Солнечная ртуть (СИ) - Атэр Александра (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Каким блаженством было снова расправить крылья! Какими сильными они были, не смотря на усталость, как далеко они готовы были унести! Прочна чешуя, которую не могла пробить даже сталь, переливалась чёрной синевой на солнце, а перья на плечах радостно трепетали, встречая долгожданный ветер. Оборотень мог бы незамедлительно отправиться как можно дальше от дворца, к тем местам, где перекрещиваются северный и восточный ветры, а в облаках стоит холод, от которого на когтях оставались ледяные капли. Но вместо этого он разинул пасть и выпустил лиловую молнию прямо в середину флюгера.
Чем-то это напоминало удар настоящей стихии, но не совсем. Когда-то Эрид наблюдал как природная молния разрушила чей-то заброшенный дом. Сначала он ничего не понял, и решил, что сам это сделал. Задавался вопросом, каким образом ему удалось воспламенить столь далёкую цель, да к тому же энергией совсем другого свойства и цвета? Потом понял и устыдился.
Строительные леса загорелись, металл загудел и завибрировал. Люди бросились кто куда — одни тушить пожар, другие — дальше от огня. Им повезло, что дракону не попался на пути бассейн или фонтан: оборотень мог бы наэлектризовать воду и позволить погибнуть всем, кто до неё дотронется. Он не отвечал за свои действия, а только вымещал накипевшую злость, самую малую её часть. В тот момент для Эрида не существовало личностных единиц — лишь серая масса, которая наслаждалась свободой все те месяцы, пока он был взаперти и катался по полу в судорогах.
Непостижимым образом молния подействовала на рабочего автоматона, чьей задачей было складывать кирпичи ровными, чёткими до миллиметра рядами. В отличии от поднявших вой и гомон людей, он пострадал иначе, а именно: обрёл голос. Железный урод пронёсся мимо Эрида, размахивая руками, одна из которых всё ещё держала шпатель, и со страшным визгом, напоминающим арию неумелой, сорвавшей связки певицы, впечатался в стену. Во все стороны полетели ошмётки деталей и пружин, под ноги дракону шмякнулся оставшийся без ручки шпатель. Отчего-то гибель машины впечатлила людей сильнее, чем горящие леса, и они стремительно покидали двор. Все сразу поняли, который из оборотней виной всему происходящему. Даже те, кто никогда не видел вблизи крылатых змеев, знали: только один дракон сеял вокруг себя столько хаоса и создавал электричество. Строители, подмастерья и случайные очевидцы не могли решить, стоит ли тушить при Эриде устроенный им же пожар. Были и такие, кто равнодушно наблюдал за этим зрелищем, в том числе он сам. Мрачное довольство не принесло облегчения, но если бы он не выпусти пар, на душе стало бы ещё гаже.
— Развлекаешься?
Сам Нердал решил разобраться или кто-то его вытащил из замка, чтобы вразумить психопата? Жёсткое лицо как всегда было серьёзным и хмурым, эти полгода не пошли на пользу Старшему дракону: он не постарел, но как-то осунулся, и в глазах засела тревога.
— Хорошо горит, красиво. Можешь присоединяться, — выплюнул Эрид через плечо.
Нердал не оценил шутки. Он вообще их не любил. Оборотень оставался в облике человека и казался маленьким и ничтожным по сравнению с чёрно-синей тушей сородича. Это было иллюзией: многие превосходили Эрида силой духа, но в физическом плане только одно существо на всём белом свете могло его одолеть. И сейчас оно недовольно стучало пальцами по нарукавнику.
— Оставь себе свои примитивные развлечения. Было бы странно, вздумай ты не устраивать представления после того как тебе даруют свободу, но я предполагал, что ты обойдёшься расправой над комендантом.
— Этим жирным выродком? Я не убивал его. Так, слегка потрепал.
Нердал хмыкнул.
— А жаль. Тебя никто бы не осудил.
Эрид смотрел на небо. Пожар, понемногу утихающий самостоятельно, его уже не занимал, равно как и собеседник. Злость снова заползла поглубже в сердце, и ничего не могло вернуть осознание долгожданной свободы. Оставалась последняя надежда на полёт, безграничным куполом укрывшая весь мир. Нежные лучи пронизывали утреннюю синеву, как сироп пропитывает свадебный торт. Небо ждало и манило.
