Плоды манцинеллы - Сугробов Максим Львович (книги хорошего качества .txt) 📗
— Ладно, — бросил Энди. — Пойдем, покажешь.
— Не удержался таки, — улыбнулся Саммерс. — Я знал, что мы сработаемся, парень.
Направо по коридору… Сюда Андрас еще не ходил. Издалека, от проема лаборатории Алана, он видел дверь в самом конце и знал, что за ней скрывается. Слева и справа темнели едва заметные проходы: один в студию, второй в комнату охраны. Энди шагал впереди, чувствуя необъяснимую неловкость и напряжение, а когда достиг развилки тесного коридора, охнул — путь преградил мужчина, габариты которого почти совпадали с высотой и шириной самого прохода.
— Все нормально, Дэн, — протараторил Саммерс из-за спины. — Это со мной.
Охранник грозно оглядел Энди, напоследок нахмурился и бесшумно скрылся в тесном проеме справа. Андрас оглянулся, поймал взгляд Алана и одними губами прошептал «громила». Доктор улыбнулся и закивал.
— Я сам к ним привыкнуть не могу. Машины, а не люди. Но дело свое знают, — он указал вперед. — Идем?
Рядом с дверью, в стене, знакомо горела лампочка пропускного датчика. Алан вытянул руку, поднес палец, и тут же раздался тихий гудок. Палата Майера, погруженная в слепую темноту, открылась перед взором Энди. Он неуверенно шагнул вовнутрь, вглядываясь во тьму, тихо спросил у доктора, где тут выключатель, и сильно зажмурился, когда яркий свет ударил по глазам.
— Черт бы тебя, док! — процедил Андрас. — Предупреждать надо.
Первое, что он увидел — одинокий стул, ровно по центру комнаты. Второй была кровать с ремешками и маленькой подушечкой. Пустая кровать. Третье — помрачневшее лицо Саммерса и уже пустая инъекция снотворного, бугорком выпирающая из собственного плеча.
— Что за хрень, док? Ты чего это, мать твою…
Язык не слушался, картинка перед глазами стремительно мутнела. Андрас услышал далекое: «Прости меня, парень. Прости…» — и утонул в безбрежной черноте.
Когда Энди очнулся, палата была пуста. Кожаные ремешки свободно болтались на запястьях, а одинокий стул валялся в углу, ощерившись железными ногами в сторону выхода. Андрас дернул рукой — раз, второй, третий, — и возбужденно захрипел, когда оковы слетели прочь. Торопливо освободившись, он бросился к двери, ощупал металл, нашел маленькую ручку, спрятанную за тонкой пластинкой, и дернул на себя, вбок. Серый коридор замер в безмолвии. Тишина, почти звенящая. Где-то далеко, за толщей бетона, слышалось размеренное бормотание низких голосов — охранник смотрит шоу или слушает радио. Энди в напряжении прошел узкую развилку, ожидая появления громадного мужика, сделал еще несколько коротких шагов и оглянулся. Никого. Андрас побежал. Он пронесся мимо лаборатории Алана, четко отметив голоса — женский и мужской, — приглушенно бубнящие за дверью, по памяти летел исхоженным маршрутом, не разбирая дороги. Прохладный воздух обжег легкие. Центр остался позади. Навсегда, теперь уж точно. Что бы там ни задумал чертов Саммерс, Андрас Ланге в этом не участвует и на ложь старика больше не купится…
— Ублюдок проклятый, — не сбавляя темпа, прошипел Энди. — Я тебе верил, верил, слышишь?! А ты… Тварь, гнида!
До скромной обители Тэйе Серрма оставалась совсем немного. Какой-то квартал, не больше. На улице все еще стоял день, но теперь солнечный свет противно резал глаза, мелькая со всех сторон слепящими бликами и отражениями. Девушка наверняка уже собралась. Ждет его. Энди бежал по городу, лелея в мыслях ее имя и образ, когда в кармане куртки пронзительно заверещал телефон.
Алан Саммерс.
— Чего тебе, мать твою?! — закричал Андрас в трубку. — Что ты еще хочешь, старый?..
— Прости меня, парень, — сказал доктор. — Прости. Это все она.
— Да мне дела нет ни до нее, ни до тебя. Пошел ты. Прощай навсегда, папаша!
Андрас сбросил вызов. Поставил точку. Впереди ждала Тэйе и новая жизнь… Энди привычным движением отправил смартфон в карман куртки, но тот пролетел мимо и разлетелся на части, встретившись с землей. Мелкие осколки дешевого пластика и металла забренчали по асфальту. Андрас остановился и посмотрел вниз — куртки на нем не оказалось.
Ведь он оставил ее в лаборатории Алана, снял при входе, потом схватил кружку с кофе и сделал щедрый глоток.
