Проклятие демона - Сальваторе Роберт Энтони (первая книга .txt) 📗

ГЛАВА 30

БИТВА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

— Там чума гуляет под руку со смертью! — резко воскликнул Белстер О’Комели, потрясая в воздухе тряпкой, которой он обычно вытирал стойку.

Вид у него был впечатляющий, но сцена предназначалась исключительно для Пони. Посетителей в столь ранний час в трактире еще не было.

— Что тебе взбрело в голову? — недоумевал Белстер.

Лицо Пони оставалось спокойным.

— Сейчас мое место там, — ответила она.

— Твое место? — переспросил трактирщик. — А не ты ли прожужжала мне все уши, уговаривая переехать сюда?

— Тогда мне действительно нужно было попасть в Дундалис, — пыталась объяснить ему Пони.

Нет, ее друг привык руководствоваться житейскими понятиями, и то, что она задумала, лежало за пределами его понимания.

— Мы неплохо устроились здесь, — согласилась Пони.

— Тогда зачем уезжать? — простодушно спросил Белстер.

— На юге нуждаются в моей помощи, — наверное, в десятый раз за утро ответила Пони.

Белстер погрузился в размышления. Вся его поза свидетельствовала о том, что трактирщик напряженно думает.

— И все-таки никак я в толк не возьму, чего тебя мотает туда-сюда. Когда на юге все было спокойно и прекрасно, тебя тянуло на север, в Дундалис. Теперь, когда на юге чумное пекло, тебе непременно нужно туда ехать.

Грузный Белстер покачал головой и громко фыркнул.

— Уж никак ты вздумала тягаться с тьмой, девонька?

Пони хотела ответить, но передумала. С его точки зрения замыслы Пони действительно казались безумством. И не только с точки зрения Белстера. Любой человек, не переживший того, что пережила она в пещере под старым вязом, видел в ее решении не что иное, как погоню за страданиями.

— Кончится тем, что ты сама подцепишь чуму и умрешь, — с этими словами Белстер начал остервенело вытирать поверхность стойки.

Схватив его за руку, Пони заставила трактирщика глядеть ей прямо в глаза.

— Я могла бы успокоиться, — без всякой улыбки сказала Пони. — Я могла бы и дальше оставаться в Дундалисе и не делать попыток кому-либо помочь. Но неужели ты не понимаешь? Я должна попытаться. Мне подвластна сила самоцветов. Монахи называют этот дар Божьим призванием. Неужели он мне дан впустую? Что же, прятаться здесь и позволять камням лежать бесполезным грузом, когда вокруг меня люди страдают и умирают?

— А разве не так поступают сами монахи? — напомнил ей Белстер.

— Они поступают неправильно, — упрямо сказала Пони.

— Самоцветы бессильны перед розовой чумой, — сказал Белстер. — Ты сама убедилась в этом, когда еще там, в Палмарисе, пыталась спасти Колин и других. Никак уже все позабыла?

— Этого я никогда не забуду, — мрачно ответила Пони.

— Так зачем же воображать, будто ты умнее монахов? — сердито спросил трактирщик. — Ну, билась ты с чумой, а она тебя победила. Ты снова взялась за свое, и опять она по тебе вдарила. И до тебя пытались воевать с чумой. Монахи не дураки. Они признали, что бессильны, и потому прячутся в монастырях.

— Нет! — закричала Пони. — Они прячутся, потому что трусят.

— Потому что соображают.

— Трусят, — жестко повторила Пони. — Они скрываются за стенами, поскольку не знают, что делать, а пытаться снова бороться с чумой боятся. Если бы Эвелин рассуждал, как они, неужели бы он отправился на Аиду воевать против демона-дракона? Если бы Полуночник рассуждал, как они, стал бы он вместе со мной биться против Маркворта?

Пони прекрасно знала, какой ответ она сейчас услышит от Белстера, и потому опередила его.

— Ты, конечно, скажешь, что оба они погибли. Но подумай, что стало бы со всеми нами, если бы они струсили и не поверили, что смогут одолеть, казалось бы, непобедимых врагов?

Белстер беспомощно вздохнул. Ему нечего было ей возразить.

Неожиданно дверь трактира с шумом распахнулась и на пороге появился молодой парень по имени Харли Олман. Вид у него был встревоженный.

— Дождались! Она уже здесь! — выкрикнул он. — Розовая чума пришла и к нам!

