Конец соглашения (ЛП) - Мармелл Ари (книга бесплатный формат txt) 📗
Она улыбалась, пока поднималась и проходила в общий зал.
Там было все занято. Не так, как в старые добрые дни. Запахи выпивки, всегда сильные, теперь заглушали все ароматы с кухни. Люди больше пили, меньше ели, и так было какое-то время. Тут было слишком тепло, хоть снаружи было прохладно, и запах пота был кислым, Шинс такого не помнила. Даже разговор был не таким. Громким, но тяжелее. Не те ноты там, искры гнева тут. Многие люди пришли сбежать от своих жизней, а не пообщаться с друзьями.
Некоторые просияли, увидев ее, старые и постоянные клиенты были рады ей, помахали руками и кружками. Шинс улыбнулась им, радуясь найти хоть что-то знакомое.
Но почти все в толпе взглянули на нее, как на обычного нового посетителя, и вернулись к своим кружкам. Хорошо, что незнакомцы не узнали ее. Но были те постоянные клиенты, что не поприветствовали ее и быстро отвернулись.
Как они могли не узнать ее? Они — или она — так сильно изменились меньше, чем за год?
Присутствие Ольгуна успокаивало ее, как рука на плечах. Она подумывала уйти, но тут появилось дружелюбное лицо.
— Жерар!
Крупный рыжебородый бармен — он был в «Дерзкой ведьмы» еще с ранних дней при Женевьеве Маргулис, еще до Робин — с любопытством выглянул поверх клиентов, собравшихся у бара. Толпа не была организованной очередью, но стояла слишком узко, чтобы считаться оравой. Клиенты собрались там кучей.
Жерар выглянул из-за этой кучи в поисках источника крика. Он увидел ее. Шинс поняла, что борода не дала его челюсти упасть на пол.
Ему повезло.
— Шинс! — он поманил ее к себе, не глядя, сколько напитка наливает. Толкаясь, пригибаясь и протискиваясь, порой с помощью Ольгуна, Виддершинс не слышала жалобу клиента из-за того, что Жерар отвлекся, но она успела услышать конец ответа бармена, — …владеть этим местом, болван! Если не хочешь быть изгнанным навеки, а то и, — он указал на дубинку, которую держал на всякий случай, — побитым, предлагаю отойти на пару шагов, выбрать себе отличный напиток, хорошенько обдумав решение!
Она прошла за стойку бара, Жерар как раз закончил, и клиент ушел, решив выпить в другом месте, но потом он понял, сколько ему придется идти, не выпивая при этом.
— Отличные напитки? — она вскинула бровь.
— Да, — Жерар пожал плечами. — Решил, что громкие слова собьют его с толку, и это звучало лучше, чем «обжигающая моча» из меню.
— О, чего ты смеешься? — тихо спросила она у хохочущего Ольгуна. — Ты про мочу ничего не знаешь! Не должен. Да? Учитывая, где ты живешь… фу! — а потом Жерару. — Я бы придумала что-то среднее. Наши напитки — не нектар, но и не отходы.
— Тогда нужно нанять бармена, что мягче меня. Или знает больше слов.
Они смотрели, ухмыляясь, а потом рассмеялись и обняли друг друга почти в унисон.
— Я рад, что ты в порядке, Шинс, — выдохнул он в ее ухо.
Шинс смогла лишь кивнуть, эмоции переполняли. Они с Жераром не были так близки, но эти объятия, запах алкоголя и щекочущаяся борода, были лучшим — и единственным — приветствием тут.
Она не сомневалась, что объятия были теплыми, но она понимала, что Жерар был замкнут, его спина была напряжена. Раньше, чем ей хотелось, он медленно отошел от нее и вернулся к работе с клиентами.
— Кхм, дела… идут хорошо, — вяло сказала она.
Наливая напитки и передавая их так умело, как Шинс не смогла научиться, Жерар ответил поверх плеча.
— Так почти каждый вечер в эти дни. Плохие времена… но правильные для нас, — исправился он, намекая на то, как церковь подавляла дела до этого. — Время хорошее для мест, как наше. Звучит жестоко, но такова природа вещей.
— Так не только в «Ведьме»?
— Во всех тавернах Давиллона, насколько я знаю.
— Жерар, что происходит в Давиллоне?
— Политика. Преступления. Странные слухи. Все как всегда, но этого… больше.