— Это все она, парень, — зазвучал голос Саммерса. — У меня выбора даже нет. Нет права голоса, нет воли. Она все забрала…
Туман забытья рассеивался, проступали бледные очертания серой комнаты.
— Нет, — простонал Энди. — Нет, нет, нет.
Его мутило, спазм сковал желудок. Больно и мерзко. Страшно.
— Это она убила Майера.
Саммерс сидел на стуле прямо перед кроватью, а запястья Андраса плотно облегали кожаные ремешки.
— Она мне все показала, парень. Бастиан умер от ее удара. Зацепило волной. Не специально, конечно, но… Хреново вышло.
— Отпусти меня, — выдавил Энди. — Отпусти…
— Я не могу.
Алан поник, закрыл лицо руками.
— Я каждый день чувствую ее боль. Каждую минуту. Это невыносимо, это…
— Отпусти меня, слышишь?! Отпусти, мать твою, меня!
Андрас заколотил руками и ногами, пытаясь ослабить хватку ремней, кричал во все горло, пока Саммерс, замерев, сидел на стуле и наблюдал за представлением. А потом что-то коснулось затылка. Мягко, но ощутимо.
Дверь палаты плавно открылась, в проеме стояла Тэйе Серрма. Энди оживился, воспрянул, прокричал девушке, чтобы та позвала на помощь, чтобы привела кого-нибудь, кто может остановить сумасшедшего доктора, чтобы спасла Андраса Ланге… В панике он не сразу заметил перемены. Не задался вопросом, почему темные и гладкие волосы Тэйе теперь вдруг светлые и кудрявые. И почему глаза ее так яростно блестят синевой.
Девушка шагнула в палату. Дверь беззвучно закрылась.
— Ты больная, — прохрипел Алан. — Ты просто, мать твою, больная.
— Привет, Энди, — даже не посмотрев на Саммерса, сказала она. — Вот мы и на месте. Это был долгий путь.
— Тэйе, пожалуйста. Прошу тебя, позови кого-нибудь…
Тошнота подступила к горлу. Глаза защипало. Энди все понял.
— Ну, давай, — вставил Алан. — Давай, расскажи ему, Эстер. Или покажи, как ты умеешь. Продемонстрируй силу и жестокость, чокнутая ты сука.
— Замолчи. Ты сделал свое дело, старик. Теперь уходи.
— Я не уйду. И не мечтай. Ты превратила меня в безжалостную сволочь, знаешь? Я уже и человеком то себя не чувствую! — Алан покраснел, его мелко трясло. — А теперь ты хочешь, чтобы я ушел? Чтобы через пару дней я сел перед ним в студии и улыбнулся?
— У тебя есть идеи получше? — холодно спросила девушка.
— Тэйе, — взмолился Андрас. — Милая моя… Отпусти, пожалуйста. Давай уйдем вместе, как хотели, — он дрожал пуще Саммерса, но внимание на это уже не обращал. — Сбежим на юг… Прошу тебя.
— Нельзя, — отрезала она. — Нельзя, Энди. В этот раз точно получится. Я должна вернуть отца.
— А как же я?! Ты убиваешь всех! Посмотри вокруг! Хочешь сделать меня семнадцатым? Убить?
— Я смогу вернуть тебя позже.
— Вернуть? — Энди забился в истерике. — Зачем меня возвращать? Не надо меня возвращать! Вот же он я! Здесь! Живой!
Что-то мелькнуло в глубине синих глаз. Надежда. Шанс на спасение.
— Я люблю тебя, Тэйе, — прошептал Андрас. — Люблю больше жизни, пожалуйста…
Она посмотрела на Алана. Замерла в неуверенности. А потом вновь вернулась к Энди и сказала:
— Это хорошо. Любовь и станет ответом.
Затылок взорвался болью. Все чувства и мысли разлетелись на миллионы частей, абстрактной картиной озарив восприятие. Он уже не видел, как Эстер мотнула головой, мечтательно прикрыв глаза. До конца и не успел понять, что произошло…
Оковы рухнули, опора исчезла. Грудь нестерпимо сдавило, рвануло куда-то вниз, туда, где только что была кровать, а теперь открылась вечная бездна. Его кидало и крутило, сминало и выворачивало, обнажая сокровенное, вычищая личное и дорогое. Он летит. То вниз, то вверх, то замирая на месте, чтобы затем вновь устремиться куда-то. Темнота наполняется красками, а цвета тонут во мгле. Он видит равнину и обрыв, клочок суши, со всех сторон окруженный пропастью, жалкий островок, на котором нашлось место двоим. Мужчине и женщине. Они говорят, смеются и плачут, держатся за руки и нелепо смотрят друг другу в глаза. Ведь никто из них не может поверить обретенному счастью…
