Аленький цветочек - Разумовский Феликс (е книги .TXT) 📗

Ему явно нравилось изображать начальника. Важного и сурового.

– Товарищ прапорщик! Ефрейтор Сердюков по вашему приказанию прибыл! – Боец-"вэвэшник" вырос словно из-под земли, глаза были весёлые, веснушчатый нос лупился. – Докладываю: групповой побег из зоны строгого режима, девять человек, три автомата Калашникова, шесть магазинов. Все – рецидивисты. При задержании особо опасны.

– Всё, свободен, – прапорщик отвернулся, щёлкнул зажигалкой, запаливая потухшую «Приму». – Ухари ещё те. «Попку» на вышке взяли электродом, разводящего с другим часовым – вчистую пиками. Дорожку отхода присыпали махоркой, собаки след не взяли… Вот так, в таком разрезе.

– У них три «калаша», а вы торчите тут на виду, как три тополя на Плющихе? Не боитесь, что саданут в упор из-за кустов и с приветом отчалят на «Жигулёнке»? – Скудин издевательски хмыкнул и неторопливо полез в джип, ворча:

– Не засада, а балаган на асфальте.

По пути на базу их тормозили ещё дважды, затем, слава Богу, «Хаммер» свернул на грунтовку. Дальше поехали без препон – в. тайге прокурор медведь, а ему не до беглых зэков.

В лагере дело шло к обеду.

– Эй, Додикович! Принимай! – Скудин по-быстрому сдал деньги и харчи, вернул «Хаммера»… и вдруг понял: в лагере чего-то не хватало. Чего-то очень привычного, хотя и противного… Он насторожился и долю секунды спустя понял, чего именно. Звуков музыки. Да и самого Эдика – не видно, не слышно…

«Может, зря я погорячился, утопил этот чёртов караоке… – Воображение успело подсунуть Скудкну видение генеральского отпрыска, повесившегося на осине. – Ох, блин, ну до чего бы некстати…»

Однако, как выяснилось, Эдик и не думал расстраиваться, а тем более вешаться. Он лежал, вытянувшись, у себя в вагончике на неразобранной койке, и с лица его не сходила блаженная улыбка, казалось, он дремал с открытыми глазами и видел волнующий несбыточный сон о возвышенном и прекрасном. Временами он судорожно подёргивался, отмахивался от чего-то и неразборчиво шептал сухими губами, покрытыми странным белым налётом. Зрачки его были неестественно расширены. То есть что угодно, только не здоровый юношеский сон перед обедом.

Скудин для начала нагнулся и осторожно, не делая резких движений, обнюхал лежавшего. Излишней брезгливостью он давно уже не страдал. Нет, Эдик действительно не был ни пьян, ни обкурен. И среди вещей (на сей раз Кудеяр обыскивал очень тщательно) никаких следов наркоты. Иван тихо зарычал, прикрыл дверь и направился к американцам. Эдиковы симптомы ему были знакомы очень хорошо. Наверняка что-то из психоделиков. Синтетика, какой-нибудь «пурпурный туман», «жёлтый солнечный луч», «взрыв солнечного света», «оранжевое сияние» – как только ни называют наркоманы ЛСД-25… [128] трижды за ногу его мать.

– Кто из ваших накачал нашего парня наркотой? – тихо и без обиняков спросил Скудин отца Брауна, в предвкушении гонга на обед собиравшегося мыть руки. И добавил с улыбкой, в которой не участвовали глаза:

– Смиренно покайтесь, братья, как на духу. Добром прошу, слёзно. Такую богоматерь.

Вид его не предвещал ничего хорошего, однако же отец Браун уговорам не внял и безразлично улыбнулся в ответ:

– Наркота, брат, есть отрава антихристова, соблазн дьявольский, богопротивный промысел адский, благословлением ангельским нашей – братией неприемлемый. И поелику богомерзкие промыслы не нашли пристанища. в душах наших, то и каяться истово не в чем нам, только лишь уповать на волю Господа нашего, на животворящую длань Его, да на благословение непорочной Приснодевы нашей, в духе зачавшей искупителя всеземного, распятого во славу Свою про…

Он не договорил. Мерзкое настроение, начавшее одолевать Ивана ещё в райцентре, возле выложенных на продажу туш невинно убиенных зверей, наконец-таки нашло выход. «Вот тебе животворящая длань!» В мгновение ока отец Браун огрёб прямой в челюсть, боковой в селезёнку и апперкот в печень. Могучий негр икнул, скрючился, схватился за живот и рухнул на землю. «А вот и благословение непорочное…» Сунувшийся было брат Хулио получил с разворота в сопатку и, сразу загрустив, утратил темп. Тут в дело включились остальные братья, сбежавшиеся на шум. «Богопротивный, значит, промысел адский?» Инициатива стала было переходить к американской стороне, но ненадолго. На выручку Кудеяру уже летели святые угодники Борис и Глеб, последним на поле брани примчался Гринберг – и кинулся в бой с молодецким кличем:

– Азохенвей!!! Вперёд, славяне!!!

И закипело во всю ширь достославное мужское действо. Только надо сразу учесть, что мужички-то были всё непростые, тренированные, профессионалы, проще говоря. Сразу выяснилось, что брат Хулио предпочитает ортодоксальное каратэ, брат Бенджамин более склонен к джиу-джитсу, а брат Родригес с братом Марио вполне прилично практикуют кэмпо. Сам отец Браун, оклемавшись и тряхнув головой, начал демонстрировать отличный бокс плюс хорошо поставленную технику савата, серые глаза метали гневные молнии. С ближних ёлок мигом удрали любопытные белки – заокеанская ругань пополам с русским матом сотрясала небеса.

Наши уступали числом, уж это как водится. Но… Но!

Сколько Матросовых было у нас во время войны? А сколько у них? Говорят, один-разъединственный. Вот то-то и оно. Вот в чём суть. А уж никак не в количестве.

– Лева, они таки поубивают все друг друга! – Шихман толкнул локтем Звягинцева, на его лице смешались отвращение и испуг. – Ну почему там, где русские, всегда бардак и драка?

И он указал на Гринберга – тот умело охаживал кулаками начавшего гнуться брата Бенджамина.

Лев Поликарпович, сперва тоже очень разволновавшийся, между тем вдруг осознал, что на самом-то деле тут никто никого убивать не собирался, – профессионалы, они на то и профессионалы, чтобы контролировать ситуацию. Поняв это, уважаемый профессор принялся рьяно болеть за своих.

– Древние традиции, языческие корни, – невнятно пояснил он Шихману. – Что с них взять. Варвары…

Конечно, варвары – разве ж цивилизованно выяснять отношения с помощью кулаков? Как сказал один умник, сама цивилизация-то началась в тот момент, когда в ответ на оскорбление полетел не камень, а такое же слово. Но… Даже у самого утончённого интеллигента что-то отзывается в сердце, когда идёт стенка на стенку, когда НАШИ согласованно и бескомпромиссно лупцуют НЕ НАШИХ… Смотрим же мы с упоением фильмы, аннотации на которые гласят ёмко и коротко: «мордобой». Смотрим и радуемся ещё и потому, что там тоже всё не на сто процентов серьёзно…