Клятва наемника - Мун Элизабет Зухер (книги бесплатно полные версии .txt) 📗
— Да, но он называет их как-то по-другому…
— Действительно, он называет их по-своему. Но язык гномов не совсем точен. Для того чтобы понять, как правильно произносится имя или как правильно называются вещи, нужно спросить у эльфа. Певца называют разными именами: Адиан, Дающий Имена…
— Я думала, это имена разных святых, — сказала удивленная Пакс.
Телон улыбнулся светло, так, как это делают эльфы:
— Некоторые также говорят, что бог, которому поклоняются люди, может быть назван Сортировщиком Бус, потому что люди мало волнуются о том, что правильно, а что неправильно. Именуя вашего бога Высшим Лордом, вы считаете, что он вершит справедливость. Но что есть справедливость — вынесение приговора и выбор? Сортировка фактов, когда на одну чашу весов кладут правду, а на другую ложь?
Я лишь наполовину эльф и меньше других представителей этой расы горжусь своей принадлежностью к ней. Путем собственных размышлений я пришел к выводу, что великий король — лишь один. Он дал первые имена, спел первую песню, и он справедливо судит обо всем: правда это или ложь, добро или зло. Я бы даже сказал, что самое подходящее для него имя — Сертиг, создатель, потому что он первым пришел на землю и создал все эти вещи. И сейчас мы часть времени проводим за пением, другую часть — сражаясь с врагами, а оставшееся время — за учебой или молитвами. Мы, в отличие от бессмертных волшебников, живущих в большинстве своем в едином временном пространстве, все делим. Это похоже на притчу о человеке и горе. Человек утверждает, что с одной стороны — это земля гномов, а с другой стороны — его земля. Но на самом деле все это одна и та же гора.
Большую часть из сказанного им Пакс не поняла, но ей понравилась мысль о том, что Высший Лорд может быть тем же самым, что Адиан и Сертиг. Девушка неторопливо допила сиб и направилась к своему посту, расположенному у южного края лагеря.
Ближайшие сторожевые костры горели совсем неярко, почти как куча углей. И все потому, что удалось найти совсем мало хвороста для костров. Легкий ветерок дул откуда-то сверху; он донес издалека стон, который Пакс отчетливо услышала. Один из стоявших на посту кашлянул, и лошадь тут же забила копытами.
Девушка подумала о Сокс, привязанной вместе с остальными лошадьми у северного края лагеря, как раз под обрывом, куда они собирались вскарабкаться утром. На фоне яркого, усыпанного звездами неба неясно вырисовывалась черная громада расположенного на востоке утеса. Было странно, что лагерь расположен вблизи ручья, но не слышно, как течет вода. Вдруг раздался какой-то шорох, и Пакс оглянулась вокруг. Нет, ничего. Кожа на голове зачесалась у нее от волнения. Девушка быстро надвинула на глаза шлем, стараясь быть начеку, чтобы броситься в бой с неведомым противником в любой момент.
Вдруг лагерь окружили темные фигуры воинов. Постовые и Пакс подняли тревогу, и через мгновение в лагере уже никто не спал. Кто-то бросил охапку хвороста в ближайший костер; стало светлее, и Пакс увидела глаза иунизинов, мерцающие из-под капюшонов.
Пакс не могла потом вспомнить, со сколькими атакующими они сражались. Клинки тянулись к ней из темноты; она в полной мере ощутила силу их жалящих ударов. Вдруг что-то стукнуло ее по голове. Шлем, который она так и не закрепила как следует, соскочил и ударил девушку по спине. Руки у нее были заняты. Тут же несколько мечей оказались направленными на нее. Иунизины громко кричали что-то своими прекрасными голосами. Казалось, слова были знакомыми. Но Пакс сражалась с таким усердием, что у нее не было времени, чтобы перевести их. Противник наступал со всех сторон.
Затем она наступила ногой на что-то и упала. Она отчаянно пыталась высвободиться и вскочить на ноги, но тяжелый песок словно поймал ее в капкан. Нечто огромное упало на нее сверху, не давая поднять голову. Она стала задыхаться и почувствовала удар по голове. После этого Пакс словно провалилась в пустоту.
Атакующие исчезли так же стремительно, как и появились. Когда высший маршал Коннаут стал сверять всех по списку, четверо не откликнулись. Сэр Джорис был мертв, стрела пробила ему глаз. Двое всадников были смертельно ранены. Исчезла и Паксенаррион. Оставшиеся невредимыми нашли ее шлем и меч. Но следов самой девушки им так и не удалось найти.