Пони взглянула на Белстера.

— Джонно Дринкс, — сообщил Харли. — У него розовые пятна!

— Тебе хотелось повоевать, — тихо произнес Белстер. — Похоже, чума приняла твой вызов.

Пони полезла в мешочек и достала гематит, называемый также камнем души. Она помахала камнем перед Белстером.

— Я готова сражаться, — решительно сказала она.

Пони направилась к двери, махнув Харли Олману, чтобы он шел за ней.

— Его надо выгнать из города, — пробормотал парень, обращаясь к Белстеру за поддержкой.

Трактирщик был уверен, что у Пони иное мнение на этот счет.

Пони почти не знала Джонно Дринкса. Но даже если бы она не знала его совсем, то без труда смогла бы разыскать его жилище. У лачуги этого бедняги уже собралась целая толпа. Многие выкрикивали проклятия и требовали, чтобы Джонно покинул дом и вообще убрался из Дундалиса.

Увидев Пони, собравшиеся присмирели. Пони сурово оглядела их, встретившись глазами с каждым.

— Спасение — в сострадании, — напомнила она горожанам. — Тяжела участь тех, кто заболеет и умрет от чумы. Но ваша участь будет еще тяжелее, если вы, поступив жестоко с больными и изгнав их из города, потом все же заболеете сами.

Пони в Дундалисе считали великой героиней, и никто не рискнул спорить с нею. Собравшиеся еще больше изумились, когда она подошла к двери лачуги Джонно Дринкса. Резко постучав в дверь и дав знать больному, что она идет, Пони скрылась внутри.

Она слышала ропот толпы, доносившийся снаружи. Кто-то вполголоса говорил, что и ее тоже надо выгнать из города.

Пони не отреагировала. Она не собиралась воевать со своими растерянными и перепуганными соседями. Враги не они, враг — розовая чума.

Джонно Дринкс лежал в постели, все тело его пылало от лихорадки. Он посмотрел на Пони тем же горестным, умоляющим взглядом, какой ей уже не раз доводилось видеть в Палмарисе. Судя по всем признакам, чума у него началась не вчера. Наверное, какое-то время этот человек скрывал, что болен. Возможно, боялся, что его прогонят из города. Если это так, то скольких он успел заразить?

— Не разбрасываться, — напомнила себе Пони.

Сейчас не время. Пони крепко зажала в руке камень души, торопясь выйти из тела. Вскоре ее духовный двойник устремился к больному.

Через час, безмерно уставшая и измученная, Пони сидела на полу у постели Джонно Дринкса и то и дело ударяла себя по рукам, словно сбрасывая с них маленьких демонов чумы. Ни ее сила, ни решимость ничем не помогли больному, а ей самой вновь едва удалось уберечься от чумы.

Хуже всего, что поначалу, погрузив светящиеся руки своего двойника в зеленое месиво чумы, она поверила, будто болезнь отступает. Но это было обманным ощущением. Только искусное владение магией самоцветов помогло Пони удержать маленьких демонов. Окажись на ее месте кто-либо послабее, одной жертвой чумы стало бы больше.

Итак, сама она осталась здоровой, но едва ли это можно было считать победой.

Пони заснула прямо на полу возле постели Джонно Дринкса.

Она проснулась уже под вечер, когда солнце клонилось к западу. Сон отчасти восстановил силы Пони. Взяв камень души, она повернулась к Джонно, собираясь дать чуме очередной бой.

Больной спокойно спал, и Пони решила не тревожить его. Пусть спит, а она тем временем окончательно восстановит силы для нового сражения. Пони задумалась: если новое сражение окажется простым повторением прежнего, она ничего не добьется. Нужно подготовиться. Прежде чем начинать битву, она должна хоть что-то придумать.

Пони раскрыла мешочек с самоцветами и представила, что в нем собраны тысячи и тысячи камней. Она стала перебирать их сочетания, но ответа так и не получила.

Тогда Пони подумала об Элбрайне, Эвелине и других героях, живших до них. Теперь она знала, что ей делать.

Она спешно вышла из дома, намереваясь оказаться перед Оракулом еще до наступления темноты. Толпа к этому времени стала многолюднее. Наверное, теперь здесь собрались едва ли не все жители Дундалиса. Люди ждали молча и сосредоточенно. Пони подумала, что так, наверное, ждет и сама смерть.