Восхождение тени - Уильямс Тэд (лучшие книги без регистрации .TXT) 📗
– Ты сказал, у вас есть ещё с дюжину болванок, начинённых порохом, и просто его запас, – обратился он к Сланцу.
– Это то, что хранится у нас в храме. В городе его больше, и намного. Он используется, чтобы откалывать породу, когда нам нужно работать быстро – когда нет времени сделать всё как положено, проверенными дедовскими методами. За последний месяц Вансен узнал о старых добрых временах колки камня мокрыми клиньями и полировки песком намного больше, чем хотел бы.
– Давай тогда потолкуем об этом с Киноварью, – быстро вставил он. – Может, к следующей атаке мы сумеем подготовить им такую встречу, что тёмная леди и её солдаты дважды подумают, прежде чем заявляться в наш дом незваными.
Сланец приложил все усилия, чтобы заставить капитана пойти наконец отдохнуть – мужчина был весь в порезах и явно ещё плоховато слышал, – но этот верзила не дал утащить себя с поля битвы, и потому фандерлинг возвратился в храм один. До метаморфных братьев уже дошли слухи о случившемся сражении, и чуть ли не каждый из монахов теперь мечтал лично вызнать у Сланца мельчайшие подробности – причём, похоже, многие из них уже почитали его чуть ли не за героя. В другое время он, может, даже и радовался бы тому, что оказался в центре внимания, но сейчас был слишком измотан и напуган и хотел только одного – вернуться в свою комнату. Он увидел, хотя и мельком, небольшую часть армии кваров и знал, что целые полчища их осаждают Южный Предел наверху. Ему удалось отразить нападение одной маленькой группы, взорвав болванку и тем напугав противника, но в следующий раз фаэри на это не купятся. У дроу, быть может, даже есть свой порошок для подрыва породы.
Сланец уже почти добрёл до своей спальни, когда вспомнил, что оставил Кремня с доктором. Едва передвигая ноги он потащился обратно по коридору, но когда добрался до комнаты Чавена и легонько постучал в массивную дверь, никто ему не ответил. Он попробовал открыть – и оказалось, что дверь не заперта ни на замок, ни даже на щеколду. Охваченный внезапным страхом, Сланец резко её толкнул.
Чавен лежал на полу, вытянувшись во весь рост, как будто его оглушили дубинкой; Кремня и след простыл. На один ужасный миг Сланец вообразил, будто лекарь мёртв, но упав рядом с ним на колени, услышал, как Чавен тихо стонет. Поскорее принеся лоханку с холодной водой и полотенцем, он плеснул из неё на широкий бледный лоб своего друга.
– Очнитесь! – Сланец изо всех сил потряс Чавена – ну, или попытался: доктор был вдвое больше фандерлинга. – Где мой мальчик? Где Кремень?
Чавен громко застонал и, перекатившись на спину, с трудом сел.
– Что? – он оглядел свою комнату так, будто видел её впервые. – Кремень?
– Да, Кремень! Я оставил его с вами. Где он? Что случилось?
– Случилось? – Чавен, кажется, ничего не помнил. – Ничего не случилось. Кремень, говоришь? Он был здесь? – Лекарь медленно покачал головой, как усталая лошадь, пытающаяся стряхнуть слепня. – Нет, погоди – он был здесь, конечно же был. Но… но я не помню, что произошло. Его нет?
Сланец в сердцах чуть не запустил в доктора мокрой тряпкой – и принялся обыскивать комнатку, чтобы убедиться, что мальчик нигде не прячется. Ребёнка он не нашёл, но в одном углу на полу обнаружились маленькое ручное зеркало да валяющийся рядом огарок свечи. Сланец понюхал фитиль – свеча погасла совсем недавно.
– Что это такое? – потребовал он объяснений у всё ещё плохо соображающего лекаря. – Вы что, проводили над ним какие-то зеркальные опыты? И напугали его так, что он сбежал?
Чавена такое предположение как будто и обидело, и взволновало:
– Я не помню, говоря честно. Но я бы никогда не причинил вред ребёнку, и не стал бы его пугать, Сланец, уж ты-то должен бы знать.
Сланец тут же вспомнил, как ребёнок кричал от ужаса в тот раз, когда толстый лекарь попробовал применить к нему свою зеркальную магию.
– Пф! Его нет – вот что я знаю. И куда он мог деться? Есть у вас хоть какие-то предположения? Как давно он пропал?