Глава XXV
Пакс с трудом осознала, что она все-таки жива. Вокруг было темно и холодно, а камень, на котором она лежала, был твердым и слегка присыпан песком. В ее голове пронеслась смутная мысль, что это место похоже на тюремную камеру в подвале крепости герцога. Девушка попыталась пошевелиться, но дикая боль вдруг пронзила ее голову. Ей было трудно думать, мысли путались. Кругом — мрак, холод, камень. Она пошевелила одной рукой и уткнулась ею в стену.
Голова болела до звона в ушах, до тошноты. Пакс попыталась сесть, опершись о стену. Стена… а вот еще одна… и еще. Все вокруг было каменным, но она не могла рассмотреть никаких соединений между стенами. Кругом — сплошной камень? Она никак не могла вспомнить, что же случилось и где она могла оказаться.
Как только Пакс пошевелилась, она тут же ощутила, что ее кожа чешется и болит, словно обожжена крапивой. Она попыталась рассмотреть, что же на ней надето. Оказалось, какая-то туника. Но она царапала тело при малейшем движении. Кроме того, горло было обмотано чем-то тяжелым и плотным. Холодные обручи вокруг запястий и лодыжек. Она попыталась дотянуться до того, что сжимало ей горло. Боль пронзила ее пальцы, и Пакс отдернула их, с трудом переводя дыхание. В горле покалывало, стало тяжело глотать.
В течение нескольких минут она сидела неподвижно, стараясь справиться с охватившей ее паникой. Пакс попыталась вспомнить все, что могло бы дать ключ к разгадке того, где она находится. Она вновь подумала о крепости герцога. Но нет, не то. Караван… Караван, вместе с которым она отправилась в путешествие. Конное, а не пешее. Высокая черная лошадь с белыми носочками и звездочкой во лбу. “Моя лошадь”, — подумала девушка. Хорошо… но что же было дальше?
Пакс подумала о золоте и сразу же вспомнила Амбериона на его гнедой лошадке, вспомнила его имя и зачем они отправились в путь. Завеса, сковавшая ее память, словно рухнула. Вспомнила! Они въезжали в каньон. Нет, они уже были в нем. На следующий день — ледяной холод, идущий от утесов, тучи стрел… Но больше ничего. Она вспомнила, как Адхиел говорил что-то о черных родственниках, иунизинах, о которых эльфы не любили вспоминать.
Вдруг Пакс осенило, где она, должно быть, находится. Под землей. И бросили ее туда иунизины. Она вдруг с отчаянием подумала о своем оружии. Но оно исчезло. Конечно, с горечью, подумала Пакс. Ни меча, ни боевого топора, ни другого оружия… Даже медальона Геда не было рядом с ней. Исчезло буквально все.
Она вдруг ощутила, что дышит с трудом, словно задыхаясь, и попыталась взять себя в руки. Приказала себе успокоиться и подумать обо всем без паники. А что же ее товарищи? Знают ли они о том, что случилось с ней? Придут ли на помощь? Смогут ли прийти?
Да, они обязательно придут, чтобы помочь ей. Они не оставят ее одну здесь, они придут. Пакс попыталась мысленно представить, как они сражаются, чтобы пробраться в это подземелье и спасти ее. Но что если их уже нет? Что если все они погибли под этими скалами и никто не знает, что же случилось на самом деле? Она попыталась воззвать к Геду, но что-то в этом месте… возможно, гнетущая тишина… остановило ее, не дав словам сорваться с губ. Пакс так и не смогла произнести вслух имени Геда.
Мысли о Геде и Амберионе помогли. “Что бы ни произошло, — подумала она, а в воображении проносились разные картины того, что могло произойти, — я воин Геда. Смогу я выбраться отсюда или нет — неизвестно, но ясно одно: я могу сражаться до конца”. Она вспомнила, как упал Амброс, нанеся смертельный удар жрецу Ачрии. Такой конец был не так уж и плох. Ведь любой солдат понимает, что рано или поздно может погибнуть. Она слышала в Фин-Пенире немало рассказов о том, как паладины и рыцари сражались против значительно превосходящих сил противника — во имя славы Геда. В какой-то момент девушка увидела себя сражающейся в одиночку против — чего? кого? Она представила, как навстречу ей бросилось множество одетых в черные плащи воинов.
