Судьба-Полынь Книга I - Болдырев Всеволод (читаем книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Ландмир намерился возмутиться, но кочевница легонько дотронулась до его руки и успокоила парой тихих фраз. Хотя лицо девушки по-прежнему выражало неприязнь.
— Хорошо, — кивнул отец. — Только Пард отправится следом за вами. Мне плевать, что вы там себе вообразили — одного сына никуда не пущу.
Два дюжих парня подхватили Арда с почтенной осторожностью, словно хрустальную скульптуру, понесли к старейшине. Теперь на мальчика глядели не десятки, а сотни людей. Он ежился под взглядами, слышал негромкие перешептывания за спиной. От парней, что несли его, сильно воняло потом и навозом.
Впереди шла Безымянная. Тоже молча. Горбилась, втягивала голову в плечи, словно постоянно ожидала удара, отчего казалась еще меньше. Вдобавок ко всему, девушка дрожала под порывами ветра, что неудивительно при ее убогом облачении.
Хижина наместника и хранителя заветов представляла собой огражденный колышками круг земли, расчищенный от камней и сорняков. Вместо стен и крыши — сыромятные кожи, натянутые на каркасы. Всюду громоздились исписанные шкуры, свертки с непонятным содержимым, глиняные горшочки, лотки с засохшими чернилами, углем, и прочий хлам. Если здесь и хранилось когда-то нечто важное, непогода уничтожила все давным-давно. От книг остались тяжелые корешки из позеленевшей бронзы; берестовых табличек, на которых, по легендам, Тхалуг записывал буквы общего языка — не видно ни одной. Ард ощутил такую боль, словно потерял нечто родное и любимое… Как? Как можно превратить прекрасный Файхалтар в такое?!
Наместник был обнажен. Спина густо поросла волосами, кожа блестела от пота. Нисколько не стесняясь чужих взглядов, он трудился над совсем юной девушкой, распластавшейся на шкуре. Никаких звуков страсти не раздавалось. Будто делали скучную, повседневную работу, от которой никто не получал удовольствия.
Ознаменовав финал сношения грязной бранью, наместник натянул штаны и велел девушке убираться. Та послушно сгребла вещи в охапку и поспешила скрыться.
— Чертов возраст… — бурчал он, вытирая пот, и ни к кому конкретно не обращаясь. Затем схватил глиняный черепок и запустил им вдогонку любовнице. — Если не сумею зачать ребенка — придется выбирать ученика из местных выродков. Мать их эдак, они ведь круглые дураки! Ничего не способны запомнить! Семя паршивого борова… Мне нужен наследник! Мальчишка!
Тем временем подошел Гултак.
— Недолго тебе осталось, гнилой пень, — холодно бросил он. — Уже седьмая девушка за девять лун — даже с собственной дочерью не гнушаешься возлежать! Но ни одна не понесла. Твое семя засохло.
— Поглядим, поглядим, — наместник набросил меховую безрукавку. — Я еще тебя переживу, стервец. Как пережил десяток таких же умников. Слабаки… мрете, мошкара.
Он уставился на Арда тяжелым взглядом, полным какого-то странного интереса. Было нечто в нем неприятное. Надменность или пренебрежение. А может — все разом.
— Так значит, это и есть тот чужеземец, что знает приветствия?
Ард повторил все, что почерпнул из фолианта о странствия Тхалуга. То была одна из первых, самых любимых книг, ставших для него спасением от одиночества и дум о своей печальной участи. Мальчик хорошо помнил каждую страницу.
— Мал и слаб телом… — вздохнул наместник. — Вот кого нам принесла река судьбы после стольких лет молчания. Мы чем-то прогневили ее.
Арду хотелось попросить его оглядеться. Если кто и проклял некогда великое племя — то явно не бог или река судьбы.
— Хватит трепаться, — оборвал разглагольствования Гултак. — Это наш гость. Он утомлен после долгой дороги и, как ты, наместник бога, верно заметил, слаб телом. Мальчик должен наесться горячей похлебки и спать. Что ты хотел узнать?
Калека был удивлен. Обычно к жрецам и посланникам богов относятся с великим почтением. Здесь же между вождем племени и хранителем мудрости царила настоящая вражда. Они открыто ненавидели и презирали друг друга.
