Футарк. Третий атт (СИ) - Измайлова Кира Алиевна (мир книг TXT) 📗
— Это вы только о побеге в Америку знаете, а они еще и не так чудили. Слава богу, Миллисент не знает и о десятой доле их приключений, иначе я бы давно овдовел. Хотя нет, — подумав, поправился он. — Это она бы овдовела, пришибив меня канделябром или там кочергой за потакание сыновним шалостям. Но сами посудите: когда же мальчишкам безобразничать, как не в детстве? Не всё же учиться, не поднимая головы…
— Полагаю, шалили они под неусыпным надзором?
— Разумеется. Мои люди достигли высот маскировки, знаете ли, любой следопыт из приключенческого романа позавидовал бы! Но мы что-то отвлеклись, Виктор.
— Не страшно, — отмахнулся я. — Да, не ожидал увидеть вас в таком амплуа! И ни одной бесконечной истории про ваших обожаемых лошадей. Как вы только сумели сдержаться, милорд?
— Во-первых, не милорд, а Макс. Во-вторых, я терпел из последних сил. В третьих, все-таки не удержался и пару историй все-таки рассказал, только сократил их и приукрасил, — прищелкнул пальцами Блумберри. — Прекрасный вышел вечер, честное слово. Надеюсь, миссис Кин осталась довольна.
— Я тоже надеюсь, — вздохнул я.
— Что так невесело, Виктор?
— А вы представьте: живете мирно, спокойно, не считая мелких неурядиц, и вдруг вам на голову валится всё семейство!
— Так вы их не приглашали, что ли? — удивился он.
— Нет, конечно, я еще не выжил из ума, — честно ответил я. — Конечно, я подозревал, что матушка не преминет явиться, чтобы оценить ситуацию лично, но одно дело — она одна…
— И совсем другое — весь табор, не в обиду вашим родственникам будет сказано, — заключил Блумберри. — Понимаю, Виктор… Выставить их вы не можете — это позор на всю округу, и они это прекрасно понимают, так?
— Матушка уж точно понимает. Наверняка это она срежиссировала поездку, но с какими целями, — я развел руками, — не могу понять.
— Может, просто из вредности? — предположил он. — Или… хм… хотела намекнуть, что вы могли бы помогать семье сестры?
— Макс, у матушки своих средств более чем достаточно, — отмахнулся я, — и приданое у Луизы было весьма солидным. Да я и не отказался бы помочь, если бы меня попросили, но что-то я такого не припоминаю.
— Не королевское это дело — просить, — изрек Блумберри. — Знавал я в свое время одну даму полусвета… между нами, Виктор!
— Разумеется.
— Так вот, она никогда никого ни о чем не просила — прямо, я имею в виду, — но умела обставить дело так, что люди сами слагали к ее ногам богатые дары, да еще и считали себя осчастливленными возможностью услужить! Кстати, умения этого она не растратила и по сию пору, только эксплуатирует уже не молодость и красоту, а… гм… присущие возрасту недомогания, каковые в ее устах приобретают вид невыразимых страданий. Но, — добавил он, — на этом смертном одре она будет пребывать еще долго. Подозреваю, многих из нас переживет.
— Да, мне тоже встречались подобные экземпляры, — кивнул я, — но вот матушку я под таким углом не рассматривал. Может, и зря…
— Что-то я не слышу горячей сыновней любви в вашем голосе, Виктор.
— Боюсь, я ее никогда и не испытывал, — сознался я. — Я, видите ли, больше был привязан к отцу, рано покинул родительский дом… а вернулся в Блумтаун уже взрослым. Ну а матушка выполнила свой долг, подарив отцу наследника, сама же всецело отдалась светской жизни.
— А ваша сестра? — нахмурился Блумберри. — Она очень мила, к слову.
— Я сам поражаюсь, как она ухитрилась вырасти такой, — ответил я. — Скорее всего, это случилось не благодаря матушкиному воспитанию, а вопреки ему — пока Луиза была маленькой, ею занималась няня. Потом как-то так вышло, что сестра больше общалась с тетушкой Мейбл, чем с матушкой, и в итоге светской львицы из нее не вышло.
— Сдается мне, когда сестрица ваша была маленькой и хорошенькой, как куколка, ее любили наряжать и представлять гостям, — предположил он.
— Именно. А как вы догадались?