Но Чавен был страшно озадачен – и бесполезен. Он только переводил взгляд с одного угла полутёмной комнаты на другой и тёр глаза, как будто тусклый свет здесь был для него всё же слишком ярок.
Сланец торопливо шагал по залам в поисках мальчика, как вдруг вспомнил про библиотеку. Кремень уже однажды навлёк на них обоих неприятности, заявившись туда. Так где же ещё стоит искать его в первую очередь?
К своему невыразимому облегчению там фандерлинг и нашёл мальчишку: дрыхнущим без задних ног, как обычно спят дети, за одним из древних столов, головкой на бесценном невозместимом фолианте – вместилище стопки многосотлетних легчайшей резьбы букв на листах слюды тоньше пергамента. Приподнимая голову мальчика, чтобы вытянуть из-под неё страницы, Сланец мельком глянул на древнюю рукопись. Прочесть её он не мог – слишком древними и непонятными были письмена – но они напомнили ему слова, выцарапанные на стенах глубоко в Мистериях. Зачем она понадобилась парнишке? Он хоть понимал, что делает? Иногда Кремень вёл себя так, будто был в десять раз старше своего настоящего возраста, а в другое время казался не более чем обычным ребёнком.
– Проснись, малыш, – позвал Сланец мягко. Он мог простить почти что угодно, главное – не пришлось бы говорить Опал, что он потерял их мальчика. – Давай, ну же.
Кремень поднял голову и осмотрелся, а потом опять закрыл глаза, будто хотел поспать ещё. Отнести его на руках Сланец не мог – слишком уж рослым тот стал, даже выше своего приёмного отца – так что фандерлингу пришлось тянуть ребенка за руку, пока тот не поднялся на ноги и не позволил, пусть и с неохотой, вывести себя из библиотеки и проводить обратно через храм в их общую комнатку. Что ж, на этот раз им улыбнулась удача: Вансен, очевидно, по уши загрузил брата Никеля и прочих монахов работой по защите храма, и новое нашествие Кремня на библиотеку осталось никем не замеченным.
– Зачем ты это сделал, малыш? – сурово вопросил Сланец. – Братья же велели тебе держаться оттуда подальше – а ты что же вытворяешь? И что произошло в комнате Чавена?
Кремень сонно помотал головой.
– Не знаю, – и, пройдя в молчании несколько шагов, неожиданно добавил: – Иногда… иногда мне кажется, что я знаю всякие вещи. Иногда я что-то знаю – и что-то важное! А потом… а потом не знаю.
К изумлению Сланца, мальчишка вдруг разрыдался, чего раньше никогда и ни при каких обстоятельствах фандерлинг за ним не наблюдал.
– Я просто не знаю, отец! Я не понимаю!
Мужчина обнял Кремня, крепко обхватив руками это странное создание, этого чуждого ребёнка, ощущая, как его сотрясает безутешное горе. Больше ничем он помочь не мог.
Сланец только уложил Кремня в кровать, как в дверь кто-то поскрёбся. Голубой Кварц заставил себя подняться и, открыв, обнаружил за ней Чавена, из-за темноты в коридоре таращившего глаза.
– Ты нашёл мальчика? – вместо приветствия спросил тот.
– Да. С ним всё в порядке. Ходил в библиотеку. Я только что уложил его спать, – фандерлинг отступил с дороги, приглашающе махнув рукой. – Входите, я гляну, не найдётся ли у нас мохового пива. Вы вспомнили, что случилось?
– Не могу, – вздохнул Чавен. – Я, собственно, пришёл к тебе с посланием. Феррас Вансен просил передать, что они нашли способ поговорить с захваченным фандерлингом.
Сланец приподнял бровь.
– Фандерлинг – это я. А то злобное создание – дроу.
Чавен примирительно взмахнул рукой:
– Конечно, конечно. Прости. Ну так что, ты придёшь? Капитан Вансен просил позвать тебя.
Голубой Кварц покачал головой:
– Нет. Я должен оставаться с моим мальчиком. Слишком много дел меня от него отрывало. Да и к тому же, тут капитану я ничем не помогу. Если я в самом деле буду ему нужен, то зайду завтра, – он кисло улыбнулся. – Если, конечно, к тому времени квары не успеют нас перебить.
Лекарь не нашёлся, как на это реагировать.
