Перстень Мериада (СИ) - Романовская Ольга (книги хорошего качества .TXT) 📗
— Позволено ли мне будет сесть, хостес?
— Садитесь.
Принцесса хотела незаметно забрать оружие, — мало ли что? — но осталась стоять, где была. От напряженного выражения лица не осталось и следа, она смеялась — мертвец со всего размаха плюхнулся на землю и рассыпался на части. Кости принялись жонглировать друг другом, ведя друг с другом непринужденную светскую беседу.
Принцесса не могла вспомнить, когда в последний раз так смеялась. Она сидела на песке, обхватив живот руками, и хохотала, рискуя во время очередного приступа смеха упасть на спину и захлебнуться.
— Меня зовут Жанги, — осклабился череп, в очередной раз взлетая вверх. — Моим костям двести сорок лет.
— Надо же, целых двести сорок! А это вместе с земной жизнью или без?
— Вместе с ней, хостес. Земная жизнь у меня была короткая — всего каких-то сорок пять лет.
— А чего ж так?
— Так я в бытность земного существования служили в королевской охране. Сами понимаете, работа нервная, опасная, не все любили…А я ведь еще и сержантом был!
— Понимаю, — сочувствующе кивнула Стелла. — Умерли на боевом посту?
— Да если бы! Удар в спину, хостес, — и место сержанта свободно.
— Знаете, я вспомнил одну историю. — Жанги собрал кости и привёл себя в порядок. — Она случилась в Ячимаре, а я родом оттуда. Как-то в один богатый дом послали за лекарем. Он пришел. Встречает его взволнованный муж и восклицает: «Моя супруга умирает!». «Да что же с ней такое? — удивился лекарь. — Я ведь только вчера был у Вас и прописал больной пиявки. Болезнь не серьёзная, они должны были помочь». «Ах, доктор, они не помогли! Она съела четыре, а больше есть отказывается!».
Стелла улыбнулась.
— А вот другая история, — не унимался гуал. — Представьте: лунная ночь, небольшой постоялый двор на берегу реки. Хозяин выходит подышать воздухом перед сном и видит дочь, которая с кем-то целуется. Дождавшись, когда она вернется домой, отец кидается к ней с вопросом: «С кем это ты целовалась, паршивка?». «А где, папочка? — переспрашивает дочка. — У сарая или под ивой?».
Подобных истории у Жанги было много, не все забавные, зато некоторые заставляли принцессу хохотать до слёз. Она перестала бояться рассказчика, убедившись в его полной безобидности.
— Ну, мне пора! — наконец сказала Стелла. — А то просижу здесь до вечера.
— Позвольте немного проводить Вас, хостес.
— Но повсюду люди…
— А я умею быть невидимым, — улыбнулся он. — Перееду через реку не по мосту, а по броду и за деревней догоню Вас.
Принцесса согласилась.
Их совместное путешествие длилось недолго, до первого крика петуха. Гуал исчез, не успев попрощаться.
— Колдовское отродье, но милый! — улыбнулась девушка и, миновав деревню, въехала в предместья Водика.
Домов, за исключением пары постоялых дворов, она не видела; перед глазами мелькали высокие живые изгороди, из-за которых выглядывали кроны деревьев. Аромат налитых солнцем плодов дразнил желудок, заставлял забыть о текущей в жилах королевской крови.
Стелла юркнула в проулок — там изгородь была ниже, и она сумела залезть в чужой сад. Осмотревшись, девушка заметила подарок судьбы — заднюю калитку, достаточно широкую, чтобы провести через неё лошадей. Щёлкнув щеколдой, она так и поступила.
Сад был большой, но запущенный. Набрав в дорогу ранних плодов, принцесса на свой страх и риск обосновалась на толстой морщинистой ветке яблони. Сквозь просветы листвы был виден желтый дом с террасой. Оттуда доносились женские голоса. Приглядевшись, девушка увидела обеих собеседниц: они пили чай за переносным столиком. Стелла непроизвольно сглотнула слюну: ей тоже хотелось чаю с печеньем и румяными булочками.
— Знаешь, Азавена, — сказала одна из дам, отпив немного из чашки, — вчера захожу к нему и вижу: сидит в обнимку с бутылкой. Бутылка уже наполовину пустая. Подхожу. Он оборачивается, долго хлопает глазами, а потом говорит: «Дорогая, это вино делает Вас богиней!». «Лично я не пила ни капли», — сурово отвечаю ему. А он мне: «Зато я выпил достаточно». И что мне с ним делать, ума не приложу! Скоро он проспится и опять начнёт допекать меня, не моё, мол, это дело интересоваться делами в лавке. Как же, не моё! Без меня бы он давно прогорел!
