Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом (Другой перевод) - Мартин Джордж Р.Р. (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Джон, нахмурившись, повернулся в седле. «И Джорамун затрубил в Рог Зимы и поднял из земли великанов». Тот рог с обручами старого золота, исписанный древними рунами… Кому из них верить – Тормунду или Мансу? И если рог Манса был подставной, где тогда настоящий?
После полудня солнце скрылось, и небо заволоклось пеленой.
– Снег будет, – предрек Тормунд.
Другие одичалые, тоже чувствуя это, заторопились. Один мужчина пырнул ножом другого, пытавшегося пролезть без очереди. Торегг отнял нож и послал обоих обратно в лагерь.
– Расскажи мне про Иных, Тормунд, – попросил Джон, глядя, как четыре старухи тащат к воротам тележку с детьми. – Хочу знать как можно больше о наших врагах.
– Не здесь, – ответил тот, тревожно оглядываясь на заснеженный лес. – На той стороне. Они всегда где-то близко. Днем, когда солнышко светит, они не показываются, но это не значит, что их нет рядом. Как тени: мы не всегда их видим, но они при нас неотступно.
– В пути они вас не беспокоили?
– Скопом не нападали, если ты об этом, но и не отставали. Разведчиков мы потеряли немерено, и если кто отстанет или отойдет в сторону, тоже прощай. Каждую ночь мы зажигали костры вкруговую: не любят они огня. Но в снег или дождь сухие дрова найти трудно, и холод такой… Костры, бывало сами по себе гасли. Наутро после такой ночи всегда находишь в лагере мертвецов, если они не найдут тебя первые. Вот и Торвинд, мой мальчик… – Тормунд замолчал и отвел глаза.
– Да… я знаю.
– Ничего ты не знаешь. Ты одного мертвеца убил, а Манс сотню. С мертвыми драться можно, но с их хозяевами, когда поднимается белый туман… как ты будешь драться с туманом, ворона? Тени, имеющие зубы… мороз такой, что дышать больно, как ножом колет грудь… Ничего ты не знаешь. Способен ли твой меч убить холод?
«Там видно будет», – подумал Джон. Сэм много разного вычитал в старых книгах. Длинный Коготь выкован в древней Валирии, закален в драконьем огне и напитан чарами. Драконова сталь прочнее, легче и острее обычной… Но мало ли что в книгах пишут, проверить это можно только в бою.
– Ты прав, – сказал Джон. – Ничего этого я не знаю – и не дайте боги узнать.
– На богов надеяться нечего. Видишь, тучи собираются, холодает, и Стена твоя перестала плакать. Скачи в лагерь, Торегг, поторопи их. Поднимай всех: больных, притворщиков, слабых, трусливых – поджигай их треклятые шалаши, если надо. Ворота надо закрыть, пока не стемнело. Всякий, кто останется за Стеной, пусть помолится, чтобы Иные зацапали его раньше, чем я. Ясно тебе?
– Ясно. – Торегг ударил каблуками коня и поскакал к лесу.
Тучи заволакивали небо, холод усиливался. У ворот толкались, спеша пройти, люди, волы и козы. «Это не просто нетерпение, – понял Джон, – это страх». Воины, копьеносицы, разбойники – все они боятся этого леса и обитающих там теней. Торопятся отгородиться от него Стеной до прихода ночи.
Одинокие снежинки закружились в воздухе, словно приглашая Джона на танец. Да, придется ему поплясать.
Одичалые шли к воротам – старики, дети и немощные еле тащились. Белое поле, сверкавшее утром на солнце, теперь стало черным. Деревянные колеса, копыта коней, коз и прочей скотины, полозья саней, сапоги и босые ступни Рогоногих превратили снег в грязное месиво, еще больше замедляющее движение.
– Больно узкие у вас ворота, – повторил Тормунд.
К вечеру, когда пошел снег, река одичалых обмелела до ручейка, и над лесом поднялись столбы дыма.
– Торегг сжигает мертвых, – пояснил Тормунд. – Тех, кто лег спать вчера и не проснулся сегодня. Таких всегда находят, на снегу либо в шалашах. Торегг знает что делать.
Дым уже едва сочился, когда Торегг показался из леса с дюжиной конных воинов, вооруженных копьями и мечами.
– Мой арьергард, – расплылся в щербатой улыбке Тормунд. – У вас, ворон, есть разведчики – чем мы хуже? Я оставил их в лагере на случай внезапной атаки.
– Лучшие твои люди?
– Это как посмотреть. Каждый из них убил по вороне.
