Дети Лепрозория (СИ) - Вайа Ариса (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .txt) 📗
Ледяная вода отбросила последние остатки сна. И вместе с тем вернула чувство голода. Одно радовало — Изабель так испугалась за свою ложь, что никому не сказала, отчего сбежал ее наследник. Ни-ко-му. И все были уверены, что цесаревич занимается изучением культуры империи и готовится брать бразды правления в свои руки через два года. А может быть, даже раньше, сама Изабель села на трон всего ли в 6 лет. Эта идея с императорским походом пришла в голову одному из грибников, которых встретил Нойко, а он в свою очередь решил, что лучшего предлога не сыскать. И пока Изабель не вознамерилась убрать его из игры, он собирался пользоваться самым завидным своим преимуществом — крыльями. Херувимскими, дарованными богом, Самсавеилом, вас высшая степень его благосклонности. Одних только крыльев было достаточно, чтобы считать его практически святым. Каждый считал своим долгом накормить будущего императора или хотя бы указать дорогу. Может, повезет и здесь.
***
Стоило только пересечь черту нового города, заново отстроенного подальше от сгоревшего замка, как Нойко почувствовал на себе сотни взглядов. Как цесаревич, он привык к ним, но отчего-то в этот раз чувствовалась некоторая напряженность. Нойко выровнял сбившееся дыхание, растянул губы в привычной улыбке и царственной походкой направился вдоль центральной улицы.
Невысокие, этажа на три, домишки походили один на другой. Каменная кладка проглядывала сквозь местами обвалившуюся побелку, темная черепица на крыше переползала с дома на дом, как будто укрывая весь район одного из кланов одеялом. Судя по одинаковым, будто по трафарету высеченным, изображениям козла, район принадлежал именно этому клану. Оно было, в общем-то очевидно. Клан Лошадей предпочитал дома попросторнее и в один этаж, будто стойла. И у каждого дома всенепременно должно было быть много земли в округе — для хозяйства и игр детей-жеребят. Быки когда-то чтили замки и многие поколения в них и жили, как вассалы округа. Но их район был самым пострадавшим, и как они отстроились, Нойко даже не знал. Клан Газелей, кажется, любил все витиеватое, изящное. Пауки же, слово изгои обитавшие на окраине у леса, ютились в землянках и покосившихся домиках.
Спустя сотню метров разглядывания всего и вся до цесаревича, наконец, дошло, что же было не так. И волосы встали дыбом. Это было отличной язвительной шуткой — крикнуть Изабель «А ты мне вдогонку отряд Охотниц пошлешь, да во главе с Кираной, и они убьют меня». Шуткой, сейчас совсем не смешной. Потому что Охотницы были везде. Куда ни повернись — хоть одну, но увидишь. И все они, вне всяких сомнений, следили за будущим императором.
Оставалось только утешать себя мыслью, что это обычный порядок вещей, охотницы охраняют каждый город, каждую деревню. Они должны быть на улицах, следить за жителями, они просто делают свою работу. Но утешения не помогали. Паника заполняла собой всю голову. Ведь Изабель действительно послала за ним охотниц, правда, одну лишь Кирану. Но какой приказ она ей отдала? Поймать и вернуть? Уговорить прийти к императрице с извинениями? Убить? Наверняка. И Кира нарушила ее приказ, за что наверняка поплатилась не меньше, чем жизнью. Или сбежала, ума ей не занимать, какой дурак сам полезет в петлю. Но приказ ведь никто не отменял. Значит, выследить и убить должны уже другие.
Пройдя очередной поворот в тупик, Нойко остановился. Если бы Изабель придумала очередную ложь с нужными ей выводами, что цесаревича надо схватить и непременно казнить, никто не стал бы на него просто смотреть. Его бы поймали еще у границы, а то и раньше, сразу после выяснения предательства Кираны.
Значит, весомого повода она не нашла, и Охотницы просто будут ждать удобного момента. Удобного места. И не найдется ничего лучше тупика, пустынной улицы или домика где-нибудь на окраине. А значит, самым верным решением будет отправиться в самое людное место всего города — на рынок. До полудня далеко, но там явно есть люди. Надо будет только найти Люциферу, а дальше никакие охотницы не будут помехой. Никто не будет.
Нойко осекся — а что он ей скажет? Но тут же отбросил эту мысль и широкими шагами, а потом бегом, бросился на центральную площадь.
