Точка сингулярности - Скаландис Ант (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
– И вы это серьезно?! – вырвалось у меня.
В дымном угаре московской кухоньки где-нибудь в Измайлове после двух стаканов водки и одной чашки чаю такое воспринималось бы легко; в знаменитой хижине гуру на заснеженном склоне в Гималаях – тем более. Даже в вакуумной чистоте лабораторий Спрингеровского Центра можно было призадуматься всерьез над подобной ахинеей, но пожирая колесами новенькой «Субару» блестящее от дождя покрытие автобана Берлин – Дрезден, очень трудно представлять себе гибель человечества, гибель Вселенной или всеобщую нирвану. И я с прямотою немецкого пролетария возопил повторно, поскольку Нанда все еще загадочно молчал:
– Вы это серьезно?!
– Я затрудняюсь ответить на ваш вопрос, Михаил. (Зараза! Он нарочито называл меня то Сергеем, то Михаилом, намекая, надо полагать, на относительность всего сущего в этом мире). Собственно, на него и нет ответа. Все зависит от вашего собственного отношения к моим словам.
О, как он был прав тогда! Я только теперь понял. Тополь на пару с Вербой послали меня на опаснейшую операцию. Послали именно меня – чайника, романтика, прозаика, вместо серьезного натасканного профессионала – это не от хорошей жизни, это оттого, что приперло. Действительно ли только я и мог разрешить их проблемы? Почти Шактивенанда решил именно так? Угроза нависла не надо мной, не над Белкой и Рюшиком, угроза нависла над миром, и когда агент Грейва начнет действовать, я, похоже, и впрямь не сумею этого не заметить. Возможно, изо всех ущелий полезут гигантские ископаемые ящеры, возможно, в гавань Порт-Рашида вползет «Титаник» вместе с айсбергом на веревочке и на глазах у восхищенной публики расколется пополам, возможно обветшавшее пространство, начав с Аравийских гор, будет неумолимо скручиваться, как высохший лист пергамента, но одного не будет наверняка – не будет тривиальной стрельбы и мордобоя.
Придя к такому выводу, я, наконец, успокоился, и в это время мимо меня прошагал Мыгин.
– Привет, – сказал он.
– Привет, – откликнулся я. – С чего в такую рань встаем?
– Дела, – отшутился он, а потом решил ответить серьезно. – Вчера назюзюкались, как свиньи, теперь – не могу! – пить хочется. А в ресторане, говорят, уже сок на столе.
– Стоит, – подтвердил я, – с семи утра. А вы где вчера были?
– Ужинали? В «Золотой вилке» на Насера, это такой филиппинский ресторан со шведским столом, салаты у них классные и в большом ассортименте. А пили, конечно, здесь, в номере. Ладно, давай, приходи завтракать.
Мыгин побежал вниз, и только тогда я вдруг осознал, что выходил он не из своего номера, а из номера Алины. Ни фига себе! Оставалось понять, где ночевали Костик и Боря.
Чуть позднее я выяснил и это. Костик побил все рекорды – он наклеил местную африканскую девушку, кажется, из Нигерии, и ночевал у нее в доме напротив. Боря оказался попроще – он тривиально ночевал у Наташки. При этом оставалось не до конца ясным, была ли это наташкина месть Игорю или просто полюбовный обмен женами. Зато я понял главное: вот для чего – помимо бизнес-целей – отправляются российские граждане из провинциальных городов в далекие романтичные шоп-туры: оттянуться они хотят, развеяться, отдохнуть от унылого однообразия повседневщины.
А уж я-то как оттянулся! И не говорите. В четвертый раз… Гагра-84, Юрмала-90, Багамы-95…да, в четвертый раз влюбился в собственную жену; во второй раз кинулся спасать человечество не по собственной воле и впервые угодил в ситуацию полнейшего абсурда, когда те, кто тебя инструктирует, сами не понимают, что делают. Ну, да ладно, надо проще смотреть на вещи, а то не доживешь до собственной смерти. (Интересно, это я сам придумал или у кого-то позаимствовал?)
