Магия отступника - Хобб Робин (книги регистрация онлайн бесплатно txt) 📗
Никогда прежде я не слышал от Джодоли столь резких упреков. Его слова больно задели мальчика-солдата. Он кипел от гнева и негодования, но не находил достойного ответа.
— Мне не нужна твоя помощь, — наконец выпалил он, сам понимая, насколько по-детски это прозвучало.
Его гордость была уязвлена. Сейчас ему остро хотелось совершить что-нибудь, что покажет его последователям, чего он стоит. Я гадал, не попытается ли он выступить против Кинроува. Заручившись поддержкой Дэйси, он может снова прервать танец. Это было бы глупостью с его стороны. Они растревожили Геттис — так мальчишка тычет палкой в осиное гнездо. И теперь лишь танец Кинроува помешает гернийцам выслеживать и истреблять спеков по всему лесу. Его остановка станет гибельной для всего народа.
Пока они с Джодоли смотрели друг на друга, от кучки людей, собравшихся вокруг Дэйси, долетел слитный вой. Неверие в нем мешалось с болью. На миг все замерли, а потом Фирада с Оликеей вскочили на ноги и бросились к соседнему костру. Мальчик-солдат поднялся куда медленнее, вглядываясь в причитающую толпу.
— В чем дело? — с трепетом спросил он.
— Она мертва, — ровным голосом ответил Джодоли. — Умерла зимой — меньшего везения для нее и представить трудно. Придется действовать быстро.
— Я не понимаю, — выговорил мальчик-солдат, но внутри него эхом отдавались совсем другие слова.
«Джодоли прав. Это все моя вина. Я подвел и ее тоже». В глазах у него начало темнеть, не от усталости, и он испугался, что вот-вот потеряет сознание. Чем больше он пытался исправить ситуацию, тем хуже она становилась. Дэйси стала героиней для собственного клана, и не только для него. Она освободила танцоров Кинроува, а потом отправилась сражаться за свой народ. То, что она умерла теперь, прежде чем смогла хотя бы вернуться обратно с пусть и скромной, но победой, ввергнет спеков в отчаяние. Непрошеная трусливая мысль обдала мальчика-солдата холодом. Это может обратить против него всех спеков. И куда ему идти? К кому обратиться за кровом и пропитанием? Джодоли тревожили другие вещи.
— Зима — самое неподходящее время для смерти великого. Тело Дэйси необходимо отнести в долину, к предкам. В это время года они по большей части спят, избранному ею дереву будет непросто ее принять. И еще труднее будет их соединить. Часть ее может оказаться потеряна.
— Потеряна? — эхом отозвался мальчик-солдат.
— Придется поторопиться. Чем быстрее она окажется рядом с деревом, тем лучше. Хорошо бы ее тело не успело окончательно остыть. Надеюсь, в свой срок я умру, когда мое дерево уже примет меня, а мой клан соберется вокруг и будет петь. Дэйси придется уйти в дерево почти в одиночестве, зимой, и лишь немногие смогут петь ей. О, это недоброе предзнаменование.
Джодоли даже не подошел ко второму костру убедиться, что его предположение оправдалось. Вместо этого он впервые на моих глазах оделся сам, запахнув плащ, все еще сырой и промерзший после дневного путешествия. Прежде чем мальчик-солдат успел потянуться за своей одеждой, несколько кормильцев Дэйси устремились к нему. Его буквально впихнули в накидку и сапоги. Оликея помогала им. Все кормильцы плакали, делая свое дело. Я никогда прежде не видел, чтобы спеки двигались так быстро и слаженно. К тому времени, как мальчик-солдат оказался одет, обернутое тканью тело Дэйси уже уложили на волокушу. Когда он собрался выяснить у Джодоли, что произойдет дальше, великий сурово оборвал его:
— Не отвлекай ее разговорами. Не говори ничего, что может привлечь ее внимание. Забудь на время о своих обидах и гневе. Сейчас не наше время, а ее. Молчи и смотри, как великая уходит в свое дерево.
Вот так холодной темной ночью они покинули скромное укрытие скального ущелья и вновь двинулись к лесу деревьев предков. Джодоли указывал им путь. Лошадь тащила волокушу с телом Дэйси. Двое усталых кормильцев, остававшихся с ней, вновь сопровождали ее, вместе с прочими ее людьми, ждавшими в пещере. Последним шел мальчик-солдат.
