок очнется, он сам пойдет жаловаться альгарвейцам, — добавила Конберга. — Или подкараулит тебя в темном углу и вышибет мозги кочергой.
Эалстан хотел сказать, что Сидрок на такое не пойдет, но слова застряли у него в глотке. Его двоюродный брат относился к мести очень серьезно.
Эльфрида с омерзением уставилась на племянника.
— С тех пор, как они переехали к нам, от него одни неприятности.
Взгляд ее уперся в Эалстана.
— Тебе лучше уйти из дому, — промолвила она с суровой практичностью, которая сделала бы честь самому Хестану. — Двери за собой не закрывай. Что с вами случилось, мы с Конбергой не видели, не знаем. Может, воры вломились в дом. Если он не придет в себя, так и скажем: грабители убили Сидрока, а тебе отшибли мозги, и ты убрел неведомо куда. Тогда сможешь потом вернуться. Но если Сидрок очнется…
— Забери с собой все письма, — вмешалась Конберга. — Может, он и не вспомнит, отчего вы повздорили. После удара по голове такое бывает.
— Какие письма? — спросила мать.
— Неважно, — хором отозвались Эалстан с сестрой. Юноша обернулся к Конберге: — Ты права, так и сделаю. Спасибо. — Он помедлил секунду, раздумывая. — Мне лучше убраться из Громхеорта. И мне понадобятся деньги, сколько найдется в доме, чтобы не помереть с голоду, покуда буду искать работу.
— Я принесу, — вызвалась Конберга.
— Но куда тебе податься? — спросила Эльфрида.
— Конберга знает. И Леофсиг, — ответил юноша. — Но это поначалу. А потом… — Он пожал плечами по-мужски — тяжело, угрюмо. — Посмотрим, как дела пойдут.
— Чем же ты займешься? — спросила мать.
Он снова пожал плечами.
— Могу канавы копать. Могу счета вести — не так здорово, как отец, но совсем неплохо. Лучше, чем большинство счетоводов в маленьких городках — эти едва могут дальше десяти посчитать, не снимая ботинок.
— Держи! — Вернувшись из комнаты, Конберга сунула брату в руки тяжелый кожаный кошель. Эалстан повесил его на пояс. — Письма сам забери, я не знаю, где ты их прячешь.
— Ага. — За письмами пришлось заглянуть в спальню.
Потом юноша вернулся в прихожую. Сидрок все еще валялся без сознания. Эалстан обнял на прощание мать и сестру. В глазах Эльфриды блестели сдерживаемые слезы.
Конберга чмокнула его в щеку.
— Береги себя.
— Ладно.
Двери за собой он не закрыл, как советовала мать.
Выйдя из западных городских ворот на дорогу — дорогу на Ойнгестун, — юноша распечатал письмо Ванаи, то самое, из-за которого ему пришлось бежать, и принялся читать.
