Артания - Никитин Юрий Александрович (первая книга .TXT) 📗
– Может быть, я? Ты же знаешь, что я…
– Знаю, – оборвал Придон. – Но лучше об этом забыть. Да и… понимаешь, вдруг да придется драться? Я бы не хотел, чтобы ты дрался против своих.
Конст нехотя кивнул:
– Я тоже.
Придон шлепнул его по худому плечу.
– Жди. Спустись ниже, там вроде бы пещеры, ручей. Я… обязательно вернусь.
– Сколько ждать?
Придон окинул взглядом долину.
– Думаю, если за пару дней ничего не отыщу, вернусь за тобой.
Он опускался быстро, в голове стучали острые злые молоточки, а камни, за которые хватался, были горячими, но пальцы не обжигали. Он наконец понял, что сам разогрелся, как раскаленное в горниле кузнеца железо. Это уже Долина Дэвов, где обломок дивного меча, это уже почти победа… половина победы, ибо никто и никогда из смертных сюда еще не добирался!.. а потом он на этом же драконе к Итании, она одаряет его благосклонной улыбкой…
Дважды на пути вставала странная призрачная радуга. Всякий раз он чувствовал, как его тело проходит будто сквозь влажный туман. Однажды дорогу загородил водный поток, что бурно ниспадал с горы. Придон замедлил шаг, но поток выглядел полупрозрачным, вода даже не шумит, а брызги исчезают прямо в воздухе…
Он вытянул руку, засмеялся и прошел насквозь.
– Итания, – сказал он шепотом. – Все для тебя, Итания… Весь мир существует для тебя, Итания! Ты есть богиня… Я умру, если ты взглянешь сердито…
Слова пошли изломанные, горячечные. Он сам смутно дивился. Снова проснулся в нем и заговорил неведомый бог, что наполняет уже не только сердце, но все тело сладкой болью, щемом, тоскою и страстью, от слов которого из-под лопаток прорастают незримые крылья, душа то взмывает к небесам, то падает в темные бездны ада, кувыркается в радуге, скачет по вершинам деревьев, а сам он чувствует себя, как могло бы ощутить, наверное, чистое ядро ореха, когда внезапно раскалывается серая сморщенная скорлупа, покрытая пылью и грязью…
Три острых копья появились ниоткуда. Три лезвия уперлись в грудь, он шелохнулся, и тут же три тонкие струйки крови появились на груди. Он вскинул глаза. Лица троих существ, что держали копья, были суровыми и холодными.
Он замер, не столько от страха и боли, сколько от неожиданности. Совсем не дивы, а… ну да, эльфы, о которых столько слышал каждый артанин, каждый куяв! Наверное, даже дикие славы наслышаны о прекрасных бессмертных, что живут в дремучих лесах или среди неприступных гор. Все трое тонкие и стройные, в легких, но явно очень теплых одеждах, лица точеные, бледные, изящные, с удивительно острыми удлиненными ушами.
– Смертный, – проговорил один чистым красивым голосом. – Смертный… Я не могу понять, как он здесь оказался?
Второй эльф рассматривал Придона с явной брезгливостью.
– Я тоже не понимаю, – сказал он высоким чистым голосом, – как ему удалось отыскать этот проход. Ведь он закрыт всеми видами магии для людей, зверей и птиц. А также для дивов, гномов и даже богов. Ты маг?
Придон прохрипел:
– Как из медведя… танцор.
– Да? Странно… Защита наша… все верно – цела! Но ты как-то прошел. Правда, никакой маг не мог бы пройти через наш Пояс. Никакой чародей не смог бы даже увидеть!
Эльфы с копьями начали теснить к краю пропасти. Придон отступал, лезвия копий острее бритв, а ноги от изнеможения все еще дрожат, еле держат измученное тело.
– Ладно, Гордальф, – сказал второй, – позабавился, и хватит. Наш господин все узнает сам.
– Ты хочешь его отвести во дворец?
– Да.
– Зачем? Это просто грязный невежественный дикарь. Еще один дикарь. Мало ли их было?
– Немало, – согласился эльф. – Почему-то полагают, что именно они – первые.
– И вообще, – сказал второй с холодным злым смехом, – единственные.
– Да, – согласился первый, – единственные.
