Мара из Троеречья (СИ) - Gradiva Gala (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
Толпа заволновалась, зашевелилась, пропуская вперед статного мужчину в расшитой рубахе — местного главу.
— С лишком, — кивнул тот, придирчиво, но беспорядочно осматривая камень, и спросил будто невзначай: — А кобылицу куда?
Лис нервно пожал плечами, напряженно вглядываясь в толпу — мужики и бабы, затаив дыхание, следили за начавшимися торгами. Дети голосили и бегали друг за дружкой, не обращая на происходящее никакого внимания. Только поодаль, в тени молодой яблоньки, устроилась хмурая Рада. Лис махнул ей. Девочка подхватилась и подошла.
— Хочешь лошадь? — процедил Лис.
Рада, не раздумывая, кивнула. Голова ахнул и едва не схватился за голову.
— За ценой не постою! — заявил он, прикинув, что рыжий просто пытается сторговаться подороже. — Вот! — яхонт перекочевал обратно к Лису, за ним медяки из кармана главы и, наконец, тот добавил: — И еще серебруху поверху!
«Хорошая, наверное, кляча, раз он так убивается. Грех не поторговаться…» — алчно подумал Лис, но наткнулся на серьезный взгляд чумазой девочки, повисшей на лошаденке. Кляча глядела на Лиса все таким же отсутствующим взглядом, что и всегда, пожевывая расхристанные волосы Рады.
— Оставь, Рада, оставь… Нам платить за нее нечем, — дедок попытался увести внучку, но та вцепилась в лошадиную морду, уперлась ногами в землю — с места не сдвинешь, как ни тяни. — Купит ее голова, будешь к ней в гости ходить… А мы корзиночки продадим, лапотки — авось скоро тоже разживемся…
— Две! Две серебрухи приплачу! — отрезал голова и протянул Лису руку для рукопожатия.
Лис вздохнул — деньги ему совсем не помешали бы. Камни-то по пути еще попробуй продай — скупщику краденого разве что, да и тот вряд ли захочет с ним дела вести. Особенно, после того, как Лис засветился в городе вместе с воякой. Две монеты серебром — плотный обед в Самборе, переправа в Тержь и еще пару дней сытой жизни в любом из постоялых дворов. Это, если не шиковать, конечно. И не налегать на выпивку.
Лис потянул было руку в ответ. Девочка под боком громко сопела, не реагируя на увещевания деда, а вместо того, наглаживая конскую морду и бормоча, что лошадке сама будет и косы плести, и щеткой чесать, и воду носить. Кляча даже не фыркнула и не попыталась наступить ей на ногу, что много раз проделывала с Лисом, стоило ему просто оказаться рядом.
«А если у меня ничего не получится? — вздрогнул Лис, отступил на шаг и окинул взглядом толпу. — Местные храбрецы вон шустро смотались, и эти остолопы теперь меня провожают, как героя. Как вояку бы провожали, будь он неладен. А ведь это я принесу сюда смерть и разруху, если ничего не получится. И эта сопля, — скосил он глаза на Раду, — ничего хорошего, как не видала, так и не увидит…»
— Ну что, по рукам? — деликатно напомнил о себе голова.
— Нет, — Лис одернул ладонь и неловко вернул ему камень с медяками, едва не просыпав их на дорогу. — Нет, — твердо повторил он, глядя в сторону, — пусть вон добрым людям служит. Верой и правдой, — с укором глянул он на клячу, некстати вспомнив, как та бросила хозяина тонуть в болоте.
— Дело твое, — голова с досадой сплюнул и отошел. Впрочем, остановился поодаль и еще раз завороженно осмотрел на солнце полученный камень, а затем шустро припрятал в рукаве.
Дед Василь обмяк и схватился за сердце.
— Что ты, что ты, — забормотал он и замахал руками, пытаясь не то похлопать Лиса по плечу, не то ухватить его ладонь — Лис спешно сунул руки в карманы. — Это ж неоплатный долг… Это ж… — захлебнулся дедок, не найдя подходящих слов.
— Все равно на колбасу собирался продать, — пожал плечами тот и наклонился к Раде: — Спуску ей не давай, поняла? Эта кляча не шибко умная.
— А ты теперь без конька как будешь? — девочка пропустила большую часть разговора, да и не слишком-то слушала взрослых, отсиживаясь в тени. Лис не успел объяснить, что конем уже разжился, когда та сняла глиняную свистульку одним рывком, через голову. — Вот. Держи тебе конька, — сунула она Лису в карман надколотую свистульку — коня, щедро раскрашенного зелеными кружками, отдаленно напоминавшими яблоки.
