Небесный механик (СИ) - Зинченко Майя Анатольевна (читаем книги онлайн бесплатно txt) 📗
— Это мой долг, — просто сказала она, уверенно переступая порог.
— Возможно, вам понадобится сопровождение? — мужчина, не сводя с нее пристальных глаз, схватил ее за руку, пытаясь удержать. — Это, действительно, неприятное зрелище.
— Я не из тех, кто падает в обморок. Спасибо, но мне хочется побыть одной.
Тишина в операционной резко контрастировала с шумом в остальной части здания. В воздухе стоял удушающий запах медикаментов. Какое-то время Маргарет изучала стойки, огнеупорные шкафы, тележки с судками для инструментов, в беспорядке разбросанные перевязочные материалы, избегая смотреть на хирургическую кушетку в центре. Но отступать было поздно и она зажгла свет.
Обнаженное тело ученого со свесившейся правой рукой покоилось на темно-зеленой клеенке. Лишенное защитного панциря, открыв миру изувеченную плоть, оно вызывало жалость. Маргарет поразилась, насколько изможденным был Механик. Его руки, грудь, живот, пронзенные трубками «Искусственной жизни», заставляли думать, что он никогда не был человеком, а всего лишь манекеном, аппаратом, созданным неизвестным гением.
На Механике больше не было маски. Ее сняли в первую очередь, чтобы подключить кислород. Тайна, с которой мужчина упорно не желал расставаться при жизни, теперь была никому не нужна. Не сразу Маргарет решилась посмотреть на него. Она знала, что не уйдет, не посмотрев, но долго не могла заставить себя поднять глаза. А, сделав это, поняла, что ученый имел все основания блюсти таинственность.
Обтянутый кожей череп с проступающими синими венами, лицо, словно разрубленное на две половины: подбородок и губы совершенно нормальны, только с левой стороны к шее спускался старый шрам, зато выше верхней губы — кровавое месиво. На щеках и скулах кожа отсутствовала, обнажая тонкие нити мышц. Мужчина был полностью лишен носа и век, его пронзительные светло-серые глаза, уцелевшие каким-то чудом, всегда были широко распахнуты. Маргарет невольно протянула руку, чтобы закрыть их, но замерла на полпути.
— Прости меня, — прошептала она.
Наклонившись, Маргарет без тени отвращения поцеловала его в холодные губы. Это был прощальный поцелуй, которого ученый так и не удостоился при жизни.
Какую боль ежесекундно должен испытывать человек имея подобный облик? Лицо Механика было незаживающей кровоточащей раной. Как он мог жить, общаться, работать? Ответы на эти вопросы мог дать только хозяин этого искалеченного тела, но его неуловимая вибрация отныне обреталась в ином месте — вероятно более совершенном, чем это. Покоящиеся на кушетке останки при жизни были ведомы великим духом. При всей своей ненависти к отдельным людям — нередко заслуженной, нетерпимости к обществу, что испытывал Механик, он все равно не обратил свое знание против них. Можно ли от кого-либо требовать большего?
В этот момент Маргарет поняла, что никогда не сможет простить Эмиля. Смерть подводит итоги, не давая возможности что-либо исправить, изменить к лучшему. Погибнув от руки ее мужа, Механик больше ничего не сможет сделать. Возможно, ученый предчувствовал скорую кончину, ведь не зря он сделал ей странный подарок во время их последнего путешествия.
Маргарет торопливо достала цилиндр. Металл приятно холодил ладонь. В ее в руках было сокровище, оставленное ей гением. Резервный вариант для крайнего случая. Возможно, она не единственная кому он отдал запись вибрации и если ученое сообщество обеих держав не сможет разобраться в тонкостях работы проекта, из тени выйдет старый знакомый Механика, вставит цилиндр в аппарат и вызовет создателя «Небосвода» из небытия. Вот только кем будет это существо, заполучившее тело гения, но лишенное его души? Станет ли оно на сторону человечества или решит действовать против них? Вспомнит ли новый Механик о ней?
Спрятав цилиндр, Маргарет мысленно поклялась себе, что никогда не воспользуется записью. Она не расстанется с ней, как с самым ярким и болезненным воспоминанием, но для нее Механик погиб окончательно, даже если весь мир будет лежать в руинах и солнце навечно останется за черным непроглядным занавесом.