А третий молча зашел со спины и упер острие копья в спину. Придон вынужденно сделал шаг. Мелькнула сумасшедшая мысль попытаться выхватить копье, разметать их всех, эльфы не выглядят очень сильными, даже просто сильными не выглядят, чересчур утонченные, изысканные, но острия копий как бритвы, его кожа подавалась сразу, даже не натягивалась, горячая струйка уже стекает по спине.
Он пошел, острия стерегли каждое его движение. Из-за поворота скалы начал выдвигаться дворец. Сперва Придон даже не понял, что это дворец, показалось, что выплывает огромный сверкающий кристалл, исполинский алмаз, а когда внезапно сообразил, что это настоящий дворец, ахнул, сам добежал до самого края пропасти, откуда видно дворец целиком, остановился на краю бездны, потрясенный, ошеломленный так, что уже не замечал направленных на него копий.
Появился еще один эльф, высокий, с седыми волосами до плеч, узколицый, одет изысканно, но Придон успел заметить разве что небольшую корону на белых волосах, снова засмотрелся на дворец.
Трое эльфов начали рассказывать, как и где захватили чужака, эльф с короной на голове прервал нетерпеливым жестом.
– Я видел, – сказал он, глаза не отрывались от восторженного лица Придона, – потому и здесь… Дивно, очень дивно!.. Что, дикарь, тебе нравится мой дворец?
Придон смотрел ошалелыми глазами. Даже не заметил, что его оскорбили, израненные опухшие руки прижал к груди, из сердца вырвалось:
– Я даже не знал, что на свете может существовать такое прекраснейшее чудо!
– Может, – подтвердил король эльфов холодно, – может, как видишь.
– Только ради этого, – сказал Придон зачарованно, – стоило идти сюда… Посмотреть и умереть! Эх, ей бы…
– Что? – переспросил король.
– Ей бы, говорю, показать…
Он смотрел жадно, не отрываясь, уже вел Итанию к этому дворцу, показывал, она ахала и всплескивала руками, тоже удивленная такой красотой.
Король с недоверием смотрел в его восторженное лицо.
– Ей, – переспросил он, – женщине?
– Да, – шепнул Придон. – Ей бы это показать… подарить, чтобы радовалась, чтобы смеялась счастливо и весело! Ведь ее смех заставит алмазы блестеть еще ярче, ее маленькие ножки превратят гранитные плиты пола в мраморные, а ее взгляд заставит вспыхнуть светом тьму, оживит неживое…
Он что-то говорил еще, быстрое и бессвязное, король эльфов смотрел с гримасой гнева. Второй эльф наклонился к его уху, но сказал громко, услышали все:
– Это же дикарь! У него ум и чувства дикаря.
Король проговорил, пристально глядя на Придона:
– Да, очень цельные чувства.
– Но в них нет изящества!
– Нет, – согласился король. – Но силы с избытком.
Третий эльф с другой стороны добавил с тонкой улыбкой:
– И наоборот верно тоже…
Очень медленно лицо короля смягчилось, улыбнулся одной половинкой рта, сказал с некоторой неловкостью:
– Никто еще… никто еще не сумел похвалить мой дворец так… сильно! Многие говорили красиво и изысканно, но так мощно… как будто горная лавина на меня сорвалась!
Придон очнулся, смутился, он сам не помнил, что бормотал его дурной язык, спросил со стыдом:
– Я что-то не то сказал?
– Говорил не ты, – буркнул король, – говорило твое сердце. Прямо орало! Оно у тебя грубое, как неотделанный алмаз, но алмаз все равно алмаз, даже если еще далек от бриллианта. Ведь в самом деле… все лучшее добываем для своих женщин. Мысленно лучшие в мире драгоценности примеряем к их ушам, лучшие в мире ожерелья навешиваем на их шеи… И если ты этот дворец хотел бы подарить ей, то это в самом деле лучший в мире дворец. Ты не мог бы сказать лучше. Да, ты нашел такие слова, варвар!.. Но что же с тобой делать?
Второй эльф наклонился к уху короля, пошептал, недружелюбно глядя на Придона. Король скривился, но кивнул. Второй сделал знак копейщикам. Те быстро придвинулись к Придону, копья неумолимо приближались к груди. Еще несколько эльфов подняли луки. Он понял, что не стреляют, чтобы не тащить труп к краю пропасти. Лучше, когда упадет туда сам…
Третий эльф тоже что-то сказал королю. Тот нахмурился, брезгливо посмотрел на эльфа, затем на Придона.
– Ты утверждаешь, что ты не маг? – спросил он подозрительно.