Один поворот, другой. На голоса, на звуки, на запахи. Обежал патруль охотниц, едва не сбив с ног, но они только крикнули что-то вдогонку. И утонул в буйстве красок и дурманящих ароматов. Оглох. Ослеп. И так и остался стоять, не понимая, что происходит.
Всюду сновали местные. Громко перекрикивались, переругивались и что-то убежденно доказывали друг другу. Перед самым носом прокатилась телега, колеса едва не отдавили Нойко ноги, он успел отскочить в последний момент и не упасть, сбалансировав крыльями.
— Простите, цесаревич, я это, не видел вас, — понуро промычал хозяин телеги, выпрягаясь из нее. Косая сажень в плечах, мускулам настоящий бык позавидует, рога смотрят в разные стороны, да один еще и обломан. Добродушные глаза посажены близко, а от каждого даже самого обычного вздоха кольцо в носу чуть подрагивает. — Не задел я вас? — он широко размахнул ручищами, и Нойко запоздало принялся пятиться.
— Нет, я в порядке, уважаемый. Извольте продолжить свой путь, — коротко кивнув, как учили, Нойко ожидал было, что бык действительно пойдет дальше, но понял, что его банально не поняли. — Можете идти, все хорошо, — уточнил он, и тогда незнакомец расплылся в улыбке, подобрал оглобли и повез свою телегу дальше.
Нойко выдохнул, сложил поплотнее крылья, боясь, что если не его заденут, так он сам снесет что-то или даже кого-то, и медленно двинулся вдоль рядов почти что боком.
Чего здесь только ни было. От съестного урчал желудок, но свернуть раньше конца ряда было невозможно. И ему оставалось только обходить лавочников, разглядывая их простецкие наряды и их самих.
Быки проходили с ящиками овощей и фруктов, и чтобы не задеть их, приходилось отступать в проулочки между лавками. Люди клана Лошадей были куда изящнее и даже если переносили продукты, умудрялись и поклониться, женщины даже в книксене, стукнув копытцами по камням мостовой, и не задеть цесаревича.
Периодически буквально под ноги бросались козлята. О чем-то спорили, протяжно растягивая «ме-е-е», дразнили друг друга. Испуганно ойкали при виде Нойко и, быстро-быстро кланяясь так, что их молодые рожки и козлиные ушки дрожали, убегали восвояси.
— Цесаревич, голубушек, угоститесь яблоком. Сочные, — за рукав потянула женщина. Нойко торопливо обернулся, оглядел ее с головы по пояса, ниже не позволили ящики. Коза. Некрупные рожки торчали из аккуратно уложенных в пучок волос, тяжелые серьги в козлиных ушах причудливо покачивались, глаза с горизонтальными зрачками смотрели опасливо, но по-доброму.
— Да, конечно, — он протянул руку, но она отдала целую корзину. Перечить Нойко не стал. — Благодарю.
Яблоки и впрямь оказались сочными, да еще и безумно вкусными. И Нойко даже перестал обращать внимание на отдавленные ноги, а народу становилось все больше; потрепанные крылья, на которые вечно кто-то натыкался; проплывающие над головой ящики, так и норовившие задеть углом по лбу.
За спиной шептались, но этого он старался не замечать тоже. Не вслушиваться. Не всматриваться в лица. И не замечал бы ничего дальше, если бы, откусив очередной кусок яблока, не заметил трех охотниц, ловко лавирующих среди толпы ему навстречу. Обернулся — сзади еще четыре. Кусок встал поперек горла, Нойко согнулся в три погибели, пытаясь откашляться, и краем глаза заметил, как один из быков забрал ящики из небольшого прохода между рядами. Что ему, что охотницам до него идти одинаково. Идти, но не бежать. И, выплюнув яблоко, он бросился со всех ног именно туда.
Обогнул широкого быка, сложил крылья вдоль тела и, выскочив на другой ряд, бросился наутек. Несколько раз оглянулся, но Охотницы как будто медлили или искали обходной путь, обманув его.
Ушел!
С грохотом и пронзительным визгом побег накрылся. Корзинка, подлетев, милостиво осыпала цесаревича оставшимися яблоками, в руки впились обломки. А визг и не прекращался, а только усиливался, ввинчиваясь в виски.