Джодоли сразу же прибег к быстроходу, и мальчик-солдат его поддержал. Вместе они вели погребальный отряд сквозь ночь. Мальчику-солдату приходилось нелегко. Это был его пятый быстроход за последние несколько дней, и явно самый трудный из-за того, что им нужно было перемещать с собой мертвое тело Дэйси. Я не мог понять, отчего так выходит: равно как и почему при быстроходе намного проще вести лошадь в поводу, чем ехать на ней верхом. Мальчик-солдат устал, он терзался унынием и скорбью. Он был признателен, что Джодоли управлял магией быстрохода, а ему оставалось лишь помогать. Ноги его казались свинцовыми, страшно ныла спина. Он постоянно ощущал острые уколы боли по обе стороны от позвоночника. Я безжалостно нарисовал ему картинку подвесного моста, чьи тросы рвутся от перегрузки.
— Оставь меня в покое, — жалко огрызнулся он.
И дальше я ехал молча.
Когда мы добрались до долины деревьев предков, короткий зимний день уже разгорелся. Было холодно, но далеко не так, как ночью, когда мы напали на форт. Ветер теребил верхушки деревьев. Потревоженный снег рушился на землю потоками или комьями, но по большей части воздух оставался неподвижным под пологом переплетенных ветвей, игольчатых и голых. Как только мы достигли долины, Джодоли прервал быстроход. Теперь нас вели кормильцы Дэйси, а мы все тянулись следом длинной замерзшей вереницей. Никто не разговаривал. Слышались лишь редкие крики птиц, хруст наста под нашими сапогами и тот шум, с которым Утес тянул волокушу. Помимо этого, остальные сохраняли тишину, и мальчик-солдат тоже. Грохот его собственных мыслей казался столь громким, что он вряд ли сумел бы уследить за разговором, если бы даже нашел в себе силы что-то сказать. Кормильцы Дэйси целеустремленно шагали через лес, и он следовал за ними.
Наконец они подошли туда, где переплетение ветвей казалось пореже. Между двумя огромными обугленными пнями пророс побег каэмбры. Давным-давно молния убила и сожгла два могучих дерева, проделав в лиственном пологе прореху. Через нее на землю падало достаточно солнечного света, чтобы там пробился новый росток. Ближе к краю просвета поднялась еще пара молодых побегов. Кора дерева Дэйси была гладкой и серо-зеленой, а ствол — не толще бочки. Молодое деревце по меркам спеков. Вокруг насыпался высокий сугроб. Джодоли остался у тела Дэйси, пока ее кормильцы и стражи убирали снег. Они сгребали его руками и ногами, пока из-под него не показался промерзший слой палой листвы и мха. Они вернулись к волокуше за телом Дэйси лишь после того, как расчистили вокруг ствола круг футов десяти в поперечнике.
Джодоли отступил в сторону, и мальчик-солдат последовал его примеру. Кормильцы работали деловито, но со всем почтением. Один из них острым ножом распорол на спине Дэйси одежду от шеи до пояса. Несколько стражей перенесли тело от волокуши к выбранному дереву. И перед тем как прислонить его к стволу, один из кормильцев чиркнул ножом вдоль ее позвоночника, от шеи до копчика. Кожа слегка разошлась, но крови не было. С бесстрастной деловитостью мужчина расширил разрез. Когда они прислоняли тело Дэйси к дереву, он постарался прижать рану к коре как можно плотнее.
— Иногда зимой, когда деревья погружены в глубокий сон, — еле слышно пояснил Джодоли, — прикосновение крови к коре может их пробудить. Мы надеемся, что так и случится с деревом Дэйси.
Они закрепили ее у ствола длинными полосками кожи. Ее ноги они вытянули вперед, а руки прижали к телу. Один из кормильцев связывал ей колени и щиколотки, пока другой прихватывал последними витками ее горло и лоб. Закончив, кормильцы отступили в сторону и молча стали ждать.
Ожидание затянулось.
В этой неподвижности зарождалось едва заметное напряжение. Я не был уверен, чего именно они ждут, но ощущал всю серьезность ситуации. Немалое время спустя один из стражей шагнул вперед. Он встретился взглядом с главным кормильцем, закатал рукав и протянул вперед обнаженное предплечье и в другой руке нож.
— Может, теплая кровь разбудит… — начал он, но его прервал радостный вопль.