Шинс постучала пальцем по щеке, казалось, Ольгун тоже так делал. Она знала, что бармен мог ответить лучше, но ему не понравятся ее попытки выведать информацию. Не такое возвращение домой она ожидала.
И потому она осторожно задавала следующий вопрос:
— Где…? — она сглотнула, ей вдруг захотелось одну из чашек, которые наполнял Жерар. — Где Робин?
Ей показалось, или спина мужчины напряглась сильнее от ее имени? Сердце Шинс колотилось.
— Наверху. В самой большой спальне, которую занимала ты.
Виддершинс чуть не растаяла. Она так боялась из-за его реакции. И было странно для Робин не работать вечером самой. Она боялась, что ответ Жерара будет куда хуже. Она пошла к лестнице.
— Шинс?
Она оглянулась, его лицо из напряженного стало сочувствующим.
— Многое случилось почти за год. Тебе стоит… сбавить ожидания. Я приготовлю тебе кружку чего-нибудь, если понадобится.
Шинс снова чуть не сорвалась, а попытки Ольгуна успокоить ее чуть не сорвались из-за его тревоги. Виддершинс бросилась по лестнице, и ступени дрожали, за ней поднималась пыль.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Она знала, что Робин должна была услышать ее шаги. Вся таверна, если не улица, слышала. И она знала, что ее подруга слышала стук в дверь, потому что Робин ответила:
— Войдите! — голосом, по которому Виддершинс сильно скучала.
И почему-то у Шинс возникло желание убежать.
— Ольгун, что со мной такое?
Она знала, что его ответ, похожий на «Долго ты будешь стоять?», должен был приободрить ее или хотя бы отвлечь от тревоги в ее теле.
— Ценю заботу, — сказала она. — Но меня сейчас не приободрить. И даже не пытайся перечить, лучше найди другой способ…
Хватит. Она оттягивала момент. Они оба знали это. Глубокий вдох, и Виддершинс толкнула дверь дрожащей рукой.
— Привет, Робин.
Следующие несколько секунд были очень странными. Шинс словно смотрела сквозь треснутое стекло, и оно увеличивало то движение, ту часть комнаты, ту деталь.
Прежде всего, Робин. Лицо девушки вытянулось, она словно не верила глазам, была потрясена увиденным. Веснушки на ее коже были светлее, чем Шинс помнила, ее волосы стали длиннее. Сильнее в глаза бросался ее наряд. Шинс никогда в жизни не видела Робин ни в чем, кроме туники и штанов, так она напоминала юношу. Этой ночью на ней была простая, но свободная зеленая блузка, юбка дважды обвивала ее талию, была темно-красной, почти черной.
Виддершинс перевела взгляд ан комнату. Мебель стояла не так, как она помнила. Кровать стояла боком, а не изголовьем у стены. Дешевый шкаф и дешевый стол были отодвинуты в угол, и в центре оставалось пространство в несколько шагов шириной.
Ошеломление Шинс достигло пика, и она заметила третьего человека в комнате.
Она была выше Робин, возраста Виддершинс или старше. Ее светлые волосы старики сравнили бы со светом луны, но Шинс хватало определения «светлые». На ней была богатая версия одежды Робин, а сверху — зашнурованный черный корсет.
— Кто…? — голова Шинс кружилась, она посмотрела на Робин. — Кто…? — и тогда она увидела еще одно изменение.
Робин опиралась на толстую трость, пальцы побелели от того, как она ее сжимала.
Не только Шинс переполнили эмоции. Руки Робин вдруг задрожали, она оступилась. Ее старая подруга бросилась на помощь, но незнакомка успела первой. Она обвила рукой талию Робин, подняла ее, и, когда девушка выпрямилась, оставила руку на ее плече.
Робин взяла себя в руки и смогла сказать:
— Виддершинс?
Шинс чуть не сломалась. В ней смешались сомнения и страх, радость и надежда, боль и тоска, а еще гнев… Этот яд хлынул в ее сердце, легкие и душу. Рыдая, она бросилась в объятия подруги, замедлившись в последний миг, вспомнив о трости и неустойчивости Робин. Незнакомка убедилась, что Робин не упадет, и немного отошла с пустой маской на лице.
И пару прекрасных мгновений подруги прижимались друг к другу и плакали.
Лишь пару мгновений. Робин отодвинулась без предупреждения и так быстро, что Шинс пошатнулась. Она смотрела на подругу, уже собираясь задать вопрос…
