Идущая - Капшина Мария (электронные книги без регистрации TXT) 📗
Последнюю фразу Нита проговорила быстро, откровенно оправдываясь за хамство. Но танцевавшая и не собиралась обижаться. После Нитыной попытки воспроизвести её движения, танцевавшая смотрела на девочку с заметным интересом. Бестактности она не заметила.
— А разве танец непременно должен быть посвящен кому-то из Вечных? — лукаво спросила она.
Нита не поддалась на провокацию, ответив цитатой:
— "Ничто не творится случайно, однако лишь по воле Их. Посему ничто не бывает помимо их либо помимо их сведения".
Её собеседница хмыкнула.
— Что ж… Тогда пускай будут… Таго. И Кеил.
— И верно, похоже, — задумчиво сказала Нита. Потом вздрогнула и перевела глаза на собеседницу. — Теон… теронтаэргэ? Танец, призывающий смерть?.. Зачем призывать к себе смерть?
Танцевавшая усмехнулась. Усмешка была похожа на её танец: больше скрывала, чем показывала, и пугала.
— Танец, призывающий смерть не к танцующему, а к кому-то другому. Нет, не пугайся так, не к тебе. На этот раз я… танцевала не по-настоящему. Как тренировка.
Нита смотрела на нее уже почти с ужасом.
— Это… танец, чтобы… убить?!
— Тебе не стоило сюда приходить, девочка, — мягко сказала танцевавшая. — И я не должна была здесь… танцевать. И уж тем более не должна была забивать тебе голову своими глупостями. Тебя, наверное, дома ждут.
Тут уж Нита возмутилась.
— Ты не можешь меня прогонять! С чего ты взяла, что это место более твоё, чем моё? Да это и есть мой дом! Да что ты вообще делаешь на нашей земле? Вот папа приедет…
— Нита!
— Папа! Так ты уже вернулся? — обернулась, расцветая, Нита.
— Что ты здесь делаешь? — скорее зарычал, чем сказал Наэлатэ.
— Папа! Эта вот… пришла тут и гонит меня! От моего места! На нашей реке! Она…
Наэлатэ стоял между дочерью и ведьмой, кипя праведным гневом и готовясь разорвать ведьму голыми руками, если она…
— Если ты что-то сделала моей дочери…
Реана вздохнула и села на траву.
— Сделала. Не прогнала сразу, как только заметила.
— Она меня гонит! Папа! Да кто она такая, чтобы прогонять меня от моей реки?!
— Иди домой, дочка, — сказал Наэлатэ.
— Папа!
— Иди домой. А ты, ведьма… Что ты здесь делала?
— Ничего.
Реана устало прикрыла глаза и легла, заложив руки за голову.
— Не пугай ребёнка, Нэлат. Ни черта я не делала. И определись уже, наконец, веришь ты моему слову или прикажешь связать по рукам-ногам-глазам и кляп вытаскивать только чтобы покормить меня с ложечки. Ни черта я не могу. Ни-чер-та. Только что кинуться с голыми руками на доблестную эльфийскую армию. Отличная будет картинка.
— Твоя дерзость никого не задевает! — объявил Наэлатэ. Ведьма удивленно открыла глаза, потом скептически вскинула бровь. — Ответ из дворца придет через два дня, — недовольно сказал эльф. — До тех пор ты останешься здесь. И не надо ничего делать… Пожалуйста.
— Я уже обещала. Я в последние три дня дала обещаний больше, чем за все предыдущие годы. Может, хватит, а? — просяще сказала она.
— Мне трудно тебе верить.
Реана не опустила глаза.
— Мне жаль, — тихо проговорила она, и было не совсем ясно, к чему именно это относится.
— Папа, она кто?
— Ты ещё тут?!
— Не кричи на меня! Я не уйду, пока не пойму, в чем дело! Почему ты на неё смотришь, будто это Сапома возродилась?
Наэлатэ застыл, моргнув, а Реана от смеха села. И прекратила смех резко, так что на лице не осталось и следа весёлости.
— Хорошая у тебя девочка, Нэлат. Нахальная, упрямая и догадливая.
Миг Нита пыталась сообразить, нужно ли ей оскорбиться на этот комплимент, а потом до неё дошло.
— Сапома?! — выдохнула она, широко раскрывая глаза.
— Иди домой! — рявкнул Наэлатэ. Нита испуганно глянула на ведьму и послушалась. Пока…
— Тебе разве не было сказано не общаться со мной? — спросила ведьма, не отрываясь от штопанья куртки. Нита замялась, нерешительно поглядывая на дверь.
