Камбер-еретик - Куртц Кэтрин Ирен (читать книги онлайн бесплатно полностью без txt) 📗
Мужчины же не теряли времени даром, подыскивая для нее крышу над головой. Она не захочет пойти в то, что осталось от конюшни, с полом, залитым кровью Адриана, а оставаться возле погребального костра с его удушающим дымом они и сами не могли. Наконец нашлась каморка под кухонной лестницей, которую можно было занавесить одеялами и сделать относительно недоступной для холода.
Во дворе был сделан небольшой очаг, лошадей выпрягли, а повозку откатили. Райсил проснулась от голода, и ей не терпелось как можно скорее выбраться наружу. Разумеется, Ивейн не могла позволить этого и, пока дочь завтракала, сидела рядом с ней. Ансель разбудил и Камлина с Тиегом, чтобы те тоже перекусили, а потом погрузил всех троих в сон.
После этого Ивейн приступила к своему нелегкому труду, теряя ориентацию во времени, боль внутри непрерывно нарастала, а солнце двигалось к полудню. Большую часть времени Ансель находился возле Ивейн. Охранники продолжали исполнение своей тяжкой обязанности, принося к погребальному костру все новые и новые трупы. Все утро Ивейн слышала треск пламени, принимавшего очередную жертву.
Около полудня голоса стражников зазвучали вдруг по-другому, а потом в каморку ворвался Арик, даже не спросив разрешения.
— Миледи, миледи, посмотрите, кого мы нашли! Они прятались в мусорной куче!
Ивейн едва не заплакала, от радости, увидев грязных женщин, вошедших следом. Это были две ее родственницы. Фиона, маленькая, темненькая, шустрая, вскрикнула и бросилась в объятья Ивейн, плача и смеясь, словно не могла поверить в то, что видела. Маири, жена убитого Адриана, молча стояла рядом с Бартоломью, опираясь на руку стражника. Ее взгляд блуждал где-то далеко, даже тогда, когда Фиона вернулась и осторожно подвела ее к маленькому стулу возле Ивейн. Ивейн ни о чем не спрашивала Маири.
Мужчины вышли, чтобы продолжить свою работу, а Ивейн и Фиона проводили время в разговорах. Пока Фиона смывала с себя и безропотной Маири грязь мусорной ямы и переодевалась в сухие одежды, которые вскоре принес Ансель, она рассказала Ивейн, что они с Маири видели вчерашнюю бойню из окна своей комнаты под крышей, и, прежде чем нападавшие подожгли башню, им удалось спуститься по вентиляционной трубе уборной. Отважная старая графиня Эйслин, слишком слабая, чтобы последовать за ними, вызвалась остаться и скрыть их отсутствие, если убийцы доберутся до комнаты раньше огня; они слышали крики людей, пойманных в ловушку огнем, и знали, что рано или поздно огонь доберется и до них. Вдвоем они просидели в выгребной яме всю ночь, молясь, чтобы их не обнаружили. В эти ужасные часы Маири замкнулась в своем горе.
Родовые муки Ивейн продолжались весь день. Пока Ансель и стражники охраняли их снаружи, Фиона занимала Ивейн болтовней об исцелении Камлина, своей любви к Райсу и всем прочим, лишь бы отвлечь роженицу от приступов боли. Прежде рядом с Ивейн всегда находился Райс, облегчавший ее задачу, теперь природа сама должна была сделать свое дело. Когда новорожденная появилась на свет, и мать, и дитя были измучены. Ансель позволил Ивейн отдохнуть и подкрепить силы едой, но потом настоял на продолжении пути.
Они тронулись из Трурилла — Ивейн в повозке с Тиегом и младенцем, Райсил на пони, а Камлин и две женщины на лошадях под охраной Анселя и стражников. Они ехали всю ночь и весь день, дважды ускользнув от патруля графа Кулдского и останавливаясь только затем, чтобы покормить и напоить лошадей и немного отдохнуть самим. Однако на закате Ансель обнаружил, что далеко позади появились преследователи.
Он ничего не сказал об этом Ивейн, но она и так поняла. Она почувствовала их холодное, тупое присутствие, понимая, что они из числа тех, кто пытал и убил ее сына. Она ненавидела их всей душой и была бессильна в своей ненависти. Ансель продолжал вести беглецов, но вокруг сгущались сумерки, а дорога становилась все хуже, и он всерьез забеспокоился. Их преследователи приближались, медленно, но неуклонно, а повозка ощутимо замедляла их передвижение. Когда они еще более придержали лошадей, чтобы повозка не опрокинулась на оледеневшем склоне, Ансель подъехал к их жалкому экипажу и руками удерживал его на дороге. Лицо Ивейн, отодвинувшей занавеску и посмотревшей на него, было бледным и изможденным.
