Будь здоров - Башун Виталий Михайлович (первая книга .TXT) 📗
Слава богам, в столице, как и в Маринаро, где мы со Свентой учились в схоле, была канализация. Камни мостовой блистали чистотой настолько, что бросить на неё мусор представлялось кощунством. Потом мы узнали, что специальным указом короля владельцам домов было предписано каждое утро чистить мостовые, примыкающие к зданиям, с помощью моющих средств.
Город был красив и зелен. Каждый особняк казался неповторимым произведением искусства и имел хоть крохотный, но садик или клумбу. Это не считая общедоступных королевских и муниципальных парков и скверов.
К концу прогулки я был уже совсем без ног, а Сену хоть бы что. Сжалившись надо мной, он предложил завершить на сегодня знакомство со столицей, зайти на рынок за продуктами и вернуться в общежитие.
Прямо на рынке, куда мы завернули по пути, началось моё приобщение к кулинарному искусству. Сен объяснял, как правильно выбирать продукты в зависимости от того, что надо приготовить. Слушать его было очень интересно и познавательно.
Дома моё обучение продолжилось, так как Сен вытащил меня на кухню, не слушая никаких жалоб на усталость, и назначил младшим поваренком. По его указанию я чистил овощи, резал кусочками мясо и шинковал зелень — всё это сопровождалось подробным рассказом как, зачем и почему. Первый блин у меня получился, естественно, комом. Плоды моих стараний Сен оценил как праздник для свиней, но тут же в утешение пообещал, что через год яичницу жарить я обязательно научусь.
Тем не менее ужин получился просто объеденье. Сен — настоящий мастер. Я тоже хочу так уметь.
ГЛАВА 7
Мне очень понравилась мантия, которую я впервые в жизни надел, собираясь на лекцию. Во-первых, она явно была очень прочной и не стесняющей движения. Ненавижу тесную одежду, способную, вдобавок к неудобству, ещё и лопнуть по швам в самый неподходящий момент. До сих пор без содрогания не могу вспоминать, как, безупречно выполнив поклон красавице дочери заезжего графа, в качестве завершающего аккорда услышал треск своих лопнувших штанов. Но главное, и красотка была не глухая и вовсе не дура. Она всё поняла и с трудом сдерживала смех, а я, помидорно-красный, с застывшим на лице оскалом, сменившим любезную улыбку, выцеливая свежей прорехой двери, не спеша попятился к выходу. Точнее, просто вылетел из зала, тренируясь на роль рака — беглеца из кастрюли. Да завались оно за бочки, чтобы я ещё раз надел на себя что-нибудь тесное! К счастью, мантия меня вполне устраивала в этом отношении. И ещё. Лекари — люди очень понимающие. Карманов, карманчиков и кармашков было просто немерено. И явных, и тайных. Само собой, я сразу догадался об их назначении: в один загрузил пару-тройку… с полмешочка орехов, в другой — несколько сухариков, в третий — пару огурчиков, а в четвёртый кармашек пришлось запихнуть коробочку с кристаллами-книгами. Очень уж не хотелось всё время таскать её в руках.
Короче говоря, без пяти минут девять мы с Сеном торжественно вошли в аудиторию факультета лекарского дела, или лекфака, как по-простому называли его ветераны протирки студенческой скамьи. Аудитория для занятий в отличие от лекционной представляла собой помещение гораздо меньших размеров, в котором двадцать пять кресел стояли, образуя почти полный круг, замкнутый кафедрой с небольшим столиком и приставленным к нему креслом преподавателя. Левый поручень студенческого кресла был несколько длиннее правого, и к нему крепилась небольшая горизонтальная панель. Ни грифельных, ни меловых досок, ни стендов для демонстрационных материалов я не увидел, только часы над кафедрой, той же формы, что и в общежитии. Очень скоро мы убедились, что этого и не требовалось. Преподаватель в центре пустого круга из кресел формировал нужную иллюзию, вращая её так, что всё было видно в деталях и подробностях. Почти все места в аудитории были уже заполнены самыми дисциплинированными студентами. Только в первом ряду по центру, прямо напротив кафедры, ещё оставалось несколько, два из которых заняли мы с Сеном.
Ровно в девять ноль-ноль в аудиторию вошёл уже знакомый мне старичок-испытатель. Знакомо вскарабкался на кафедру, откашлялся, провёл по бороденке сначала левой, потом правой рукой и тихо заговорил. Впоследствии мы быстро привыкли к этой его манере начинать свой монолог. Таким своеобразным способом он настраивал себя и предупреждал нас о начале занятия.