Эпилог
Настоящая трагедия человеческой личности в том, что какие бы ужасные события с ней не произошли, жизнь вокруг будет продолжаться вопреки выматывающей душу боли, стальным обручам страха, перехватывающим горло. В такой момент с особой ясностью понимаешь, что никому нет до тебя дела. Ты доверчиво раскрываешь свою душу мирозданию, а оно никогда не знало о твоем существовании.
В те непростые для всех дни Маргарет спасло чувство долга. Ей пришлось направить всю свою энергию на спасение мужа. В первые сутки положение Эмиля было очень шатким. От быстрой расправы его спасло только заступничество профессора Тальбота. В свете последних событий он, как доверенное лицо Механика, приобрел значительный политический вес и с его мнением приходилось считаться.
Затем был скорый суд, на котором Эмиля признали душевнобольным и пожизненно приговорили к содержанию в закрытой психиатрической лечебнице. О смерти Механика объявили только спустя три дня, когда стало ясно, что Тальбот вместе с командой в состоянии взять проект под контроль. О выстрелах не сообщалось — широкая общественность узнала, что гениальный ученый скоропостижно скончался от острой сердечной недостаточности вызванной чрезмерными нагрузками.
Маргарет смогла увидеть Эмиля только на третий день после убийства. Она не стала отрицать факт замужества несмотря на то, что это автоматически делало ее женой психопата. Когда она добилась встречи с Эмилем, то едва узнала его. Он без движения сидел с открытыми глазами, изучая стену напротив, оживляясь немного только при звуках ее голоса. Немигающий застывший взгляд, устремленный в пустое пространство, свидетельствовал о том, что важная часть личности, некогда бывшая Эмилем Леманном, погибла вместе со своей жертвой.
Спустя два месяца его состояние немного улучшилось, но лечащий врач Эмиля заверил Маргарет, что он по-прежнему ничего не помнит о произошедшем и вряд ли вспомнит, учитывая поражение его разума «Синдромом Затемнения». Любые упоминания о Механике были связаны в голове Эмиля с тьмой и животным ужасом, а потому слишком болезненны. Его подсознание предпочло избавиться от них, спрятав так глубоко, как только возможно.
«Однажды мы сможем извлечь эти воспоминания, — уверял ее доктор. — И тогда ваш муж вернется к вам. Главное, не отчаиваться». Маргарет не отчаивалась, но она не хотела, чтобы Эмиль возвращался. Она не желала ему зла и была намерена до последнего вздоха поддерживать Эмиля, но не представляла, во чтобы превратилась их жизнь, появись он вдруг на ее пороге. У них больше не было ничего общего.
Путь домой из лечебницы занимал не больше часа, если на окраине свернуть в проулок и пересечь аллею, засаженную каштанами. За аллеей чуть в стороне виднелась хорошо знакомая Маргарет тропинка. Она вела к широким каменным ступеням лестницы, поросшим по краям одуванчиками. Возле крыльца ее дома росла старая липа, дававшая обильную тень. Много деревьев не смогло оправиться после Затемнения, они зачахли и погибли, но липа выстояла и зацвела в этом году, как ни в чем не бывало.
Вернувшись домой Маргарет с удовольствием закрыла дверь, оставив остальной мир за толстыми стенами. Она пару минут провела в прихожей, прислушиваясь. Как и все строения, чей почтенный возврат давно перевалил за черту в полвека, дом жил своей жизнью. Где-то в глубине дубовых панелей поскрипывали древоточцы. Наверху стучало чердачное окно, в давно не разжигаемом камине подвывал ветер. Поднимаясь по узкой лестнице на второй этаж, Маргарет чувствовала, как под ее весом прогибаются затертые ступени. Это было приятное ощущение. Ей казалось, что дом так здоровается с нею.
Внезапно во входную дверь уверенно постучали, заставив Маргарет вздрогнуть. Она не ждала посетителей, поэтому вернулась в коридор полная дурных предчувствий. До сих пор любое отклонение от привычного течения жизни воспринималось ею как признак надвигающейся катастрофы. Какого же было ее удивление, когда за дверью никого не оказалось.
