Возвращение домой (ЛП) - Хобб Робин (читать книги онлайн бесплатно серию книг TXT) 📗

Даже не видя стен, я знала, что любая бальная комната во дворце сатрапа не сравнится с этой. Я сделала несколько неуверенных шагов, и вдруг Карлмин бесстрашно рванулся вперед, выбегая за пределы света факела. Я звала, но единственным ответом был звук удаляющихся быстрых шагов.

— О, пожалуйста, догони его! — начала умолять я Ритайо, но как только он сделал несколько шагов, вокруг нас зажглись огни, словно армия призраков вдруг подняла задвижки своих фонарей. Я вскрикнула от страха, а потом просто потеряла дар речи.

В самом центре комнаты стоял, поднявшись на задних лапах, огромный зелёный дракон. Его когти были погружены в камень пола, а длинный хвост занимал почти всю комнату. Изумрудные, широко распахнутые крылья поддерживали высокий потолок, а изогнутую шею венчала голова размером с тележку. В сияющих серебряных глазах угадывалось присутствие разума. Передние лапы, размером чуть меньше задних, держали большую корзину, перевитую нефритовыми лентами и украшенную бантами костяного цвета. Внутри безмятежно полулежала женщина, от которой исходила сверхъестественная сила. Не красавица, однако, в ней было что-то, делающее красоту второстепенной. Не казалась она молодой или желанной. Это была женщина средних лет; скульптор создал её лицо таким, что казалось, сама мудрость хранится в нём, а морщинки вокруг глаз наполнены работой мысли. Её лоб и скулы были украшены драгоценностями, имитирующими чешую дракона. В ней не было той отстраненности, которую вкладывают в изображения женской ипостаси Са. Я знала, без тени сомнения, что статуя была создана в честь реальной женщины, и это знание удивило меня и напугало. Внушительная шея дракона изгибалась так, словно он преклонялся перед ней, и вся его змеиная фигура, казалось, дышала уважением.

Я нигде и никогда не видела такого отношения к женщинам. Древние сказки о блудных королевах, наделённых настоящей властью, высмеивали варварские обычаи, и такие женщины олицетворяли преступные мотивы соблазнения. Она опровергала все эти сказки. Несколько мгновений я больше ничего не видела перед собой. Но потом, постепенно приходя в себя, я вспомнила о своих обязанностях.

Мой маленький Карлмин, широко улыбаясь, стоял в отдалении, прижимая руку к странной панели, расположенной на одной из колонн. В неестественном свете его кожа казалась похожей на лёд. Маленький рост только подчеркивал перспективу комнаты, и я внезапно увидела всё, от чего отвлекали дракон и женщина.

Свет отражался от бледных звёзд и парящих драконов, украшающих потолок. Он осветил лианы, затянувшие стены, и открыл взгляду четыре прохода, за которыми начинались тёмные коридоры. Высохшие фонтаны и многочисленные статуи разбивали на части огромное пыльное пространство. Это был зимний сад, место, где люди собирались, чтобы поговорить, либо просто гуляли, любуясь фонтанами и статуями. Небольшие колонны служили опорой вьющимся лианам с нефритовыми листьями и опаловыми цветами. Вырезанные из камня рыбки застыли над высохшими бассейнами. Щепки и горы рассыпавшегося дерева отмечали места, где раньше были беседки или подмостки. Но ни пыль, ни разрушение не смогли скрыть выворачивающую душу красоту этого места. Величие и изящество комнаты потрясли меня и разбудили восхищение напополам с тревогой. Что могло случиться с людьми, строящими такие помещения? Какая судьба оказалась сильнее магии, которая может разжечь свет в комнате, спустя года отсутствия хозяев? Угрожает ли нам опасность, погубившая их? Что это было? Куда они исчезли?

Исчезли ли?

Как и в комнате наверху, казалось, что люди просто ушли, оставив все свои вещи. Снова многочисленные грязные следы на полу были доказательством того, что мальчики приходили сюда часто. Большинство следов вело к одной из дверей.

— Я и не знал, что эта комната такая большая, — голос Петраса, во все глаза разглядывающего женщину и дракона, казался потерянным и несчастным. Он медленно повернулся, задрав голову к потолку. — Мы приносили факелы. Как ты смог зажечь свет, Карлмин?