— Давно обещано Тхалугом: когда, спустя годы забвения, к нам придут чужаки и обратятся подобающе к роднари, огни вновь загорятся в чашах, — наместник указал на статую. Время стерло лик, и теперь невозможно понять, кто здесь изображен. — Но что-то я не вижу пламени. Зато вижу больного сопляка, которого следовало удавить еще в детстве.
— Придержи язык, ты! — гаркнул Пард, приближаясь. Он пришел без топора, но его кулаки — оружие сами по себе.
— Остынь, чужеземец, — попросил Гултак. — Наместник — наша забота. За его грубость ваш предводитель волен спросить с меня все, что пожелает. Даю слово.
Он приказал парням, чтобы Арда унесли к фургону и позаботились о горячей еде и питье.
Держась за шеи носильщиков, мальчик услышал обрывки разговора наместника и вождя:
— Гултак. Пришлешь ко мне свою дочь к следующему полнолунию.
— Она уже посещала тебя. И все без толку. Зато я видел синяки на ее запястьях…
— Не могу отказать себе в удовольствии попробовать вновь. У нее сухо там, где должно быть мокро, но мне она по вкусу.
— Твое время тает, — от слов Гултака веяло холодом. — Придет срок — спрошу за каждое оскорбление.
— Жду не дождусь.
Похлебка на вкус была непривычной. Жирная, клейкая, остро пахнущая чесночной травой, она быстро застывала в глиняных мисках. Зато мясо хорошо разварилось, таяло во рту. Умяв полпорции, мальчик решил, что еда ему все-таки нравится. Вместо хлеба здесь ели горькие лепешки из растертой травы и толченых клубней. Ландмир принял их, благодарно поклонился группке женщин, после чего спрятал снедь в мешок.
— У нас есть сухари, — сказал отец. — Кто знает, что случится с нашими животами от этих лепешек? Я видел, как ими кормили свиней.
Айла, ворча, что негоже нарушать законы гостеприимства, полезла в мешок, достала лепешку для себя. Но, судя по слезящимся глазам и побледневшему лицу, угощение не пришлось ей по вкусу.
После ужина Арда отнесли в повозку. Завернувшись в одеяло, он некоторое время внимательно листал книгу Хаджи Мелдани — известного путешественника и землеописателя. В томе были собраны многочисленные мифы, обычаи и тайны северных народов. Нашлось описание роднари. Говорилось, что именно здесь, в этом суровом краю, зародилась общая речь. Пара слов о Тхалуге, пара слов о брачных обычаях и особенностях Файхалтара. А вот ни о каком наместнике бога речи не велось. Хранители огня упоминались, это верно, но отвечали они исключительно за пламя в чашах. Что символизировал огонь — Хаджи Мелдани не узнал.
Отложив книгу, мальчик какое-то время задумчиво смотрел в потолок. Историк писал, что роднари переживают непростые времена. Некто распустил слухи, что в городе полно драгоценных камней, накопленных во времена Тхалуга, когда ему в дар присылали караваны с сокровищами со всех концов Ваярии. Сюда устремились банды головорезов, отряды наемников и даже воинственные кланы снимались с насиженных мест, чтобы разорить древний город.
Файхалтар пережил десятки осад. Дважды его брали, разграбляли и жгли, но всякий раз роднари, расселившиеся на многие лиги вокруг города, находили силы выбить захватчиков.
Существовали ли сокровища на самом деле — Хаджи Мелдани умолчал. Видно, не хотел привлекать новых грабителей.
Мифические богатства роднари мало походили на правду. В повествовании другого автора Ард читал, что Тхалуг не просил ничего в обмен на знания! Хотя, мифы и сказки зачастую врут, приукрашают действительность. Кто станет восхищаться стяжателем и скупцом?
Поражало другое, насколько первый народ в те жестокие времена отличался от потомков. Предки роднари славились гордостью, отвагой, стремлением к наукам. Стены Файхалтара постоянно ремонтировали, огонь горел на башнях каждую ночь. Архитектура храмов и зданий вызывала восхищение. Минуло пять сотен лет — и все обратилось прахом.
Засыпая, Ард понял, что боится величия. Вернее, того, что последует за ним. Падения и забвения. Как бы высоко и ярко не горела звезда, она непременно упадет с небосвода. Если даже народ, придумавший общий язык и сумевший выстроить первый в Ваярии город превратился в одичалое племя, труд поколений стал пылью, а всем заправляет непонятный наместник неизвестного бога, то чего стоит пресловутое величие?
