Наша светлость - Демина Карина (серия книг TXT) 📗
Фрейлины кивнули и переглянулись. Как-то не вижу вдохновения на лицах. Я понимаю, что мышиный особняк — занятие куда более привлекательное, но пора сделать что-то действительно полезное.
— А ваша светлость уверены, что это… — леди Доэн двумя пальчиками взялась за угол листа, — …прилично?
— Уверена.
Так, мое мнение не аргумент? Ничего. Воспользуемся мнением конкурентов.
— Леди Флоттэн занимается благотворительностью. Вы же не считаете, что леди Флоттэн способна сделать что-то неприличное?
Они не считали. Они вздрогнули и посмотрели на сундуки с совсем иным выражением в очах.
— К сожалению, — я надеялась, что сожаление в голосе получилось искренним, — дамы из Благотворительного комитета слишком стары и немощны, чтобы справляться со всем этим…
Сундуки стоят открыты… просто-таки нагло разверсты. Добро ожидает быть сделанным.
— Наш долг — помочь им.
Больше и говорить-то ничего не потребовалось.
Вечер я встречала среди бумажных гор. И выше прочих была та, которую сложили из испорченных прошений. За каждым ведь стояло что-то. Последний шанс. И надежда. А ее в сундук… читали хотя бы? Сомневаюсь.
Серая бумага. Бледные чернила. И чужие просьбы. Сотни чужих просьб. Что мне с ними делать?
Решать.
«…Солнце мое, я сегодня разбирала чужие надежды. Это так странно — иметь возможность кому-то помочь и иметь выбор, кому помогать. Я не уверена, что у меня получится не ошибиться.
За каждым прошением мне слышится голос.
И в какой-то момент мне захотелось оглохнуть. Собрать бумаги, запихать в сундуки и вернуть их на прежнее место. Пусть себе догнивают. Какое мне дело до чужих проблем?
Ну вот, высказалась.
Их слишком много! Я гуляла по городу, тогда, с Урфином. И город показался мне богатым. Люди — довольными жизнью. Но теперь у меня ощущение, что каждому человеку нужна помощь.
Но если отвлечься от нытья, которое хоть и приносит моральное удовлетворение, однако проблему не решит, то у меня возникло несколько идей.
Во-первых, что касается вопросов строительства и организации дела. Люди, которые обращаются с подобными просьбами, как правило, имеют некую сумму, которой недостаточно. Я предлагаю предоставлять им остаток суммы в долгосрочный заем под некий процент. Возможно, с отсрочкой первых платежей на год или два. Так делают в моем мире. Возникнет вопрос залога и гарантий возврата денег, но если решить их, то такие займы будут выгодны. Думаю, они существуют и у вас, но я не знаю, в какой форме. Полагаю, что многое упирается в процентную ставку.
Я была бы благодарна, если бы ты подсказал, с кем я могу побеседовать на эту тему. Желательно, чтобы этот человек не стал бы смеяться над моим слабым женским разумом.
Во-вторых, как ты посмотришь на то, чтобы построить лечебницу? Не могу поверить, что в городе на триста тысяч жителей нет ни одной лечебницы! Хотя, конечно, мои фрейлины могли и напутать. Но если нет, Кайя, ты должен ее открыть! Это, конечно, обойдется недешево, но меня поразило огромное количество просьб о помощи. Как понимаю, пригласить доктора может не каждый, но это же не значит, что люди должны умирать. Да и заработок врача зависит от количества пациентов и не всегда стабилен. Если же ты согласишься платить им некую сумму ежемесячно — отвратительно, но я не в курсе местных заработков, хотя бы приблизительных, — то это было бы выгодно и для них. Я не предлагаю нанять самых дорогих докторов, но хотя бы тех, кто сам ищет работы. Возможно, что в помощь им дать учеников. Им же нужна практика? Думаю, это спасло бы многие жизни.
К слову, сюда же можно включить третий пункт: много прошений об оплате учебы, в том числе в гильдии медиков. Если удовлетворить эти просьбы, однако с условием обязательной двух-трехлетней отработки в твоей лечебнице, это позволит в довольно короткий срок получить некоторое количество специалистов, которые нужны протекторату.
Полагаю, Макферсон придет в ужас, узнай он о моих планах разорения твоей казны. Но я воздержусь говорить что-либо, пока не получу ответа от тебя.