Третий день был очень похож на второй, а четвертый – на третий: завтрак, пляж, выпивка, обед в отеле, магазины, выпивка, ужин в ресторане, выпивка, тихие постельные игры, сон. Разнообразия ради менялись только рестораны и у некоторых – сексуальные партнеры. Как раз вечером четвертого дня Боря в изрядном подпитии предложил мне трахнуть Алину, дескать, она давно уже по мне сохнет, только сказать стесняется. Насколько его распутная полужена действительно выделяла меня среди прочих, я бы судить не взялся, а вот то, что неуемный в своих стремлениях Боря подбивает таким образом клинья под Белку, это я сразу понял. Как сказала бы наша толстая Бригитта, не равнодушная к мужскому стриптизу, но осуждающая ветреных кавалеров: «Er lauft jeder schurze nach!» (Он бегает за каждой юбкой!) Мне польстил интерес тридцатилетнего Здановича к моей любимой – значит, она еще ого-го! – и в какой-то момент даже щекотнула душу игривая мысль: «А что, если правда уговорить Белку на такую авантюру?» Как циничный шпион в интересах дела я бы так и должен был поступить, ведь нигде так не раскрывается человек, как в постели – давно известно, а тут еще возможность одним выстрелом – двух вальдшнепов: и особо опасного Борю проверить, и считавшуюся до сих пор безгрешной Алину. Но мне вдруг сделалось стыдно и противно просто от того, что я думаю об этом, да и на развратную Воропаеву – эффектную, но абсолютно не в моем вкусе пышную брюнетку – что-то совсем не тянуло. Я вообще решил не посвящать Белку, насколько это было возможно, в наши жутковатые проблемы. Ей же здесь хорошо, так пусть будет еще лучше – до самого… До чего? Вопрос! Но кто его знает, может, и до самого отъезда.
Все было тихо, мирно, благостно. Наблюдения, донесения и встречные шифровки начинали казаться рутиной или некой специально придуманной игрой, добавлявшей немного перчика к нашему слишком уж диетическому отдыху.
На пятый день ушлые супруги Борзятниковы предложили поменять место купания. Я, конечно, напрягся, вспомнил туннель во второй день, с особым вниманием следил за всеми, но ничего опять не произошло, или…
Роскошный парк Мамзар на красивом мысу, вонзающемся в море, понравился всем. Ехать было подальше, практически это уже за городом, оттуда берег Шарджи виден не хуже дубайского, зато и народу на Мамзаре существенно меньше. Что всегда приятно. Европейцев, кроме нас, почти и не было. Приехал какой-то индус-мусульманин со своим гаремом, сам купался в плавочках, а бабы его несчастные так и лазили в воду полностью одетые – сомнительное, мне кажется, удовольствие, но законы ислама – вещь суровая. Николаич пялился на них как-то уж слишком пристально, до неприличия, и я вновь заподозрил неладное. Вдруг это у него такая оригинальная агентура! Ну, просто не давали мне, мерзавцы, расслабиться ни на час! Хоть плачь.
Плакать я, конечно, не стал, и на обратной дороге понял однозначно: с Мамзара красную точку можно теперь удалять смело.
В тот же день за обедом случился примечательный разговор между Наташкой и Костей.
– Слушай, Костик, – остановила она входящего в зал Чижова нежно беря его за руку (она всех так нежно брала за руку, будто не поговорить собиралась, а прямо тут же и уложить на себя. Впрочем, Костика она, должно быть, и в самом деле укладывала уже). – Слушай, помнишь ту бракованную дискету, которую ты хотел выбросить, а я забрала на всякий случай?
– Это которая не отформатирована была? – уточнил Костик.
– Ну да. Так я тут в одном магазине попросила ее в дисковод вставить – все нормально, дискета как дискета. Так что у нашего портье просто компьютер на керосине. Так ему можешь и передать…
Ё-моё! Так значит, дискета, отправленная мною Спрингеру, попала к Наташке чисто случайно. Все-таки она была из той, Костиковой партии и уже как раз не случайно оказалась идентичной остальным. Но! Внимание. Есть как минимум три варианта. Первый, самый простой: пуганая ворона куста боится, то есть дискета действительно бракованная или просто чистая, и значит, Спрингеровский Центр занимается сейчас полной ерундой. Второй вариант: Наташка, а возможно, и Костик не ведают, что творят, они являются не более чем орудием в руках третьего лица. И наконец, последний вариант: они оба в сговоре. Уж очень что-то громко идет их беседа и в такой непосредственной близости от меня!