— Ах, ты такая труженица, Эланта, не то, что я! — вздохнула Азавена. — Ты деньги достаёшь, а я их трачу. И как мой муж меня терпит? Недавно прибегает ко мне Сара, моя служанка, и в слезах зовёт в его кабинет. Говорит, господин умирает, сидит за столом, что-то теребит в руках и тихо стонет. Сара пробовала с ним говорить — бесполезно. Ну, бедняжка, сразу ко мне побежала. Я, конечно, перепугалась и сразу к нему. Вхожу, подхожу к столу, беру из рук бумажку — и что же? Это счёт от ювелира. Помнишь, я тебе недавно показывала колье и серьги с изумрудами? Так это за них счёт принесли. Муж чуть слышно говорит мне, чтобы служанка не слышала: «Разорительница, зачем Вам ещё одно колье? Да еще колье, стоимостью в треть нашего годового дохода?». Ну, как мне ему объяснить, что при дворе других не носят? Бедняжка, мой милый дакирец! Его жёнушка доставляет ему столько хлопот. И зачем только он женился на грандванке, да ещё такой, как я? Мы, грандванки, такие мотовки!
— Как Ваши дети?
— Здоровы. Старшего отец хочет взять с собой в Артикс. А я, если не разорю мужа, в августе поеду в Дайану: не хочу пропустить торжества. Ты же знаешь, я представлена Его величеству и, надеюсь, попаду в число избранных. — Она вздохнула.
— А мне не то, что Дайаны, Монамира никогда не видать, — посетовала собеседница. — И кто только придумал эти дурацкие правила, по которым людей не дворянского происхождения и близко не подпускают к королевскому двору?
— Таков закон, Эланта. Не я его придумала.
— Тебе-то хорошо говорить! Ты у нас дочь сэра Комуда, супруга барона Инкседа. Да тебя хоть куда пустят!
— Да если бы, Эланта! Что толку простаивать на балах в задних рядах и пялиться на драгоценности тех, кому выпала честь… Может, хоть в этом году повезёт? Нет, жаль всё-таки, что мой муж дакирец!
— Почему? — удивилась Эланта. — Такого супруга, как барон, днём с огнём не найдёшь. Я таких мужчин не встречала, а если б встретила, вцепилась в него зубами и никому не отдала. Он же у тебя золото!
— Каких это «таких», Эланта, ты не встречала? — нахмурилась Азавена. — Уж не спуталась ли ты с ним?
— Если бы всё было так, как ты говоришь, я давно ушла от своего благоверного и тебя к себе не приглашала. Жила бы себе тихонько в уютном особнячке и наслаждалась жизнью. И, небось, в Дайану съездила. Пусть не как дама, но всё же…
— А, так ты об этом подумывала! — Баронесса порывисто встала.
— Да успокойся ты, сядь! Ничего у меня с ним не было и не могло бы быть. Кто я, а кто он? Как ты только могла подумать такое о своем муже, я-то ладно, я женщина слабая, восторженная, но он! Барон до такого не опустится.
На террасу вышел муж Эланты с перевязанной чем-то красным головой.
— У, расшумелись! — Он плюхнулся на плетёный стул. — Жёнка, принеси мне элю!
— Хватит с тебя, вчера до поросячьего визга напился! Между прочим, у нас в гостях баронесса Инксед, так что веди себя прилично.
Хозяин, позабыв о похмелье, встал и расплылся в вымученной улыбке.
— Здравствуйте, уважаемая баронесса! Извините, сразу Вас не заметил. Чем обязаны такой чести?
— Здравствуйте, любезный Миккед. Я заглянула на минутку поболтать с Вашей супругой.
— Язык у неё длинный, что верно, то верно. А уж упрямая! Правильно говорят, что лучше не мешать дакирскую и грандванскую кровь, не про Вас, конечно, будет сказано! «Абавена ханут, хан илбренк эс иету ив хазес грандварес!» — любил повторять мой отец.
— А йоза, сверадар хосте, амаррес бренкал арика.
— Мина амаррес вер эсбренал миеф арика, орли орлис вебатас.
Азавена покачала головой и попрощалась.
Стеллу никогда не интересовало чужое грязное бельё, поэтому она не стала подслушивать дальнейший разговор между мужем и женой. Девушка осторожно слезла со своего наблюдательного пункта и вернулась к лошадям. Незаконное проникновение в чужой сад с целью бесплатного полдника карается законом, и ей вовсе не хотелось предстать перед судьями.