Отвратительно деловым получается письмо. Но настроение у меня такое… никакое.
Я выходила ждать снег, но его не было. Опять дождь, который к вечеру прекратился. И небо прояснилось, словно дразнится. Оно грозит продлить осень, а мне каждый день дается с боем.
Иногда я думаю, что можно бросить все и увязаться за гонцом. Тот, кто возит тебе письма, привез бы и меня. Но вряд ли тебя бы эта встреча обрадовала.
Я не буду делать глупостей, не волнуйся. Но иногда достаточно помечтать.
Вчера мы переодели Тиссу, и вот что я хочу тебе сказать, дорогой. Впрочем, не только тебе…»
Эта встреча тоже была случайной. И Юго подумал, что в последнее время как-то много их стало — случайных встреч. И если бы он верил в судьбу, то непременно решил бы, что та имеет свои планы на Юго, иначе зачем так старательно сводит его с недоучкой.
Тот шел по улице, держась в тени, с сосредоточенным видом человека, который совершенно точно знает, куда и зачем он движется. Юго успел нырнуть в переулок, хотя, пожалуй, останься он на месте, вряд ли удостоился бы взгляда.
Все-таки одежда и место здорово меняют людей.
И недоучка выглядел иначе, чем обычно. Пожалуй, сейчас в нем ничего не осталось от сиятельного лорда — Юго сдержал смешок — и тем паче рыцаря. Обыкновенный человек. Не богатый, но и не бедный, из мелких купцов или же бывших вояк, хотя одно другому не мешает. Капитан захудалого суденышка, из тех, что равно промышляют и торговлей, и грабежами. Или просто наемник, каковые в городе еще остались. Но главное — свой человек. Чужие так вольно не ходят.
На недоучке потертая куртка со щеголеватыми пуговицами, парочка из которых не то потерялась, не то сгинула в кармане ростовщика, старые, но крепкие штаны. Сапоги вот хорошие, из лосиной кожи. И все равно видно — ношеные. Вместо меча — длинный рыбацкий нож, с которым, Юго был уверен, недоучка управлялся не хуже, чем с мечом.
Куда это он такой красивый собрался?
И как было следом не пойти?
Юго держался в отдалении. И шел, стараясь не слишком цеплять недоучку взглядом. Тот же переступил через нищего, бросил монету другому попрошайке. Отмахнулся от излишне ретивой шлюхи, которая, обиженная на отказ, разразилась бранью.
Мелочи, мелочи…
Что из них важно?
Юго решит. Потом.
Безымянная таверна — вывеску давным-давно обглодали дожди — стояла на углу. Недоучка огляделся, нахмурился: чем-то не по душе ему место пришлось, — но все же вошел внутрь. И Юго, выждав некоторое время, нырнул следом.
Низкая дверь. Высокий порог. Пол земляной, утоптанный и укрытый соломой. Печь чадит, и едкий дым заполняет помещение. Юго зажал нос и глубоко вдохнул, привыкая.
Ну вот что за тип? Вечно его в грязь какую-то тянет… сидел бы в замке.
Недоучка беседовал с человеком самой неприметной внешности. Невысокий, но и не низкий, средней полноты, какой-то серолицый — впрочем, в дыму все немногочисленные посетители таверны были одинаково серолицы, — но даже среди них человек терялся. Юго позавидовал этакому умению, хотя и на него самого внимание обращали редко.
Человек что-то говорил, то и дело останавливаясь.
Доносчик?
Плохо, если так… Юго предупреждал нанимателя, что у любой тайны есть свой срок хранения. Вышел, значит. И не рано ли вышел? Наниматель осторожен. Юго сомневался, что его еще кто-то знает в лицо. Но тогда о чем разговор?
Подобраться ближе?
Опасно.
И чутье подсказывало — ждать. Он и ждал. Смотрел.
Подали вино, и Серый поднял замызганный деревянный кубок, словно предлагая выпить за что-то. Недоучка последовал примеру. И когда он сделал глоток, чутье Юго взвыло.
Трактирщик, подходя к столу, старательно отводил взгляд… и не поднос поставил на стол, а кубки роздал. Разделил.
Чтобы не перепутали.
Серый взял свой первым, не оставляя недоучке выбора. И выпить тот должен, если хочет иметь дело с Серым. А недоучка хочет. Что-то ему такое рассказали… Что?