— Они догоняют нас? — спросила она.
Ансель мрачно кивнул.
Глубоко вздохнув, она изучила свое состояние и решилась пересесть на лошадь. Это казалось единственным способом избавиться от преследователей и, вероятно, единственной возможностью. Если все они поедут верхом и немного поднажмут, то, выбрав одну из незаметных тропинок, они смогут добраться до монастыря к рассвету или немногим позже. Но сначала нужно было избавиться от преследователей и риска раскрыть врагам свое единственное пристанище.
— Значит, я поеду верхом, — сказала она, отнимая младенца от груди, заворачиваясь в плащ и опуская ноги с повозки. — Бросив тележку, мы выиграем время, особенно в темноте.
Ансель тотчас спрыгнул, чтобы поддержать ее, пока Ивейн пыталась выпрямиться, а вместо того едва не упала.
— Это глупо! Ехать верхом в вашем положении! Вы хотите убить себя?
Знаком она подозвала Дамона, чтобы выпрячь тянувших повозку лошадей.
— Нет, конечно. Но я не хочу, чтобы нас догнали, и не хочу привести наших преследователей к нашему убежищу. Мы видели, как поступают с Дерини в этой стране. Дамон, ты и Томас отцепите повозку и наденьте на лошадей седла. Я и дитя поедем с Фионой.
— А не лучше ли вам, по крайней мере, ехать со мной или с кем-нибудь из мужчин? — спросил он. — Не знаю, сможет ли Фиона удержать вас, если вы станете падать.
Сойдя с лошади, на которой она ехала вместе с Ариком, Фиона подбежала, чтобы поддержать Ивейн под руку и взять младенца.
— Она не упадет, — сказала Фиона, — я не позволю. Лошади легче везти двух женщин, чем женщину и мужчину. Это логично.
Ансель был в нерешительности, зная, однако, что, если Ивейн решила, ее не переубедить. Они действительно выиграют время, отказавшись от повозки. Осмотрев лошадей, которых они теперь имели, Ансель выбрал самую большую и легкую на ходу для Ивейн и Фионы, попросив Арика отдать им свое седло, так как знал, что Арик может ехать и без седла. Дети сели рядом с ними, Дамоном и Ариком, а Маири посадили на вторую лошадь из повозки, Томас должен был сопровождать ее. Бартоломью и Райсил на пони замыкали караван.
Сначала они ехали неторопливым шагом. Но когда выяснилось, что Ивейн относительно хорошо переносит скачку, перешли на рысь. С наступлением темноты начавшийся легкий снежок запорошил их следы, а вскоре после этого они миновали несколько развилок на дороге, появилась надежда, что их преследователи сбиты со следа.
Через некоторое время Ивейн стало плохо, и с каждой пройденной милей ее силы все убывали. Но она не решилась говорить об этом Анселю, остановка или потеря скорости могли отдать их во вражеские руки. Лучше умереть на дороге, чем испытать на себе то, что выпало обитателям Трурилла.
Наступил второй день нового года. Мороз стал сильнее, но в длинном ночном переходе беглецы оторвались от преследователей. Они скакали и скакали сквозь темноту, только дважды останавливаясь, чтобы дать отдых лошадям. Ивейн поторапливала спутников.
На втором привале она осталась на лошади — во время первой остановки она видела кровь на обивке седла (однако ни Фиона, ни Ансель не заметили этого) и знала, что остальные не должны ни о чем догадываться. Она, сидя в седле, покормила девочку, плотно завернувшись в тяжелый плащ; нетаявшие снежинки лежали на густых золотистых волосах, выбивавшихся из-под капюшона и окружавших личико ее дочери.
Когда они продолжили путь, Ивейн погрузилась в состояние, близкое к трансу, решив, что это лучший способ не потерять сознание от слабости. Она с трудом помнила последние часы и мили путешествия. В монастырь святой Марии-на-Холмах они прибыли как только рассвело.
Когда беглецы въехали во двор аббатства, Ивейн удалось вернуться в сознание, всем своим существом возликовав при виде Джорема, бегущего ей навстречу по чистому снегу. Она передала новорожденную подошедшему монаху, почувствовала руки Джорема на своей талии, и перед глазами все закружилось.
