Коммандос из демиургов - Казакова Екатерина "Красная Шкапочка" (чтение книг txt) 📗
После мозгового штурма мне захотелось пойти покурить на улице и заодно посмотреть, как там устроились мои оловянные солдатики. Когда вышла из дома, передо мной предстала потрясающая картина. Демиурги сидели поодиночке возле своих вещей и испуганно озирались на лес, из которого доносились леденящие душу завывания.
— Мать вашу, а где костры, развернутый лагерь и весело пыхтящая полевая кухня? Почему я не вижу не то что лазарета, куда вы все сейчас направитесь на лоботомию, но даже не наблюдаю караульных?! Где палатки?! Где хоть что-то, отдаленно напоминающее спальные места?! Вы что, совсем на голову отмороженные?! — взревела я похлеще разъяренного тролля, обломавшегося в брачный период.
— Я не понимаю, что вы так на нас кричите? — всхлипнула самая хрупкая представительница из десятки идиотов.
«Цветочек», — тут же окрестила ее проницательность, и я с ней полностью согласилась.
Подлетела к имевшей глупость открыть свой рот девчонке и, нависнув над ней, как коршун, заорала:
— Скажи мне, коза ты моя долгогривая, а на чем сегодня будешь спать и что будешь есть?
— Н-н-не знаю, — заикаясь, ответила та и разрыдалась.
«Писец», — констатировал мозг и выдвинул одну гипотезу, которую срочно нужно было проверить.
Я вышла на середину и скомандовала:
— Значит, так, стадо баранов, быстро подготовили мне свое барахло для осмотра!
Через пару минут все свободное пространство передо мной оказалось завалено грудой совершенно бесполезных в походе вещей. Около девушек горками возвышались тончайшие простыни, выросли холмы прозрачных ночных рубашек и кружевного белья, намело барханы из косметики и сугробы из плюшевых мишек, выросли неприступные горы из разноцветных платьев, юбок и блузок. Возле парней раскинулось море из переливающихся, как пятно от бензина в луже, рубашек и брюк, образовались завалы из элегантной обуви, а под носками стыдливо спрятались пижамки и трусы. Ни у кого не оказалось удобной обуви и одежды, ни один дебилоид не догадался взять с собой хотя бы ложку, про аптечки, оружие, спички, спальные мешки я уже молчу.
— А что, ни у кого не хватило ума прихватить с собой туалетную бумагу — типа демиурги не какают?! — раздался ехидный голос Сосискина, который вылез, услышав мои вопли. Я обхватила голову руками и застонала:
— Какой пипифакс, у них даже перочинного ножа ни у кого нет.
А потом наклонилась и доверительно прошептала псу на ухо:
— Гринго, мы попали, с этими недочеловеками нам только в «Детский мир» светит сходить за мягкими игрушками, и то под усиленной охраной.
Поднявшись, я обвела дрожащих от холода и страха демиургов бешеным взглядом и, раздувая ноздри, потребовала объяснить мне, что им сказали перед отправкой в их личный ад.
Вперед вышел высокий брюнет с ярко-красным надменным ртом и чересчур бледной аристократической мордой. За свой внешний вид парень тут же был наречен «Вампир». Хорошо поставленным голосом, в котором слышались нотки презрения ко всем окружающим, он мне поведал о том, как их собирали на Голгофу. Чем дольше он говорил, тем в больший ужас я приходила. Да, все они слышали про «Пройди путь Избранной», да, им пришлось согласиться отправиться на военные сборы, но никто даже и не подумал объяснить, что требуется взять с собой. Кроме того, все они искренне верили, что я буду поить, кормить, обувать, одевать и заботиться о них. Презирали друг друга и свято верили в то, что без моей помощи могут победить любое зло. Отрицательный опыт прохождения игры другими никак не отразился на их раздутом самомнении. Кроме того, они совсем не понимали, что теперь стали простыми людьми.
Когда брюнет закончил говорить, я ласково поинтересовалась:
— А чем ты будешь защищаться от нечисти и хищных зверей, а также мазать синяки и ссадины, которые я тебе гарантирую в больших объемах?
Ответ сразил меня наповал:
— Демиург способен себя защитить и залечить любую рану.
«Вот дрянь господня!» — сплюнула агрессивность.
Недолго думая чеканным шагом я подошла к нему вплотную.
