Хельмова дюжина красавиц. Дилогия (СИ) - Демина Карина (библиотека электронных книг .TXT) 📗

И ободренная поддержкой Эржбета продолжила повествование:

— Он в городке проездом. Остановится ненадолго. И ему совершенно случайно понадобится свежий труп. Он тайно наведается на кладбище…

…и нарушив несколько статей Статута, в совокупности своей дающих от семи до пятнадцати лет каторги без права досрочного выкупа, самовольно раскопает могилу…

— …вскроет склеп, — сказала Эржбета. — Будет ночь. И полная луна воцарится в небе. Мертвенный свет ее проникнет сквозь окна…

— Зачем в склепе окна? — Себастьян все же не удержался.

— Какая разница?! Может, заглянуть кому понадобится… или выглянуть, — отмахнулась Иоланта, — Бетти, не слушай эту дуру. Рассказывай… я так и вижу, как свет проникает… а она лежит в гробу, вся такая прекрасная… в свадебном платье.

— И бледная…

— И юная… несчастная… и он не устоит…

— Извращенец, — Себастьян поерзал и поспешно добавил. — А что, если прямо там и не устоит, то точно извращенец. Вот у нас в Подкозельске был один, который могилки раскапывал. Нет, не некромант, а так… ненормальный. И главное, что ни бабами, ни мужиками не брезговал.

— Жуть какая!

Красавицы переглянулись и одновременно пожали плечами, верно, решив про себя, что в страшный город Подкозельск они не заглянут.

— Он не в том смысле не устоит, — внесла ясность Эржбета. — В том очень даже устоит… сначала устоит, а потом… в общем, он влюбится. И вольет в нее свою силу… захочет, чтобы ожила… а она оживет…

…это вряд ли.

Будь в гостиной Аврелий Яковлевич, он бы сумел объяснить, почему невозможно поднять труп одним желанием, сколько силы в него не вливай.

— Нет, так просто не интересно, — Мазена щелкнула пальцами. — Надо, чтобы как в сказке! Он ее поцеловал!

Себастьян мысленно, но от всей души посочувствовал несчастному суровому, но очень одинокому и явно истосковавшемуся по бабам некроманту, которому придется целовать труп трехдневной давности.

— Да! — идея Мазены красавицам пришлась по душе. — Он трепетно коснется мертвых губ ее…

…вдохнет запах тлена и бальзамического масла.

— И вглядывается в прекрасное лицо…

…подмечая бледность его, синеву трупных пятен и блеск воска, которым натирали кожу. В воображении Себастьяна несчастный некромант уже убедился, что не настолько он одинок, а по женской ласке и вовсе не скучает, и попытался отстраниться, но красавицы были беспощадны в своем неистовом желании устроить его личную жизнь.

— Он замрет, до глубины души пораженный неземною ее красотой…

…извращенец.

Некромант с Себастьяном не согласился, но послушно уставился на тело, оценивая изящество форм. Девица, как и положено приличному покойнику, лежала смирно, не возражая простив этакого внимания.

— А потом… потом он все-таки поцелует…

Высказав все, что думает об этаких женских фантазиях, матерый некромант поцеловал-таки красавицу в восковую щеку. И торопливо отстранившись, вытер губы.

— В губы… — красавицы были непреклонны.

— Может, — попытался вступиться за несчастного Себастьян. — В губы не надо?

Его не услышали.

И некромант, изрядно побледневший от открывавшихся перспектив, торопливо чмокнул покойницу в губы. Та, естественно, не пошевелилась.

— Это будет долгий поцелуй…

…некромант оглянулся на Себастьяна в поисках поддержки, но тот лишь руками развел: мол, ничем-то помочь не способен.

И бедолага, подчиняясь женской воле, приник к губам…

— …он будет длиться и длиться…

Некромант зеленел, но держался. Покойница лежала смирно.

— …длиться и длиться… — в приступе вдохновения Эржбета воздела очи к потолку. — Целую вечность…

Меж тем в Себастьяновом воображении некромант, благо матерый, опытный и с нервами крепкими, постепенно осваивался. И вот уже на высокую грудь покойницы легла смуглая пятерня.

Нет, определенно, извращенец!

Некромант лишь плечами пожал: не он такой… жизнь такая.