— Позвольте представиться, господа студенты, я — декан факультета лекарского дела лекарь Лиллениан ано Мартози…
В аудиторию просочились опоздавшие и торопливо заняли оставшиеся места. Старичок недовольно поморщился:
— Господа студенты, хочу вас уведомить, что на мои занятия входить в аудиторию после меня запрещается.
Далее он поздравил нас с вступлением в славную семью студентов и наставников лекфака, рассказал о традициях и знаменитых лекарях — выпускниках факультета. Угрожал карами за лень и нарушение дисциплины как на факультете, так и в общежитии. Обрадовал сложностью и трудностью обучения, оптимистично заметив, что это нас закалит и мы все преодолеем, но не все. Закончил организационно-поздравительную часть предложением не стесняться по ходу занятий прерывать его вопросами, если что-то будет непонятно, ибо не понятое вначале не позволит усвоить материал в дальнейшем.
— Есть ли у вас вопросы, господа студенты?.. Вопросов нет. Тогда я продолжу и расскажу, как будет организован учебный процесс. Вы должны были получить по коробке с магическими книгами. Все получили? Все. Пока вы не овладеете магией на необходимом уровне, активировать их буду я или другие наставники. Эти книги напрямую передадут своё содержимое непосредственно в вашу память. Не сразу, конечно, а постепенно. Скорость и объём передаваемых сведений зависят целиком и полностью от способностей студента. Как правило, за один сеанс передаётся двадцатая часть книги. При этом по цвету кристалла можно примерно определить, на какой стадии вы находитесь. Белая часть кристалла показывает объём переданных сведений, цветная — оставшихся. Но! И это очень важно! Пока знания не усвоены, они представляют собой не более чем набор бесполезных сведений, который со временем утрачивается. Для того чтобы эти сведения стали знаниями, они должны быть включены в общую структуру вашего мировоззрения, то есть представлений, убеждений, эмоций и так далее. Проще говоря, чтобы сведения стали полезными, их надо осмыслить, пощупать руками, понюхать носом и попробовать на зуб. Щупать, нюхать и пробовать вы будете под руководством опытных наставников на практических занятиях, занимающих львиную долю всего времени обучения. А теперь внимание! После передачи сведений из магической книги очень вероятны всевозможные негативные побочные эффекты. Ваш мозг будет перегружен, а организм испытает стресс. В результате вы можете быть несколько неадекватны. Нивелировать негативные эффекты, если они проявятся во время занятий, вам помогут наставники. Однако чаще всего, к сожалению, эти эффекты проявляются ночью, и на этот случай в каждом корпусе общежития дежурят по двое опытных наставников. Вот почему академия требует, чтобы первые два года студенты жили непременно в общежитии. Впоследствии, когда вы научитесь сами справляться с собой, можно будет жить и в городе. А пока извольте подчиниться разумным требованиям, надеюсь, вы всё понимаете. И наконец о том, что вам предстоит сегодня. Сейчас мы с вами воспримем сведения из книги по травоведению, а потом меня сменит наставник по общей магии Крилиан деи Драгамо. Вопросы?.. Нет. Очень хорошо. Тогда приступим. Всем достать из коробочек зелёный кристалл и держать в руке. Закройте глаза и, когда будете готовы, мысленно скажите об этом.
Я закрыл глаза, расслабился и с некоторым волнением мысленно произнёс: «Готов!»
Трудно описать свои ощущения. Это было, как будто тёплый и даже ласковый смерч закружил у меня в голове, засыпая горой разных по форме и цвету песчинок. Каким-то образом я видел каждую из них в отдельности и все вместе взятые. Они словно пытались засыпать меня, а я изо всех сил сопротивлялся, выкапывался из горы песка, при этом разравнивал его и распределял равномерно по всему пространству, стараясь не просто выровнять, но и упорядочить каждую песчинку, расположить её в одной группе с близкими ей по форме, размеру и цвету. Я точно знал, что именно так и надо поступать, потом будет легче и проще. Что «потом» и что «легче и проще», я тогда не понимал, но знал: так надо! Я очень устал от этой работы. Хотелось всё бросить и перестать сопротивляться — пусть засыпает, но из последних сил упорно продолжал это занятие. Что-что, а упорство — это у нас фамильное. Мама говорит иногда в сердцах: «Ослиное упрямство». Но мы с папой знаем, что это не более чем добрая шутка. Когда сил у меня почти не осталось, смерч прекратился. Остатки песчинок добровольно спланировали на нужные места так, что поправлять практически не пришлось. Я с огромным облегчением вздохнул и… очнулся.