Американские боги - Гейман Нил (библиотека электронных книг txt) 📗
– А я кто такой? – спросил Тень.
– Ты? – переспросил человек. – Ты – это возможность. Ты был частью великой традиции. Хотя мы оба с тобой преданы этому делу настолько, что готовы за него умереть. Так?
– А ты кто такой? – спросил Тень.
– Просто умереть и все – вот что самое трудное, – сказал человек. Костер – а Тень вдруг со смутным чувством ужаса заметил, что горели в нем человеческие остовы: грудные клетки и черепа с пышущим из глазниц пламенем там и сям высовывались из огненной груды, потрескивали и смотрели на него, выстреливая то и дело во тьму разноцветными, похожими на трассирующие пули искрами, зелеными, желтыми и синими – и все это полыхало, сияло и ревело. – Три дня на дереве, три в подземном царстве, три – на то, чтобы найти обратную дорогу.
Пламя вспыхнуло настолько отчаянным и жарким вихрем, что Тени пришлось отвести глаза и посмотреть во тьму, сгустившуюся вокруг деревьев.
Стук в дверь – теперь в окошко светила луна. Тень дернулся во сне и сел на кровати.
– Ужин на столе, – пропел под дверью голос Медиа.
Тень надел туфли, подошел к двери, открыл ее и выглянул в коридор. Кто-то уже успел найти и зажечь свечи: в холле тускло мерцал неровный желтоватый свет. Водитель «Хаммера» открыл входную дверь, неся перед собой картонный поднос и большой бумажный пакет. Не нем были длинное черное пальто и шоферская фуражка.
– Извините, задержался, – хриплым голосом сказал он. – Я всем купил одно и то же: пару бургеров, большой пакет картошки, большую колу и яблочный пирог. Сам я поем в машине.
Он оставил еду на столе и двинулся к выходу. Комнату наполнил запах фастфуда. Тень взял бумажный пакет и принялся раздавать еду, салфетки и пакетики с кетчупом.
Ели в полном молчании – только свечи потрескивали, и капал на пол воск.Тень обратил внимание, что Градд все время на него поглядывал. Он слегка развернул стул, чтобы сидеть спиной к стене. Медиа ела свой гамбургер с салфеткой у самого рта и ежесекундно смахивала крошки.
– Ну вот. Великолепно. Бургеры почти совсем холодные, – сказал жирный молодой человек.
На нем по-прежнему были темные очки, что с точки зрения Тени было бессмысленно и нелепо – и без того в комнате полумрак.
– Прошу прощения за неудобство, – подал голос Градд. – Но ближайший «Макдональдс» аж в Небраске.
Они доели почти остывшие гамбургеры и картошку. Жирный молодой человек надкусил свой яблочный пирог, и начинка брызнула ему на подбородок. И оказалась, неожиданно для всех, горячей.
– Она же раскаленная! – воскликнул жирный. – Они, блядь, дождутся коллективного иска в защиту потребителя!
Тени очень хотелось его ударить. Ему хотелось ударить этого парня с тех самых пор, когда тот натравливал на него своих горилл, тогда, в лимузине, после похорон Лоры. Он усилием воли отогнал от себя эту мысль.
– Может быть, вы просто выдадите нам тело Среды, и мы уедем отсюда? – спросил он.
– В полночь, – в один голос ответили мистер Нанси и жирный молодой человек.
– Такого рода вещи нужно делать по правилам, – сказал Чернобог.
– Ну да, конечно, – сказал Тень. – Вот только никто не потрудился объяснить мне эти правила. Вы все только и знаете, что твердить об этих сраных правилах, а я даже не знаю, в какую игру вы тут играете.
– Это все равно, что разместить объявление на витрине, а потом не соблюдать указанные сроки, – сказала Медиа. – Ну, сам понимаешь. Объявили распродажу, люди пришли, а никакой распродажи нет.
Градд сказал:
– По мне, так вообще все это херня полная. Но если они так тащатся от этих своих правил, то и мое агентство тоже от них тащится, и всем остальным советует. – Он отхлебнул колы. – Ровно в полночь. Вы забираете тело и сваливаете. Мы изображаем скорбно-блядь-умильные чувства и машем на прощание ручкой. А потом опять открываем охоту на крыс, которыми вы, собственно, и являетесь.