— Проходи, садись. Чаю будешь?
— Я… Чаю?..
— Угу… — Реана откусила нитку, воткнула иголку в кусок пробки, кинула всё это в сумку, подпихнув её к себе ногой. — У меня чай есть, даже никуда ходить не надо. Если ты не вспомнишь, конечно, что со мной разговаривать и находиться в одной комнате нельзя. Впрочем, ты можешь взять кружку чая и уйти в соседнюю комнату.
— Нет, спасибо, я…
— Не хочешь чая?
— Спасибо, я не пойду в другую комнату.
— А, ну тогда ладно. Тогда я наливаю.
— Если папа узнает…
— …что ты пила чай с ужасной мной, то скандал будет стрррашный. Поэтому можешь уходить сразу, чая не дожидаясь.
Ведьма поставила чайник на место, протянула одну чашку Ните, другую взяла себе и устроилась на полу возле холодного камина, без малейшего признака уважения к этикету разглядывая гостью. Девочка мялась, раздумывая, а не уйти ли ей, в самом-то деле. Реана действительно безумная. Словно она вовсе не знает, как следует себя вести.
— Чудную погоду послала сегодня Наама, не так ли?
— А черт её знает! — с энтузиазмом пожала плечами Реана. — Я на улице не была. Дня два уже. Ты пришла мое мнение о погоде уточнить?
Смущенная Нита вызывала в ней патологическое желание хамить. В рамках себя Реана удерживала с трудом: очень уж её достал этот чёртов эльфийский этикет.
— Нет…
— Ну так спроси прямо, или ты полагаешь, что я кинусь тебя душить, если вопрос мне не понравится? Едва ли, честно.
— Правда, что вы смертные? — спросила Нита тихо, замирая от собственной наглости.
Реана посмотрела на неё. Нита заёрзала:
— Прости, я не хотела… Если я тебя обидела… Извини…
— Ты меня ничуть не обидела, — хмыкнула Реана. — Просто… Девочка, мы все смертные. И аэстальвен — тоже.
— Нет, ну это же совсем разное! Если не случится ничего страшного, я буду жить и жить, не умирать! А вы, люди, вы же не можете жить дольше века даже, а то и меньше обычно, почти всегда раньше умираете! Вы совсем не можете… Вы непременно… Как вы можете так жить, зная, что через сколько-то лет вас уже непременно не будет?!
— Привыкаем, — сказала Реана.
— Как можно привыкнуть к смерти?!
Реана помолчала. Потом заговорила спокойно, делая паузы для глотка чая.
— За первые десять лет усваиваешь мысль в теории, — причащение чаем. Потом глаза доверительно на слушательницу. — До двадцати обычно не верят в смерть. Знают, но не верят: остальные умирают, а я — как-нибудь выкручусь, увернусь, самый умный, типа, — острая, колючая усмешка, глубокий упоённый вдох над чашкой чая. — Потом лет тридцать-сорок ещё о смерти не вспоминают, потому что страшно и непонятно, — молчание, длиной в два внимательных, вдумчивых глотка и один плотный, почти осязаемый усталый взгляд в потолок, запрокинув голову. Взгляд сбегает по стенке вниз, по полу, на пальцы, лежащие на колене вокруг чашки. Пальцы ищуще дрогнули, затихли. Глаза на притихшую Ниту. — А потом оказывается, что привыкнуть к этой мысли невозможно. И уже некогда.
Последний решительный глоток, чашка стукнула о пол рядом с ногой. Пять секунд густой тишины, поглощающей и птиц из-за окна, и чей-то яркий, рыжий голос издалека.
— Вы поэтому так злы? — сочувственно спросила Нита.
— В смысле?
— Вы воюете… зачем вы убиваете друг друга? Как это вообще можно… Как можно было додуматься, что такое можно придумать?..
(…Уголь ожогов на белизне зданий… Ребёнок тонко вскрикнул, но не стал хвататься за сгоревший глаз, а швырнул магией…
…Синие, синие, синие глаза. Жалость в глазах… Лиаро…
…- Не-еет!! Только не так!!
— В другой раз думай, о чём просишь, дура!
…Повисший над битым камнем вой: на одной ноте…
…- Я могла его убить!
— Ха! Нашла из-за чего огорчаться! Уж он-то убил бы тебя, не задумавшись!
