Сто полей - Латынина Юлия Леонидовна (книги бесплатно .TXT) 📗
Падашна поднял руку, и по мановению этой руки смолкли яшмовые соловьи и померк солнечный свет.
Господин первый министр объявил, что сегодня ночью государь изволили переселиться в небесный дворец. Смотритель конюшен упал на пол вместе со всеми из сочувствия к императору, изображая покойника, и приподнял голову. Жрецы суетились у трона.
– Не делайте глупостей, господин Баршарг, – расслышал смотритель конюшен совсем рядом. – Пусть Харсома остается наместником Иниссы – и никто не станет распространяться, отчего умер император.
Баршарг вскочил с холодных плит и подошел к трону.
– Государев указ подложный, – громко объявил он. – Злоумышленница Касия убила законного императора и готовит государству гибель.
– Измена! – закричал первый министр. – Взять его!
Смотритель конюшен чуть привстал. Молодой хранитель свеч лежал рядом и улыбался уже не так уверенно.
Начальник дворцовой стражи господин Вендахр подошел к трону.
– Господин Баршарг говорит правду, – сказал Вендахр.
Араван выхватил у ближайшего стражника двузубую пику с пурпурными перьями на макушке и молча всадил ее в первого министра. В тот же миг стражники ожили, как восковые куклы в руках чернокнижника, и хохлатые алебарды сомкнулись над выходами из залы. Между лежащими придворными побежали варвары из личной охраны экзарха. Сын Баршарга вспрыгнул на ступени трона. Наследник закричал нехорошим голосом и стал пятиться.
Сын Баршарга поднял меч. Наследник поскользнулся на зеркальном полу и ухватился за ветку золотого дерева. Варварский меч взблеснул на солнце, словно нить воды из кувшина – ветка, отрубленная вместе с рукой, со звоном покатилась по полу. Наследник завизжал и упал на бок. Варвар схватил наследника за надетое вокруг шеи жемчужное ожерелье, приподнял и отсек ему голову. Голова запрыгала по ступеням, а жемчужное ожерелье осталось в руках сына аравана Баршарга. Молодой варвар усмехнулся и сунул ожерелье в карман.
Господин Вендахр по кивку аравана побежал из залы. Смотритель конюшен Ахемен снова уронил голову и лежал, укоризненно дыша. Все происходящее было достойно всемерного морального осуждения. При дворце двести лет не раздавался звон оружия. Дела такого рода приличествует устраивать словом, намеком, ядом, наконец, но не мечом.
Кто-то перешагнул через смотрителя конюшен, и сбоку послышался голос Баршарга:
– Встань, собака.
Смотритель конюшен повернул голову. Беловолосый араван обращался не к нему. Он обращался к молоденькому смотрителю свеч, тому, который смеялся над ним пятнадцать минут назад.
Юноша встал. Он был бледнее, чем кружева на кафтане, а кружева у него были только что из стирки. Баршарг молча взял молоденького чиновника за плечо и так же молча, другой рукой, вонзил ему в горло короткий и широкий кинжал. Баршарг разжал руку, и мальчишка тяжело упал на каменный пол.
– Занесите эту падаль в списки, – сказал Баршарг одному из своих спутников, – чтобы никто не говорил, что мы убивали без оснований.
«Ужасно! Ужасно! – подумал смотритель, – вот этим-то и плохо оружие! Меч превращает нас в дикарей; поднимаешь его, чтобы расправиться с политическим противником, а кончаешь тем, что убиваешь юнца, задевшего тебя полчаса назад».
Выбежавший из покоев Вендахр получил известие: заговорщица Касия успела скрыться из дворца вместе с годовалым сыном.
Господин Вендахр вскочил на коня, махнул плетью всадникам и поскакал к городской префектуре, кусая губы. В зале Ста Полей было три сотни человек: араван Баршарг с двумя десятками варваров вычистил ее в пять минут, и сын его лично зарубил изменника Падашну. А подчиненный Вендахра упустил государыню! Пятно измены падет на Вендахра, честь поимки заговорщицы достанется городскому префекту Бишавии! Годы преданной дружбы – насмарку.
Маленький отряд Вендахра спешился на площади перед городской префектурой. Стражники облепили камни управы, как желтые муравьи – кусок сахара. Вендахр с отчаянием узнал, что государыня уже доставлена внутрь здания.