– Да, кстати, – сказал Тени жирный молодой человек. – Это мне кое о чем напомнило. Я велел тебе передать твоему бывшему боссу, что его дело прошлое. Ты передал?
– Передал, – ответил Тень. – И знаешь, что он сказал в ответ? Он велел передать этому вшивому сопляку, если я еще когда-нибудь его увижу, чтобы тот не забывал: сегодня – будущее, а назавтра уже прошлое.
Среда никогда ничего подобного не говорил. Но эта публика, судя по всему, обожает штампованные фразы. Черные очки сверкнули на него отраженными огоньками свечей – совсем как настоящие глаза.
Жирный молодой человек сказал:
– Такая, блядь, сырость здесь! И электричества нет. И вне доступа. А если ты ни к чему не можешь подключиться, это полная труба – хуже чем в каменном веке.
Он высосал через соломинку остатки колы, небрежно уронил стакан на стол и пошел прочь, к себе в комнату.
Тень протянул руку, собрал оставленный жирным мусор и сложил его в большой бумажный пакет.
– Пойду погляжу на центр Америки, – сказал он так, чтобы его слышали все, после чего встал и вышел. Мистер Нанси двинулся за ним следом. Они прошли через маленький парк и не сказали ни слова, пока не дошли до каменного памятника. Ветер явно играл с ними, налетая то с одной, то с другой стороны.
– Ну, – сказал Тень, – и что дальше?
Высоко в небе висела мертвенно-бледная половинка луны.
– А дальше, – ответил ему Нанси, – ты пойдешь к себе в комнату. Запрешь дверь. И постараешься немного поспать. В полночь они выдадут нам тело. А потом мы свалим отсюда к едрене фене. В центре у кого хочешь могут нервы сдать.
– Как скажете.
Мистер Нанси затянулся сигаркой.
– Ничего этого вообще не должно было произойти, – сказал он. – Ничего подобного. Существа, подобные нам, мы же... – он обвел сигаркой вокруг себя, словно выслеживая в темноте нужное слово, а потом резко ткнул тлеющим кончиком вперед, – ...уникальны, каждый сам по себе. Мы не любим общаться. Даже я этого не выношу. Даже Вакх. По крайней мере долгого общения. Мы гуляем сами по себе или живем маленькими замкнутыми группами. У нас все эти игры с другими не очень-то получаются. Нам нравится, когда нас чтят, и уважают, и приносят подношения – лично мне нравится, когда про меня рассказывают истории, байки, в которых речь идет о том, какой я умный. Я понимаю, что это мой недостаток, слабость, но такой уж я появился на свет. Нам нравится быть великими. А теперь настали иные времена, и мы народ маленький. Новые боги восстают, и умирают, и восстают снова. Но это не та страна, которая терпит богов подолгу. Брама созидает, Вишну сохраняет, Шива разрушает и освобождает землю, дабы Брама снова мог созидать.
– Что вы, собственно, хотите этим сказать? – спросил Тень. – Что война окончена? Битва уже состоялась?
Мистер Нанси хрюкнул.
– Ты что, умом двинулся? Они убили Среду. Они убили его и похваляются этим. Они раструбили об этом на всю страну. Они показали это по всем каналам, чтобы каждый, у кого есть глаза, узрел и понял. Нет, Тень. Все только начинается.
Он нагнулся к подножию каменного монумента, загасил сигарку и оставил ее там, словно приношение.
– Раньше все у вас было с шуточками и прибауточками, – сказал Тень. – А теперь стало совсем всерьез.
– Трудно раскрутить себя на хорошую шутку в такие времена. Среда мертв. Ты в дом идешь?
– Немного погодя.
Нанси ушел в сторону мотеля. Тень вытянул руку и дотронулся до каменной поверхности памятника. Потом провел массивной ладонью по холодной бронзовой табличке. А потом развернулся и вошел в крохотную белую часовенку, прямо в незапертую дверь, в полную темноту. Он сел на ближайшую скамью, закрыл глаза, опустил голову и стал думать про Лору, и про Среду, и про то, что это вообще значит – быть живым.
Сзади раздался тихий щелчок и шорох подошвы о землю. Тень выпрямился и обернулся. В дверном проеме кто-то стоял, темный силуэт на фоне звездного неба. Луна сверкнула на каком-то металлическом предмете.
– Что, стрелять в меня будешь? – спросил Тень.