Казалось, что Петрасу не нравится осведомлённость брата. Но Карлмин ничего не ответил. Он бодро побежал в сторону, словно его позвали поиграть.

— Карлмин! — закричала я, и мой голос пробудил сотни отзвуков эха.

Пока я переводила дух, он скрылся в одной из арок. Она серо, слабо светилась. Я побежала следом — ужасно запыхалась, пока пересекла весь сад и понеслась по пыльному коридору. Остальные следовали за мной.

Мне почти удалось догнать его в следующей комнате, но тут вокруг вспыхнул свет. Мой сын сидел во главе стола среди других гостей, одетых в экзотические платья. Играла музыка, и все смеялись. Потом я моргнула — и видение исчезло, остался только стол, окружённый пустыми стульями. От пищи сохранились лишь пятна на хрустальных бокалах и тарелках, но музыка продолжала играть, приглушённо и словно бы издалека. Я знала её по своим снам.

Карлмин поднял кубок и гулко провозгласил: «За мою госпожу!» Его детский взгляд встретился с другими, невидимыми, и он приязненно улыбнулся. Когда он подносил кубок к губам, я уже была рядом и смогла схватить его за запястье и заставить разжать пальцы. Кубок упал и разлетелся в пыль.

Он посмотрел на меня глазами, которые меня не узнавали. Хотя в последнее время он очень вырос, я подняла его и прижала к себе. Маленькая головка опустилась на моё плечо, и он, весь дрожа, закрыл глаза. Музыка заглохла, и наступила тишина. Ритайо забрал ребёнка у меня и строго сказал:

— Не стоило брать его с нами. Чем быстрее мы оставим в покое это место и его умирающее волшебство, тем лучше. — Он осторожно оглянулся. — Ко мне приходят чужие мысли, и я слышу голоса. Я чувствую, что бывал здесь раньше, но это невозможно. Мы не должны тревожить покой призраков, населяющих город.

Казалось, что ему стыдно признавать свои страхи, но я почувствовала огромное облегчение, когда один из нас сказал это вслух.

Тогда Челли закричала, что мы не можем оставить Опли здесь под действием того странного заклинания, которое угрожало Карлмину. Да простит меня Са, мне хотелось только схватить своих детей и сбежать. К счастью, Ритайо, держа в руках и факел и моего сына, повёл нас дальше. Его друг, Тримартин, сбросил один из стульев на каменный пол и вооружился отломанной ножкой, как дубиной. Никто не спросил вслух, какая польза может быть от дубины против паутины чуждой памяти, сплетённой вокруг нас. Петрас снова показал куда идти. Когда я оглянулась, свет в комнате уже потух.

Мы прошли через холл, спустились по ещё одной лестнице и попали в зал меньшего размера. В нишах вдоль стен стояли статуи, перед каждой — облепленные пылью погнутые канделябры. Многие статуи изображали женщин, коронованных и почитаемых, словно мужчины. Их плащи сверкали множеством инкрустированных драгоценностей, а волосы украшал жемчуг.

Неестественный голубой свет едва-едва рассеивал темноту. Мне почему-то захотелось спать. Ещё мне всё время чудился шепот, и однажды, проходя мимо двери, я услышала, как в отдалении поют две женщины. Я вздрогнула от страха, и Ритайо оглянулся, будто тоже их услышал. Никто из нас ничего не сказал. Мы шли дальше. В некоторых коридорах зажигался свет, стоило нам подойти. Другие упрямо оставались тёмными, и даже наш факел казался там нежеланным. Не знаю, какие из них пугали меня больше.

Наконец мы нашли Опли. Он сидел в кресле странной формы в небольшой комнатке перед мужским туалетным столиком. От дерева исходил свет и отражался от стен вокруг нас. Опли смотрелся в потемневшее от времени зеркало, покрытое чёрными трещинами. На столике перед ним лежали расчёски и кисти. На его коленях стоял открытый ящичек, а с шеи свисало несколько бус. Он склонил голову к плечу, но глаза оставались широко раскрытыми. При этом он что-то бормотал себе под нос. Когда мы подошли ближе, он взял в руки бутылочку духов и начал опрыскивать себя, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону. При этом духи уже давно высохли. Его движения напоминали движения благородного и высокомерного мужчины.