Мара из Троеречья (СИ) - Gradiva Gala (читать книги онлайн полностью без сокращений txt) 📗
Роланд спал беспокойно, и проснулся раньше обычного. Он успел сотню раз пожалеть о своем обещании. В том, что девка решит остаться, почти не сомневался. Уж слишком явно сказывалось воспитание Федоры. Кто бы еще стал спасать раненого врага? А вот ворюга подобрался слишком близко и однозначно плохо влияет на нее. Этот зубы заговорит, голову заморочит, и поминай как звали!..
Роланд с особым удовольствием разбудил Лиса привычным пинком. Тот не протестовал, встал покорно и сначала скрылся ненадолго в зарослях, а потом, насвистывая незамысловатую мелодию известной трактирной песни, направился к своей лошади. Марушка, сомкнув глаза перед самым рассветом, теперь никак не могла проснуться — стоило на миг опустить веки, как тело переставало слушаться и проваливалось в темноту.
Трясясь на спине Хеста позади Роланда, обвязанная поперек веревкой, она не проронила ни слова за день, только всем видом показывала, как тошно ей держаться за него, даже краешком одежды прикасаться! Путешествовать на лошади Лиса воин не позволил, рассудив, что в таком случае попытки побега будет не избежать, а у него не осталось ни сил, ни желания тратить драгоценное время на погоню. Иногда он останавливал коня и поднимал обеспокоенный взгляд в небо. Но как ни вглядывался, как ни щурился, рассмотреть мелькающих под облаками темными черточками птиц и разобраться, есть ли среди них видящие — княгини ли, хановы ли, — не мог. А потому вел коня, старательно обходя поля и прокладывая путь среди посадок и перелесков.
Лис осматривался, вытягивал шею и крутился, в надежде приметить хоть самую захудалую деревушку, но воин, как назло, вел их вдалеке от людских поселений.
Вечерело. Сумерки спустились на поля, поползли молочным туманом по разлитому голубой кляксой вдалеке озеру. Марушка зевала, предвкушая, как сладко будет спать — хоть на еловых ветках, хоть на голой земле. А утром, если повезет — постирает одежку и помоется. Озерцо, манившее блестящей гладью, в которой смутно отражались подернутые дымкой и небо, и высокие осины, и одинокая рябина, и даже черное облако гнуса, кружащего надо водой, осталось позади. Марушка скрипнула зубами от досады. «Значит, будет по пути другое озеро или река, — решила она, — Роланд может нас с Лисом уморить, но Хеста своего пожалеет…»
У опушки леса Роланд действительно спешился и помог слезть девочке, но вместо того, чтоб объявить привал, взял коня за узду и нырнул в густые заросли черемухи. Марушка переглянулась с Лисом и в лес они зашли, не сговариваясь, взявшись за руки.
Чем глубже заходили в чащу, тем сильнее и гуще ощущался в холодном воздухе запах мшистых лишайников, грибов и стоячей воды. Гудели беспрестанно комары, впивались в открытую кожу, а самые наглые залетали под одежду, чтоб там героически погибнуть. Марушка то похлопывала себя по бокам, то размахивала руками, разгоняя черное облако — знала бы заранее, выломала бы ветку черемухи, неуемное комарье гонять.
Небо почернело, осветилось одинокими звездами, и фигура Роланда, маячившего впереди, теперь угадывалась смутно, одними очертаниями — приходилось идти, ощупывая воздух впереди руками, чтобы не оказаться в колючих объятиях ели.
— Вот же холера! — громко хлюпнуло в сажени, и Марушка повернулась на голос.
Лис с усилием выдрал ногу из болотной тины, оперся о ближайшее дерево и принялся вытряхивать серую жижу, щедро натекшую за голенище.
— Все в порядке, — поспешил успокоить их Роланд. — Мы на верном пути.
Тропа вскоре исчезла, растворилась, будто и годилась лишь для того, чтоб завести незадачливых путников в топь. Запели, раздувая щеки лягушки, сверкнула желтыми огоньками глаз лисица, махнула хвостом и затерялась меж деревьев.
— Ну и дрянную дорогу же ты выбрал… — присвистнул Лис, высоко задирая ноги — болото зычно чавкало при каждом шаге, обволакивало сапоги вязкой жижей, норовя утащить в тухлую муть.
— Раньше был прямой путь через лес, — бросил Роланд. — Только она не захотела, чтобы дергали по пустякам и учеников перестала брать… Сказала, что нет больше достойных. Может статься, что и с нами говорить не захочет, — тревожно и тихо подытожил он.
