Идущая - Капшина Мария (электронные книги без регистрации TXT) 📗
…Всего-то десяток тупых бездельников…
… - Что вы делаете?!
— Всё, что вздумается.)
— Реана… — прохладные пальцы осторожно коснулись её руки. Реана сфокусировала взгляд.
— Я не знаю.
— А?
— Я не знаю, зачем мы убиваем друг друга.
Нита сидела в недоумении: ведьма была только что как замороженная, и глаза — серые и ледяные — в одну точку. Потом так резко оттаяла, словно ничего и не было, и усмехнулась дерзко.
— Это больно?
— Умирать — да. Если успеваешь понять, что происходит. Убивать — нет.
Реана скривила злые губы так, что Ните стало страшно.
— Но это же неправильно! Так нельзя! — выкрикнула она, как рыба об лед.
— Неправильно, — кивнула Реана. — Нельзя, — снова кивнула. — Смерть — это неправильно. Потому что непоправимо.
— Я не смогла бы жить, зная, что дольше какого-то срока не проживу точно. Ведь об этом станешь постоянно думать!
— Как ты думаешь, проживешь ты ещё миллион лет? — внезапно спросила Реана.
— Нет, конечно! — рассмеялась Нита. — Столько не жи… Ой. Нет, это неправильный пример! Миллион — это много! Это ещё совсем нескоро! А полвека…
— А полвека — это меньше. Но когда ты узнаешь, что через миг умрешь, тебе плевать будет с высокой колокольни, полвека прошло или полмиллиарда лет! А пока я живу этот миг, сейчас, сидя тут на полу за чаем, мне решительно плевать, через полгода я умру или через миллион лет.
— Нет, как это? Не может быть… Почему это?..
— Потому что в этот момент я — жива.
Нита снова помолчала. Ведьма сидела, безмятежно глядя в окно. Она была жива. Живее многих, кого Нита знала. Уж куда живее чопорной зануды Кээраоле, которая преподавала Ните Священное Писание и жития Мальвиша и Оректа. И хотя Нита знала, что Кээраоле проживет ещё несколько сотен лет, а то и вовсе не умрет из-за привычки пережидать неприятности в Храме, это знание не делало Кээраоле живей. А если бы вдруг узнать что Реана — охрани Белая! — умрёт завтра, это не сделало бы её ни на самую малость менее живой. Ведьма была очень жива. Живее некуда. Она впитывала жизнь, как губка — воду, и излучала ее, как солнце — свет. Совершенно безумная, но столь же простая и непринужденная, как бы неожиданно это ни выглядело бы. Она не думала о правилах и о мнении других. Совершенная нелепость! Первым в жизни поступком, который Нита сделала по своему желанию, а не потому, что этого от неё ждали, было решение поговорить с Безумной. А она, кажется, вся жизнь делала только то, что хотела. И ещё… Нита не верила, что это — та самая Сапома Реда, которая изуродовала короля, когда он был ещё ребенком. Реана делала, что хотела. Но она, кажется… Нита была уверена, что ничего плохого эта усталая девушка, продолжающая улыбаться, хотя ей совсем не смешно, захотеть не может.
— Все люди такие, как ты?
— Нет, конечно! — рассмеялась Реана. — Люди есть просто замечательные! Ты встречала когда-нибудь двоих аэстальёт [двойственное число общего рода от "эльф"], которые были бы одинаковыми? И люди все разные. Но если ты говоришь о моих манерах… Люди тоже считают меня хамкой и нахальной бесстыжей мордой. Хотя в целом у них с этикетом получше, чем здесь: там его ощутимо меньше.
— А правда, что ты убивала? — спросила Нита, понимая, что уже давно перешла все границы, так что "бесстыжей мордой" давно пора — и вполне заслуженно — называть её.
— Да.
— И правда то, что говорят про тебя?
— Что касается Реды — в целом, да. А о последних месяцах правды и вранья примерно поровну.
— А зачем тебе в храм Тиарсе?
— Хочу задать ей несколько вопросов.
Никто не засёк Ниту за предосудительной беседой с ведьмой — ни в этот раз, ни потом, когда Реана отправилась бродить по лесу, а Нита ну очень случайно на неё наткнулась… Реана рассказывала о людях, о мире, который меняется, который дышит, потому что слишком велик, чтобы зажать его в рамки так же надёжно, как зажат Алирон.
А потом у Реаны всё же появилась возможность задать желаемые пару вопросов Белой. При условии клятвы, что ведьма не причинит вреда никому из аэстальвьен в Алироне ни при каких обстоятельствах.