— И он почувствует, как ее губы дрожат…

…не чувствовал, но, не прерывая поцелуя, вполне профессионально обшаривал тело, попутно сковыривая с платья жемчужинки, которые исчезали в широком рукаве.

Это не некромант, а мародер какой-то!

Впрочем, что Себастьян в некромантах понимает? Да и… должна же у человека быть материальная компенсация полученной в процессе творчества моральной травмы? Меж тем некромант увлекся, но отнюдь не поцелуем, и не заметил, как темные ресницы покойницы дрогнули. Он опомнился, лишь когда тонкие руки обвили шею… острые коготки нави распороли и кожаную куртку, и рубашку, и темную шкуру некроманта. Тот попытался было вывернуться, но покойница держала крепко.

И губы раздвинула, демонстрируя острые длинные клыки…

— …она открывает глаза…

…черные из-за расплывшихся зрачков.

— …и тянется к нему…

…к шее, движимая одним желанием, вцепиться в нее, глотнуть свежей горячей крови. Некромант, все же матерый, а значит, бывавший во всяких передрягах, почти выворачивается из цепкого захвата, одновременно вытягивая из левого рукава осиновый кол.

— Тянется… — кажется, на этом моменте вдохновение все же покинула Эржбету, и она огляделась в поисках поддержки, которую получила незамедлительно.

— И видит его!

…в Себастьяновом воображении навь давным-давно жертву разглядела, оценила и почти распробовала на вкус.

И от осинового кола отмахнулась играючи, только руку перехватила, сдавила до хруста в костях.

Некромант же зубы стиснул.

Помирать просто так он не собирался, а потому, отринув всякое уважение к покойнице, которая, говоря казенным языком, выказывала реакции, несовместимые с человеческой сущностью, вцепился в волосы и приложил прекрасным лицом о край саркофага. Навь взвизгнула, не то от обиды, не то от боли, и руки разжала…

Впрочем, сопротивление ее лишь распаляло. Поднявшись в гробу, она села на пятки, широко разведя колени. Острые, посиневшие, они разорвали платье, которое повисло грязными пыльными лоскутами. Навь выгнула спину, опираясь на полусогнутые руки, и черные кривые когти оставили на камне длинные царапины. Змеиный язык скользнул по губам… Навь зашипела и, покачнувшись, плавным движением соскользнула на пол. Она приближалась на четвереньках, медленно, и точеные ноздри раздувались, вдыхая сладкий запах крови…

— Видит… и влюбляется!

— Да, — подхватила Эржбета. — С первого взгляда!

Навь остановилась и озадаченно моргнула. Потрясла головой, силясь избавиться от противоестественных для нежити эмоций.

Но куда ей против красавиц?

— Она видит истинную его суть…

Нежить кивнула, видит. И суть, и серебряный стилет, в руке зажатый, и желание этим стилетом в честную навь ткнуть. А за что, спрашивается? Она ж не виновата, что этот извращенец целоваться полез?

— И суровую мужскую красоту, — поддержала фантазию Иоланта.

Склонив голову, нежить послушно разглядывала несколько помятого некроманта. Тот же не спешил убрать клинок.

— …и одиночество… она сердцем понимает, насколько он одинок…

Сердце нави было столь же мертво, как она сама. Но нежить послушно порадовалась: с двумя некромантами справиться ей было бы куда сложней.

— Эти двое предназначены друг другу свыше…

…нежить охотно согласилась и с этим утверждением: ужин, предназначенный свыше, пусть и не столь романтично, но практично до безобразия.

Некромант, уже наученный горьким опытом воплощения чужих фантазий, лишь хмыкнул и послал нави воздушный поцелуй. Та оскорбленно отшатнулась, а в следующий миг бросилась на человека, норовя подмять его под себя.

— …и руки ее обвили шею…

…некромант захрипел, но силы духа не утратил и, перевернувшись, навалился на навь всем своим немалым весом.

— …а губы коснулись губ…

…клацнули клыки…

— И она со всей страстью юного тела откликнулась на его поцелуй.

Нежить заскулила, но делать было нечего.

— В ее животе разгорался пламень любви…

…навь ерзала, не смея прервать поцелуй, и одновременно попискивала, аккурат как трактирная девка, зажатая в уголке нетрезвым клиентом.