— У Миллисент иногда случалось помутнение рассудка, и она пыталась так поступать с нашими детьми, но я старался это пресекать.
— Вот как… Видимо, отец или не замечал этого, или не придавал значения. Ну а Луиза была девочкой скромной, внимание публики ее смущало, и в итоге…
— Но как она ухитрилась выйти замуж за пастора? — перебил Блумберри.
— О, я пропустил эту драму, меня в Британии не было, — невольно улыбнулся я. — Кипа писем настигла меня несколько месяцев спустя. Луиза познакомилась с Далласом совершенно случайно, в Лондоне — матушка повезла ее туда… не помню уже, зачем. В театр, кажется.
— А его-то туда как занесло?
— По-вашему, священник не может любить театр? Тем более, давали «Макбета», а Даллас к этой вещи неравнодушен. Ну и… то ли он платок Луизы поднял в антракте, то ли еще что-то случилось — они путаются в показаниях… И вот результат: примерно через полгода Луиза сказалась больной, не поехала на очередную премьеру, а когда матушка вернулась, птичка уже упорхнула в Шотландию.
— Однако! — оценил Блумберри. — Страсть к путешествиям у вас явно фамильная. Был скандал?
— Феерический. Матушка требовала признать брак недействительным, но вот беда — Луиза уже была совершеннолетней. Угрозы лишить приданого тоже не помогли, отец, как чувствовал, оставил недвусмысленные распоряжения на этот счет. Вдобавок искали пропажу довольно долго, а когда нашли, выяснилось, что Луиза в положении. Настолько серьезном, что буквально через неделю матушка сделалась бабушкой — волнение сыграло свою роль.
— Однако ваш зять — рисковый человек! — покачал головой лорд, прикинув, видимо, сроки. — Ничего себе пастор… Как он ухитрился это устроить? Не по собственному же почину ваша сестра сбежала в ночь глухую?
— Нет, конечно. Подробностей я не знаю, — развел я руками. — И не смотрите, что Даллас с виду тихий. Он шотландец, это во-первых. Во-вторых… на самом деле Луизе не так уж требовалась помощь с детьми, проще было взять няньку, чем звать матушку. Но мне порой кажется, что Далласу просто нравится дергать тигра за усы, прикрываясь христианским смирением.
— А самой Луизе это по душе?
— Она матушку по-своему любит, внуки тоже. Ну а та под благовидным предлогом удалилась от блумтаунского света, так что ее тоже устраивает такое положение вещей.
— Были причины? — подмигнул Блумберри.
— Скажем так: не могу назвать ни одного человека, с которым бы матушка не поссорилась после смерти отца, — вздохнул я. — Не на публике, конечно же, но… Все нынешние визиты вежливости — лишь способ показать, что она нашла свое истинное призвание и ничуть не жалеет о прошлом.
— Надо думать, иногда ей эта роль надоедает, отсюда и визит, и замашки вдовствующей императрицы?
— Конечно.
Я подумал и добавил:
— Как интересно: я всё это понимаю, но, тем не менее, чувствую себя перед матушкой, как кролик перед удавом!
— Зато у вас перед глазами отличный пример того, как не надо воспитывать детей, — ухмыльнулся лорд. — Кстати о детях! Айвору очень понравилась ваша племянница.
— Которая? — удивился я.
Честно говоря, я опасался, что он скажет — «та красивая блондинка». Элиза весь вечер строила глазки обоим юношам, но…
— Я не запомнил, как ее зовут, — сокрушенно ответил Блумберри. — Она все время молчала. Ну, худенькая, темноволосая, на вас чем-то похожа! Не мышка с книжкой, а постарше! Рядом с ней еще такая белобрысая дылда сидела…
— Лаура? — изумился я. — Я племянницу имею в виду, не дылду.
— Точно, Лаура! Память стала совсем никудышная, — вздохнул он. — Я надеюсь, ее еще не просватали?
— Да что вы, ей только четырнадцать.
— Ну тогда имейте в виду, что Айвор первым будет засылать сватов, — сказал лорд.
— Он же с ней словом не перемолвился!
— А ему не надо, — совершенно серьезно ответил Блумберри. — У него чутье звериное, как у Миллисент. Только та через раз им пользуется, боится на себя положиться, что ли? А вот Айвор не оплошает. Так и знайте: глаз он на вашу племянницу положил, а я только рад буду. Хорошая девочка, сразу видно.