Вендахр задрал голову. Префект Бишавия стоял в свете восходящего солнца у жертвенника справедливому Бужве, недосягаемо вверху, и приветственно махал рукой. Вендахр, тяжело дыша, побежал ему навстречу по мраморным ступеням, истертым просителями.
Улыбаясь, Вендахр сообщил:
– Мятежники убиты. Мы уже отслужили молебен законному государю.
Префект возразил:
– Молебен в зале, оскверненной кровью, недействителен. Это было бы плохим предзнаменованием, молись вы законному наследнику.
– В стране двенадцать лет один законный наследник, и это экзарх Харсома, – твердо сказал Вендахр.
– Убийца императора не может быть его наследником, – сказал префект. – Значит, престол переходит к шестилетнему сыну государя, Иману, а регентство – к государыне Касие.
Вендахр улыбнулся и подал знак – у него еще есть шанс оказать услугу экзарху. Люди из его отряда обнажили мечи.
– Зачем вы так поступаете? – сказал префект. – Не вы убили члена императорской семьи; напротив, вы пытались помешать кровопролитию в зале Ста Полей и спасли в решающий миг жизнь юного императора!
– Государыня Касия – слабая женщина, – продолжал префект, – она умоляет вас: будьте опорой государству! А разве умоляет о чем-нибудь бунтовщик Харсома? Он не умоляет, он требует! Он не опирается на людей, он диктует им условия! Чем безупречней его сторонники, тем легче он предает их, – вспомните хоть господина Арфарру.
Господин Вендахр оглянулся вниз. Площадь была запружена стражниками. Желтая пена их курток, словно в наводнение, расплескивалась по улицам. Господин Вендахр вдруг сообразил, что вчера его сестра и жена отправились в загородное поместье префекта.
– Великий Вей! – вскричал он, – вы раскрыли мне глаза! Что хорошего ждать империи от человека, который поощряет богачей и угнетает народ!
Маленький отряд в тридцать человек промчался кривыми закоулками дворцовых улиц и вылетел в заповедный государев парк. Сын аравана бросил на скаку:
– Во дворце нарушены все правила боя. Сильный тут проигрывает потому, что силен, а слабого поддерживают, потому что он слаб и глуп!
Араван махнул плетью назад, туда, где плавились в полуденном солнце золоченые шпили глубинных павильонов.
– Но от этого он не перестает быть глупым. Если бы Бишавия перекрыл внутренние ворота, мы бы были как еж в кувшине. Но Бишавия побоялся нарушить традицию и ввести во дворец городскую стражу!
Кони мчались, безжалостно срезая квадраты дорожек, топча заповедные цветы, и если бы в государевом саду и в самом деле жила изумрудная черепаха Шушу – быть ей в этот день придавленной.
Седьмые, граничные ворота дворца были распахнуты, и ряды желтых стражников за ними были как поле цветующей гречихи.
– Великий Вей, – сказал экзарх, – мы в ловушке.
Три сотни лучников в желтых куртках глядели с высокой стены, опоясывающей дворцовый сад.
– Сдавайтесь, – закричал военный чиновник со стены, – нас вдесятеро больше!
И тогда произошло то, чего не ожидал никто. Экзарх краем глаза увидел, как араван Баршарг, наклоняясь, вытаскивает из седельной сумки что-то большое и сверкающее, как мокрая рыбина.
Взрыв был оглушителен. Экзарх увидел, как проседает пробитая насквозь стена, на гребне которой могли разъехаться две колесницы, и как сыпятся с нее желтые куртки. Лошади заржали, становясь на дыбы.
– Вперед, – заорал Баршарг, – «ежом»!
Аломы перестроились «ежом», подняли щиты и бросились сквозь пролом, не особо затрудняясь выяснять причины его появления. Всем было известно, что араван Баршарг – маг и колдун.
– Вы не послушались моего приказания, – прошептал экзарх через час, когда погоня осталась далеко позади, – вы привезли с собой оружие чужеземцев!
Баршарг жутко скалился, оглаживая седельную сумку.
– Надо же было хоть что-то иметь с собой, – возразил он, – если вы отказались взять отряды Гуш-Тойона и Касинги. А ведь они решили бы дело!