Среди всадников шел один пеший, а рядом с ним трусил зверь – чудовищный вепрь, вдвое больше Призрака, в жесткой черной шерсти и с клыками в человеческую руку длиной. Такого кабана Джон видел впервые, а его предполагаемый хозяин сильно походил на него: плоский нос, тяжелый подбородок в густой щетине, близко сидящие глазки.
– Боррок, – плюнул Тормунд.
– Оборотень. – Джон не спрашивал, а утверждал: он понял это с первого взгляда.
Призрак, учуяв зверя, повернул голову, оскалился, вышел вперед.
– Нельзя! – крикнул Джон. – Ко мне!
– Волк и кабан… Ты лучше запри его на ночь, – посоветовал Тормунд, – а Борроку я велю запереть своего. Они последние. Насилу-то дождались. Снег, чую, зарядил на всю ночь – пора глянуть, что там у вас на той стороне большой льдины.
– Ступай, – сказал Джон, – я войду последним. Встретимся на пиру.
– Хар-р! Вот это приятная новость. – Тормунд направил коня к Тореггу и его людям, которые слезали с коней у ворот. Стюарды под надзором Боуэна Мурша закатили свои тачки в туннель – за Стеной остались только Джон со своими телохранителями и оборотень со своим чудищем, задержавшийся в десяти ярдах от них.
Запорошенный снегом вепрь копнул землю и опустил голову. Джону показалось, что он сейчас бросится; двое охранников взяли копья наперевес.
– Брат, – сказал Боррок.
– Поторопись, ворота вот-вот закроются.
– Запирайся хорошенько, ворона: они идут. – Одарив Джона жутчайшей улыбкой, Боррок зашагал вместе с вепрем к воротам.
– Ну вот и конец, – сказал Рори.
«Скорее начало», – подумал Джон.
Боуэн Мурш ждал его на той стороне с исписанной цифирью дощечкой.
– В ворота прошли три тысячи сто девятнадцать одичалых, – доложил он. – Шестьдесят заложников отправлены в Восточный Дозор и Сумеречную Башню; предварительно их покормили. Женщин Эдд Толлетт увез в Бочонок, остальные при нас.
– Ненадолго, – заверил Джон. – Через пару дней Тормунд уйдет со своими в Дубовый Щит, других тоже пристроим.
– Так точно, милорд. – Мурш, судя по его тону, охотно пристроил бы их по своему усмотрению.
Замок, в который вернулся Джон, сильно изменился по сравнению с утренним. Черный Замок на его памяти всегда был тихим, сумрачным местом, где сновали как призраки люди в черном, десятая часть прежнего гарнизона. Теперь в тех окнах, где никогда не было света, зажглись огни, дворы наполнились голосами, всюду пестрели шубы.
У старой Кремневой Казармы несколько взрослых мужчин… перекидывались снежками. Подумать только! Так играли когда-то Робб с Джоном, а после них Арья и Бран.
В бывшей оружейной Донала Нойе и в комнатах Джона было, однако, все так же темно и тихо. Не успел Джон снять плащ, в дверь заглянул Даннел и доложил, что пришел Клидас с посланием.
– Пусть войдет. – От уголька на жаровне Джон зажег вощеный фитиль, от него три свечи.
– Виноват, лорд-командующий, – сказал, моргая розовыми глазами, Клидас. – Вы, должно быть, устали, но я подумал, что вы захотите увидеть это незамедлительно.
– Правильно подумал.
«В Суровом Доме, с шестью кораблями, – говорилось в письме. – «Черный дрозд» пропал вместе с командой, два лиссенийских корабля выбросило на берег Скейна, «Коготь» дал течь. Здесь дела плохи, одичалые поедают умерших. В лесу упыри. Браавосские капитаны согласны взять только женщин и детей, ведуньи нас называют работорговцами. Попытка захватить «Ворону-буревестницу» отражена, шесть человек команды и много одичалых погибли. Осталось восемь воронов. В воде упыри. Шлите помощь сушей, на море шторм. Писано на «Когте» мейстером Хармуном». Внизу расчеркнулся Коттер Пайк.
– Дурные вести, милорд? – спросил Клидас.
– Весьма. – «В лесу и в воде упыри, из одиннадцати кораблей уцелело шесть». Джон хмуро свернул пергамент. Ночь собирается, и он начинает свою войну.
Отставной рыцарь
– На колени перед его великолепием Гиздаром зо Лораком, четырнадцатым этого благородного имени, королем Миэрина, потомком Гиса, октархом Древней Империи, владетелем Скахазадхана, супругом Дракона и наследником Гарпии! – прокатился между колонн зычный голос герольда.