— Да сколько можно темнить уже, кто «она»? — не выдержал Лис.
— Самая Старая ведьма. Слыхал про такую? — ответил Роланд, рассудив, что в ее владениях нет смысла молчать: если уж голубей Радмилы старуха все равно гоняет, а лисица, служащая ее глазами, давно их заприметила. Не захотела бы Старейшая его видеть — завернула бы дорогу, чтоб плутали кругами, да утопила в трясине, как любого нежеланного гостя.
— Нет, не слыхал — я по молодкам же, — Лис пошевелил пальцами в промокшем сапоге — внутри шлепала вода. Надежда просохнуть и отогреться таяла на глазах — он и так не шибко-то ожидал встречи с юной кудесницей в тереме с резными ставнями, а теперь и вовсе пал духом. Какую правду эта Старейшая откроет Марушке? Вдруг все это специально, чтоб отвадить ее от Лиса? Ну как, если девочка узнает, что Лис приходил к ее наставнице не от деликатной проблемы избавляться, а избавить от дорогого и могущественного артефакта? Простит ли она его? «Конечно, простит, — Лис дернул подбородком, — не я же ее старуху порешил, в конце концов…»
Марушка дышала ему в затылок, хватала за плечи, опасно покачиваясь на кочках и корягах. Сквозь сросшиеся кроны деревьев не пробивался и жалкий лучик лунного света, а мерцания звезд было недостаточно, чтоб осветить хотя бы клочок дороги — Лис то и дело сбивался с пути.
— Гляди, — Марушка толкнула его и указала на тусклые зеленоватые точки, — лисьи огоньки! Набрать бы их побольше, может, они б нам в дороге светили?
Гнилушки мягким светом горели под корнями, у поваленных бревен и коряг, призывно подмигивали путникам, маня в трясину. Сдобрив речь крепким словцом, Роланд запретил глазеть по сторонам и потребовал дальше идти с ним след в след.
Лис прыгал по кочкам, которые воин признавал пригодными и тихо проклинал все на свете — стоило соглашаться сбежать прошлой ночью. Подумаешь, не подготовился, как следует. Деньги на первое время он уже раздобыл, остальное приложилось бы. Теперь утопнут они бесславно вместе с Марью в тухлой жиже, и делу конец — тут даже волшебный ключ не поможет.
В самом сердце болота под ногами уже чавкала не зеленая тина, а плескалась по щиколотку прозрачная холодная вода. На единственном лоскутке сухой земли, у корней сдвоенной осины, сгрудились путники и их лошади. Лисова лошадка фыркала, отгоняя хвостом жадный до теплой крови гнус, а вороной конь меланхолично объедал листья с молодой осинки. Звенели лягушки, стрекотали сверчки и гудели полчища комаров, сбиваясь в непроглядные тучи, а где-то неподалеку, едва различимо, тявкала лисица.
Марушка вглядывалась в темноту, но кроме кочек разглядеть ничего не могла. Одна, особенно большая, похожая на насыпь чернозема, задвигалась. Заметил ее и Лис. Это девочка поняла по тому, как сильно он сжал ее руку. Марушка тревожно глянула на Роланда, но тот сохранял почти безмятежное спокойствие и, похоже, даже улыбался. Кочка приближалась, сильно западая на правую сторону, и с каждым вершком все больше вырисовывались в ней черты горбатой старухи.
Самая Старая Ведьма остановилась в шаге от путников. Лис неожиданно громко выругался и попытался драпануть, потащив девочку за собой. Роланд остановил его, молниеносным движением выудив меч из ножен и преградив им единственную пригодную для отступления тропу.
— Соколик, — проскрипела, прокашлявшись, горбунья, которую Марушка приняла за кочку, — я сготовила отвар — ноги-то промочили небось, пока добирались…
— Здравствуй, матушка. За нами птицы Радмилы и хана. Ты сможешь отвадить их?
Старуха, не раздумывая, кивнула.
— Подарок тебе привёз, — Роланд покопался в седельной сумке и вынул чудом уцелевшую в дороге, купленную в порту Тержи сухую рыбину.
Горбунья приняла подарок с большим воодушевлением, губы ее расползлись в блаженной улыбке, обнажая одинокий кривой зуб.
— Северная рыбка! — причмокнула она от удовольствия, — долго прослужит… Ну, подгадал, ну, ублажил…
