Аромат магии. Ветер в камне. Дилогия - Нортон Андрэ (книга жизни TXT) 📗
Искры на Камне очертили силуэт женщины в туманной маске.
— Вы взываете к той, кого больше нет. — Холодом повеяло от этих слов, и вопрошавшие испугались отказа.
— Были те, кто служил тебе до последнего своего вздоха. — Говорившая, казалось, ничуть не смутилась, даже, напротив, вознамерилась спорить. — Та, за которую мы молим, плоть от их плоти и кровь от их крови.
— Та, кто моей крови и плоти, здесь, под моим покровительством, и ей ничто не грозит. — От первого голоса повеяло еще большим холодом. — Смертная дева, за которую ты просишь, даже не принесла мне своего первого подношения.
— Ее ли в том вина, о великая? Ты знаешь все — прошлое, настоящее и будущее. Или ты утверждаешь, что тебе ничего не ведомо? Она последняя из рода (если не считать того, кто во власти Эразма), хранившего лунное святилище во времена, когда беспечные и самонадеянные люди о нем позабыли. В дщери долины скрыто семя таланта, хотя из тьмы невежества показался лишь первый зеленый росток. Неужели ты отдашь на растерзание сыну Тьмы эту девочку, последнюю искорку Света?
Повисла тишина, нарушаемая лишь шелестом Ветра.
— Что ж, слушайте. — Лицо, скрытое вуалью тумана, почти нехотя повернулось к той, что отважилась ходатайствовать за смертную девушку. — Жители Стирмира должны сами отстоять свою свободу, и тебе это известно. Девушке досталось не меньше, чем ее собратьям. Если она способна противостоять Ночи и пробить дорогу Свету, я ее поддержу. Ничего больше не обещаю…
Силуэт на Камне растаял, секундой позже исчезли и тени.
Три женщины в покоях волшебницы Вестры открыли глаза. Первой заговорила младшая:
— Сны… вот что укрепит и направит дщерь долины, и посылать их должен не мужчина, пусть даже исполненный Света, а мы, женщины. Пробиться внутрь башни не так-то просто; до Церлин, как и до Фогара, дойдут лишь бессвязные обрывки. Но Хараска и Ларларна заложили фундамент — посмотрим, что мы сумеем на нем выстроить!
В ту ночь картины, возникавшие перед внутренним взором Церлин, казались на удивление ясными и четкими. Дважды девушка чувствовала, что понимает обрывки заклинаний, ранее ей неведомых. Догадайся о происходящем Эразм, и Церлин будет в страшной опасности. Черный маг выпьет ее жизненные силы без остатка ради мельчайшей капли магии. Но столь жуткая участь не пугала Церлин: страх с самого детства был ее верным спутником.
Спутником.
Церлин замерла. Как часто ей говорили о Ветре и его источнике — почудилось ей или как раз в этот миг она ощутила его нежное прикосновение к коже, смрад темницы отступил перед чем-то свежим и бодрящим, омывающим тело и разум?
— Ветер? — внезапно осмелев, прошептала девушка.
Ответа не было. Конечно, вполне возможно, что тщетную надежду решил пробудить в ней Эразм.
Даже талант, рожденный от Света, способен питаться ненавистью. Сердце Церлин вспыхнуло тем огнем, который, вырвись он наружу, мог бы спалить гадкое пристанище чародея дотла — так фермеры выжигают поля, чтобы уничтожить сорняки. Однако те же землепашцы говорят: «Нельзя войти в хлев и не запачкать ног». Сражаться с Эразмом его оружием — значит принять и укрепить законы Тьмы. Ступив на путь борьбы со злом, надо быть осторожной как никогда в жизни, иначе Тьма заглушит тот огонек Света, что еще теплится внутри. Исполненная решимости, Церлин открыла глаза и взглянула во мрак, заполнивший подземный каземат. Пленница могла рассчитывать лишь на собственные силы да на осколки дара, и, раз уж так вышло, пусть все будет, как будет, однако игра пойдет по правилам, установленным ею, а не Эразмом. Руины Фирта давно засыпаны землей? Хорошо, но она из этого дана и сохранит ему верность до конца.
Окружавший сумрак, казалось, наполнился тенями. Первый страх Церлин, решившей, что это новая пытка повелителя Тьмы, быстро рассеялся, хотя она знала, что это его волей призрачная стена отделила ее от неведомых помощников.