— Не надо мне этого добра, — запротестовал было Лис, но смягчился, замялся и, вздохнув, повесил хромого конька себе на шею. «Вот же пугало», — улыбнулся он и обреченно поправил спадающий с головы венок.
Конь, которого привел голова, обладал смиренным нравом и привык ходить за плугом, нежели носиться неторными тропами под седлом неумелого всадника. Впрочем, Лис об этом не думал, придирчиво рассматривая его. «Конь, как конь… не лучше и не хуже других. А главное, в Самборе его никто не узнает. В отличие от меня» — поежился он и пригладил волосы.
Он обернулся всего один раз — когда был точно уверен, что деревенские разошлись по домам. Дорожная пыль улеглась, и Лис заметил, что у ворот остались стоять дедок, его внучка и теперь уже их кляча. Девочка замахала рукой, будто догадалась, почему он помедлил. Вместо ответа Лис тряхнул головой и подстегнул коня.
* * *
На перепутье они не остановились. Роланду не нужно было разглядывать пообтрепавшийся указательный знак, чтобы выбрать дорогу. Гроза ушла вперед, и Марушка вздохнула с облегчением — от постоянной сырости у нее крутило коленки, а дыхание из горла вырывалось с протяжными хрипами. Впрочем, легче не стало. Теперь, под палящим солнцем, редкие лужицы и обмельчавшие, затянутые ряской озерца, казались воистину подарком свыше. Марушка быстро уставала, из последних сил держась на лошадином крупе и больно впиваясь пальцами в бока Роланда, чтобы не свалиться.
В очередной раз почувствовав, как размыкаются от слабости руки девочки на его животе, он остановил коня.
Обосновавшись в тени одинокой липы с коричневыми, опаленными солнцем, листьями, Марушка оперлась спиной о широкий ствол и задремала. Сквозь сон ей чудилось, что Роланд треплет ее плечо, пытаясь разбудить, но у нее не нашлось сил, чтобы раскрыть глаза.
— …к ближайшему селу, найдем знахаря… — доносилось до нее, как сквозь толщу воды.
Марушка дернулась. «Со мной он говорит, что ли?» — повела головой, и с трудом приоткрыла один глаз. Роланд тревожно глядел на нее, опустившись напротив.
— Не надо, — девочка выставила руки вперед, попыталась оттолкнуть воина, но промахнулась и повалилась в траву прямо у его ног. Сухие колоски защекотали нос, и она чихнула. — Я привыкла человеком быть просто… А ключ не может захворать.
Роланд грязно выругался и попытался поднять ее.
— Какая разница, — осмысленным и злым взглядом опалила его Марушка, — здесь меня не станет или на острове?
— Дура, — Роланд подхватил ее под ребра, от чего дыхание у нее сперло, и сгрузил под дерево. Марушка свернулась калачиком, спрятав горящее лицо в ладонях. — Или со мной поедешь, или посидишь тут на привязи, пока я с лекарем не вернусь.
Он повернулся к Хесту. От проделанного пути и изнуряющей духоты конь устал едва ли не больше, чем девчонка. Если не дать ему продыху — к острову Мудрейших им, вполне возможно, придется добираться пешим ходом. Лошадь, которую увел ворюга, будь она с ними, могла бы стать спасением и для Хеста, и для всадников.
Роланд хлопнул коня по боку, погладил вспотевшую морду и тихо, будто извиняясь, пробормотал что-то на родном языке, не глядя тому в глаза. Хест вскинул голову и лизнул пустую ладонь хозяина.
— Я себя вылечу, — прошептала Марушка у него за спиной, тщетно пытаясь подняться, — не надо лекаря. Воды вскипяти только. Трав сама соберу…
Сама она не смогла даже подняться на ноги, и теперь, когда горячий воздух тревожило дрожащее марево костерка, висела на спине у Роланда, выглядывая среди высоких сухих метелок ковыля и пучков мятлика травы для настоя. Степь раскинулась кругом на несколько верст, и Марушка с ужасом разглядывала сухую поросль, не находя среди незнакомых ростков ни дятельника, ни зверобоя, ни даже крапивы или ромашки. Как ребенок она обрадовалась кустику полыни, обнаруженному случайно Роландом, хотя и не была уверена, что сиротливо плавающие в горячей воде листочки помогут ей поправиться. «Остался бы липовый цвет на дереве, — сонно размышляла Марушка, обжигая гортань отваром, — я бы вмиг поправилась…»