— Ну так тем более, чего ради? Ваше одобрение мне ни к чему.
От долгого заточения голос Эрида звучал слишком хрипло, более жутко, чем обычный драконий рык. Нердал не придал этому значения
— Тюрьма тебя ничуть не изменила. Она лишь потакала твоим худшим чертам всё это время.
— А ты ждал, что я выберусь из клетки и начну петь дифирамбы королеве и её дочери, которые упекли меня туда? Для этого меня следовало запереть в лечебнице для душевно больных, а не в подземелье с решётками.
— Я рад, что её величество отсутствует и не может ни видеть, ни слышать этого. Сиена, как и я, ожидала неподобающего поведения, и заранее решила не наказывать тебя… в ближайшее время. Нам многое прощается, однако не всё. Может быть, ты и твоя торитт когда-нибудь это поймёте.
Эрид не стал справляться о том, как обстоят дела наследной принцессы, а Нердал не изъявил желания об этом рассказывать. Девчонка даже его вымотала своими выходками. Агата казалась чем-то вроде забытого страшного сна, который изредка врывается в сознание среди ночи. И, хоть в будущем им придётся действовать вместе, на данный момент судьба подарила оборотню возможность спокойно прожить несколько лет вдали от торитт. Не видя её, не вспоминая её.
Чьи-то мощные крылья разгоняли облака и приближались к замку. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: Варга решила поглядеть, как старый друг заново знакомится с солнцем.
— Что, решил попробовать человечину на вкус? Не советую: говорят, он хуже козлятины.
Как и Нердал, она приняла более незаметное обличье — если только может быть незаметной молодая, загорелая женщина, с ног до головы одетая в чёрную кожу. И это среди бледных лиц и пышных юбок. Эрид попытался обрадоваться драконше, которую не видел несколько месяцев, но единственным плюсом в её появлении было то, что оно не раздражало. Он смерил Варгу дежурным взглядом, и вдруг в замешательстве уставился на два новых, посторонних в её образе предмета — корсаж и розу.
— В наших кругах новая мода?
Она засмеялась. На первый взгляд в Варге ничего не изменилось, однако прежде она носила свои куртки и жилетки поверх голого тела, чем неоднократно смущала придворных, вызывала зависть подчиненных этикету дам и будоража кровь кавалеров — особенно этого недоноска Пьера. Иностранцы же и вовсе теряли дар речи. Многие оборотни женского пола выглядели подобным образом, но Варга могла переплюнуть всех. А теперь над широким, усеянном заклёпками поясом, выступал корсаж из чёрной кожи — прочный и более похожий на броню, чем на деликатный предмет гардероба. Эрид, которому на своём веку доводилось раздевать придворных дам, даже не представлял, где в этой конструкции находятся застёжки. Наверняка такой корсаж ещё больше бесил королевскую свору, чем просто не прикрытое загорелое тело. А в том месте, где вырез достигал своего пика, кокетливо выглядывал красный цветок.
Варга проследила его взгляд и светски улыбнулась.
— Это закатный шиповник. Его шипы смертельны для людей и опасны для нас. Мне пришлось сделать несколько лишних кругов над пустошами фьёлов, чтобы отыскать его.
— Зачем?
— Захотелось.
С этими словами девушка вытащила цветок, который Эрид по незнанию принял за розу, и протянула ему с медовой улыбкой. Без этой детали её вид хоть и остался вызывающим, но не вопиющим: алая насмешка оскорбляла всё то, что в Йэре называлось пристойностью. Всё ещё стоявший рядом Нердал фыркнул и почти улыбнулся. Несмотря на то, что третировал он только одного дракона, боялись его все сородичи — кроме Варги. Между ними установилось что-то вроде взаимопонимания.
— Я хотела найти достойный подарок для тебя. И думаю, мне это удалось.
Лапа дракона медленно потянулись к цветку. Жуткий контраст по сравнению с рукой Варги. Дева и чудовище, как могло бы показаться неосведомлённому зрителю. Два циничных, способных разрушить весь мир по своей прихоти, монстра — вот, чем они на самом деле были. Осторожно, чтобы не задеть острыми когтями Варгу, Эрид принял подарок. Закатный шиповник выглядел совсем безобидным, только цветом выдавая свой характер. Такое впечатление может произвести скромная затворница, ненароком бросившая жадный взгляд на праздничную толпу, которая пляшет под её окнами.