Девушка встала, и цепь с лязгом натянулась. Разум в смятении воззвал к дару, который Церлин использовала лишь с двумя наставницами и с тех пор старательно в себе подавляла.
— Кто вы? — спросила она и в беспомощном гневе поняла, что опутавший ее магический щит затуманил разум и слух.
Тени мерцали и покачивались, становясь то более отчетливыми, то совсем призрачными. Неспособные общаться с ней привычными способами, они отчаянно пытались что-то сообщить. Эти существа явно принадлежали к Свету, тут не ошибся бы ни один обладающий даром.
Вдруг помимо теней перед Церлин появились два лица, не связанные с самими тенями, но как будто спроецированные посредством магического искусства. Одно принадлежало девушке примерно ее лет, рожденной явно не в этом загубленном краю. Лицо не выражало ни страха, ни мольбы, ни ненависти; напротив, в огромных глазах светился восторг, будто незнакомка созерцала некое чудо.
Зато второе лицо!.. Церлин застыла от неожиданности. Изменник, предатель собственного рода, приспешник Эразма! Церлин видела его совсем недавно. Фогар, сын дьявола, полностью оправдывающий свое имя.
Или нет?
Его лицо, как и у девушки, было преисполнено спокойствия и… Нет, такого не может быть, Свет не выступает рука об руку с Тьмой!
Сколько Церлин ни вглядывалась в лицо юноши, она так и не увидела следов порока. И, что странно, оба лица невероятно походили друг на друга.
Незнакомка даже в виде тени воплощала собой свободу и вполне могла бы состоять с Фогаром в кровном родстве, но в мире, который Церлин знала с рождения, давно не было ни семей, ни кланов! Хотя видение отнимало много сил, девушка не сомневалась — стоит протянуть руку, и та коснется тени. Прообразы же теней жили своей жизнью — сейчас, сегодня и, возможно, где-то неподалеку.
Лица начали таять и расплываться, а затем вдруг пропали, будто державшая их ниточка оборвалась. Вместо них в воздухе появилось… нечто другое. Церлин отдернула руку, протянутую к лицу девушки, и крик замер на ее губах. Она узнала символ Ступающей Облаками — его мог начертать лишь верный ее слуга. Через миг все исчезло: стена Мрака, мерцающие тени Света и символ. Церлин прижалась к грубому камню стен, чтобы убедиться, что те существуют. Ей казалось, что все ее силы потрачены на эти видения.
Перед сном Церлин была вознаграждена еще одной догадкой: именно здесь центр грядущих событий, в которых ей суждено сыграть не последнюю роль — конечно, если Эразм прежде ее не убьет.
Повелитель башни, расположившийся в покоях над темницей Церлин, в ту ночь не пытался читать мысли девушки. Стол его был усеян обрывками пергамента, исписанного заклинаниями, описаниями ритуалов и разнообразными загадочными формулами. Эразм мучился от своего бессилия. Шли месяцы, а он так и не смог проникнуть в лес. Всякий раз перед ним возникала преграда, поглощавшая направляемую в нее магию. Теперь, после гибели лесного существа и не менее страшной гибели Карша, Эразм не решался подпускать к лесу даже гоббов.
Не он отправил главу своей шайки чудовищ в лес, где того по вполне понятным причинам убили, а затем в качестве предупреждения подкинули в долину изуродованное тело. Маг считал, что знает, кто скрывается в тени деревьев, но разве могли известные ему архидемоны заключить соглашение с Ветром?
Чтобы проникнуть туда, куда нет доступа, необходимы глаза и уши. Пожалуй, он предпринял верные шаги. Время покажет. Впрочем, время далеко не на его стороне. Вне всякого сомнения, маги из Цитадели знаний неотрывно следят за каждым его шагом и наверняка заметили некоторые особенно яркие заклинания. Они вовсе не дураки, хоть и не позволяют себе вмешиваться. Вдруг в один прекрасный день валарианцы сочтут угрозу достаточной, чтобы начать действовать силой, как много поколений назад?
Отмахнувшись от неприятной мысли, Эразм притянул к себе лист бумаги. Слов на нем не было, только столбик непонятных значков и — вдоль правого края — линия, очертаниями напоминавшая границу долины и леса. Вдоль линии стояли желтые точки — казалось, рука, начертавшая их, готова была пробить бумагу насквозь.