— Ты понимаешь, чего от меня требуешь, эльф? — медленно сказала Реана, не поднимая головы, когда Наэлатэ изложил ей требование короля.
— Безопасности для своих братьев и сестер, — твердо ответил Наэлатэ.
— Не-эт, Нэлат! — невесело рассмеялась она. Шевельнула повисшими кистями рук, подняла голову. — Ты требуешь, чтобы я, даже если толпа твоих братьев и сестер, питающих ко мне теплейшие чувства… если эта толпа кинется разрывать меня в клочья, чтобы я тогда не могла бы даже сопротивляться.
Наэлатэ моргнул. С этой точки зрения он не смотрел на ситуацию. Ему не приходило в голову…
— Ты опасаешься за свою жизнь? Ты?..
Ведьма запрокинула голову и расхохоталась.
— Я. Я! А ты полагал, что я жажду умереть? Да, я боюсь за свою жизнь! Боюсь! И я не собираюсь нападать первой ни на эльфов, ни на кого-то ещё! Я отдала оружие, отдала Олинду. Этого недостаточно?
— Нет. С голыми руками ты тоже можешь немало. И не один я в Алироне сомневаюсь, что ты и в действительности не способна колдовать без медальона. А то, как ты отказываешься давать клятвы и обещания, настораживает.
— Нэлат, — воззвала Реана, — Нэлат, я буду хорошо себя вести! Я что, похожа на самоубийцу?
— Ты похожа на безумную.
— А если я пообещаю не нападать первой? Любую клятву, какую пожелаешь!
— Это не зависит от меня. Либо ты клянешься Тиарсе, что не причинишь вреда никому из аэтальвьен, пока находишься в Алироне от моря до гор и от гор до утреннего солнца, либо ты объявляешь о своей враждебности аэстальвен, а потому повинна смерти.
Реана посмотрела на него с кривой улыбкой, отвернулась. Молчала так долго, что Наэлатэ уже собирался её окликнуть, когда она заговорила сама.
— Чёрт бы вас побрал, — сказала она тяжёлым, усталым голосом. — Ррагэ! Да. Хорошо. Я клянусь. Я не причиню вреда аэстальвен, пока нахожусь на вашей ррагэи территории.
— Поклянись Тиарсе. И не поминай нечистого.
— Клянусь Тиарсе. Иди к чёрту, эльф, и сообщи своим, чтобы разворачивали ковровую дорожку к храму!
Ведьма, так и не глядя на него, встала на ноги, в два движения скользнула на кровать и улеглась, уделяя деревянному потолку куда больше внимания, чем эльфу. Наэлатэ слегка поклонился, в полном соответствии с этикетом, и вышел. Охранник у двери ведьмы спросил десятника, как прошли переговоры.
— Она согласилась?! Тиарсе Всеблагая! Она точно чокнулась!
— Почему ты говоришь так? — нахмурился Наэлатэ.
— Она в чужой стране, господин офицер. И здесь из всех нас к ведьме ни один спокойно не относится. Я б нипочем не решился так вот поклясться!
Наэлатэ поджал губы и ничего не сказал. Однако прежде, чем он вышел наружу, одна мысль прочно засела в его голове: "Я бы тоже не решился". Нужно быть и верно безумной, чтобы так упрямо совать голову в петлю. Да ещё и намыливать веревку собственноручно.
Реана с ним была полностью согласна, однако всё обошлось. По дороге к храму Тиарсе толпы разъярённых эльфов не кидались на неё с проклятьями, потому что Шаолу по-прежнему не спешил объявить Алирону, что Возродившаяся здесь. Её тихо проводили до храма и тихо позволили войти туда.
Дверь закрылась за спиной, и Реана огляделась, щурясь. Освещением здесь не злоупотребляли. Помещение казалось пустым и не слишком просторным. Полутьма тихо клубилась и отдавала каким-то странным, пряным, горько-сладким запахом. Впереди, закрепленные на стенах горели два факела, а между ними было… зеркало. Огромное по здешним меркам — полтора на два, наверное, в полный рост. Реана подошла и потрогала стекло. Нет, не стекло: это был светлый металл — назвать его Реана не смогла бы, — отполированный до шёлковой гладкости. Холодный. Смутно видимая Реана с той стороны с приподнятыми бровями на недоверчивом лице трогала ладонью протянутую к зеркалу ладонь. В висках почему-то сильнее начала стучать кровь, а стекло… Реане показалось, что оно пошло слабыми волнами.