«Интересно, что у него за туалетная вода?» — усиленно начал шевелиться нос, почуявший непонятный аромат.
«Афродизиаками, что ли, облился, иначе с чего это нас вдруг так к нему потянуло?» — выдвинула предположение женская сущность.
Пришлось себя ущипнуть за ногу, дабы подавить желание слиться с вьюношем в страстном поцелуе. Потом, вспомнив Павку Корчагина, я нанесла резкий и короткий удар снизу в подбородок. Челюсти клацнули со стуком бульдозерного ковша. Еще неоперившийся юнец отправился в свой первый полет, красиво подкинув ноги вверх и изящно растопырив руки. Да… апперкот — вещь серьезная. С ней лучше не шутить!
Едва я успела закончить свою мысль, как поверженный поднялся, начал трясти головой на манер отряхивающейся собаки, но, видимо, он не привык получать по мордасам и быстро приходить в себя. Иначе с чего бы это вдруг резко пошатнулся и со всего маху грохнулся о землю? Этот удар выбил из его тела последние остатки воздуха. Красный рот открывался и закрывался с завораживающей рыбьей методичностью.
— Чего разлегся, решил булки попарить? Вставай, кусок дерьма, и защищайся! А если ты откроешь свой рот, чтобы обвинить меня во внеуставных отношениях, то я тебе кулак в пасть запихаю! Давай, поднимай свою жопу, я тебе кишки… — Тут я осеклась, заметив, что с юнцом не все в порядке.
Во-первых — он вообще перестал дышать. Во-вторых — еще больше побледнел и закатил глаза… нет, не вверх и не в кучку! А вниз, словно пытался рассмотреть, не отросли ли у него усы…
Тишину нарушил вопль какой-то блондинки с глазами-блюдцами синего цвета:
— Мама-а-а! Леркас — вампир, и у него началась инициация!
После ее соло все детишки бросились врассыпную, словно играли в прятки, оставив меня и Сосискина наедине с нокаутированным. Через секунду… черт, уж лучше бы я его по-другому обозвала! Ну там, гномиком, например, или Чебурашкой… Передо мной лежала здоровенная летучая мышь!
«Ненавижу этих хитрожопых демиургов! Подсунули вампира! Настоящего!» — затопало ногами негодование.
«Нас подставили, эта тварь нас покусает, и ты будешь брюнеткой-кровосоской с неправильным прикусом!» — зарыдал насмерть перепуганный организм.
Пока я истерила, Сосискин подошел к поверженному и, брезгливо понюхав нетопыря, флегматично уточнил:
— Ну и чем мы этого упыря теперь кормить будем? Лично я не готов стать донором.
«Какой, на хрен, кормить, давай искать осиновый кол, пока он тут всех не обглодал!» — заверещал инстинкт самосохранения.
Но от пера под ребро бедолагу спас истошный женский визг и топот молодых слонов, ломящихся из леса к дому. Пролетев мимо нас, толпа перепуганных демиургов понеслась в другую сторону с жуткими завываниями. Они наверняка закончили бы свое пребывание на Изменчивом, свернув себе шеи и попутно раздавив мышь, если бы я не схватила вампира на руки и не заорала:
— А ну стоять, пока я вам ноги из задницы за дезертирство не повыдирала!!!
Первой остановилась блондинка, и ей в спину врезались остальные… в общем, через мгновение можно было наблюдать свалку из копошащихся идиотов. Когда эта могучая кучка расползлась и приняла вертикальное положение, я, ласково почесывая за ушком млеющего у меня на руках мыша (кто бы только знал, чего мне стоило не грохнуть эту тварь об угол дома), грозно поинтересовалась:
— Ну и чего вы, недоумки, так испугались, что со всей дури ломанулись в чащу в качестве обеда для нежити? Решили поставить мировой рекорд по позорному бегству, или резко захотелось уйти в партизаны, предварительно загадив весь лес?! А ну отвечать, дебилы, пока я вас умертвиям не скормила!!!
Из толпы выпихнули вперед Кабана, который никак не мог отдышаться после пробежки по пересеченной местности.
«Надо его на диету посадить и разработать комплекс упражнений, а то пара таких кроссов, и к нам придут лесники — кидать предъявы за несанкционированные просеки!» — тут же подметило чутье на претензии от должностных лиц.
