Карлики - Дегтярев Максим Владимирович (хорошие книги бесплатные полностью TXT) 📗

Система контроля потеряла Сторма, когда тот находился в трех километрах к северо-востоку от станции. Никаких пещер или гротов в этом месте нет, зато здесь проходит глубокий тектонический разлом. С севера на юг он рассекает Море Явaо — так называется вытянутый, низменный участок планеты, где расположена станция Плером-11. Сама станция «закопана» в основании горной гряды у юго-восточного берега Моря Явао,. По одной из версий, Сторм заблудился и упал в разлом. Но эта версия не давала ответа на вопрос, почему система контроля прервала связь со Стормом на краю разлома, а не на его дне, которого, кстати никто никогда не видел, так же как никто никогда не видел дна оркусовских воронок. Опять-таки непонятно, зачем Сторма вообще туда понесло — исследование тектонических разломов в его задачу не входило. На завтра Берх планировал съездить к разлому и проверить версию с падением в разлом на месте.

4

Во сколько бы вы не проснулись на Плероме, вы никогда не увидите рассвет, но не только потому, что в каюте окна не предусмотрены. На Плероме рассвет — явление скорее формально-астрономическое, нежели визуальное, а тем, более, поэтическое, как например на Земле или на Фаоне. Красного Карлика вообще никогда не видно, где бы он не находился, а выглядывающего время от времени из-за него Белого Карлика не хватает ни то что на рассвет — даже чтобы организовать какую-нибудь мало-мальски приличную тень его не хватает. Но, формально говоря, Берх проснулся с рассветом, то есть в половине восьмого. До завтрака оставалось еще полчаса, и он потратил их на душ, бритье и прочие, подобные тому, утренние хлопоты. Свои вещи он растолкал таким образом, чтобы не перепутать их с вещами Сторма.

Когда он открыл дверь в коридор и уже собрался сделать шаг, с ним произошло два небольших казуса. Во-первых, он чуть не наступил на хвост непонятно откуда взявшейся кошки. Она будто бы караулила Берха с той стороны двери и с возмущенным «мяу» рванула прочь, едва тот высунулся из каюты. Берх немного удивился — про кошку его никто не предупредил, а он их терпеть не может. С этого момента он решил впредь, перед тем как сделать какой-нибудь необдуманный шаг, смотреть себе под ноги.

Во-вторых, Берх обнаружил, что надел не те ботинки. Я подозреваю, что он заметил ошибку именно тогда, когда решил смотреть себе под ноги. И посмотрел. По станции полагалось ходить в специальной обуви, напоминавшей легкие спортивные ботинки. Были такие и у Берха — накануне Вэндж выдал их ему вместе с комплектом местной «станционной» одежды. Но те, что надел Берх были несколько поношенными и, к тому же, не его размера. Пока Берх переобувался, он размышлял над тем, не является ли его ошибка дурным предзнаменованием — ведь он надел обувь человека, которого все считают покойником. Когда он закончил с переобуванием, подобные мысли сами собой улетучились.

Кухня, она же столовая, расположена в самом конце коридора, если его началом считать то место, где они с Вэнджом очутились, когда спустились с первого уровня. Оба астронавта были уже там. Берха мучило предчувствие, что напряжение, возникшее между ними вчера, должно каким-то образом проявит себя и сегодня. Не в том смысле, что его могут лишить завтрака или, хуже того, подсунуть что-нибудь несъедобное — нет, такого Берх не боялся. Он, как и многие на его месте, предпочел бы открытую враждебность притворной вежливости. Последнюю Берх на дух не переносил, и именно с нею он меньше всего хотел столкнуться. Но все обошлось. Вэндж, как ни в чем ни бывало, пожелал ему доброго утра и спросил, что Берх будет на завтрак. В ответ Берх напомнил, что кроме всего прочего, он привез с собой целый контейнер свежих продуктов.

— Так мы их уже того — распаковали, — весело сказал Зимин.

Враги, ни тайные ни явные так не отвечают, и у Берха отлегло. Для себя он выбрал сэндвичи с сыром и зеленью.

— Чай, кофе, — предложил Вэндж.

— Кофе с какао и молоком, — ответил Берх.

— Достойная смесь, — оценил Зимин.

Они сидели за длинным узким столом, рассчитанным, по меньшей мере, человек на десять.

— Какие на сегодня планы? — как бы между делом (или между едой) спросил Вэндж.

— Съезжу к разлому — туда, где Сторма видели в последний раз, — коротко ответил Берх.

Он умышленно сделал эту оговорку — сказал «видели», хотя система контроля не умела «видеть» в полном смысле этого слова. Но астронавты не обратили на его оговорку никакого внимания, поскольку на космическом жаргоне слово «видеть» может означать все, что угодно. Чего стоит такое выражение как, например: «да я эту черную дыру видел как вот сейчас — тебя».

— Вы имеете в виду Ухмылку Явао? — уточнил Зимин.

— Чью, простите, ухмылку? — Берх не понял.

— Тектонический разлом называли «Улыбка Явао», — пояснил Вэндж, — но Зимин настойчиво называет его «Ухмылкой».

— А ты когда-нибудь видел, чтобы так улыбались? — возразил ему Зимин.

— Никто никогда не видел как улыбается Явао, — ответил ему Вэндж, но замечая, что Берх их по-прежнему не понимает, объяснил:

— С высоты, та низменность, на которой расположен Плером-11, напоминает голову дракона или змея, поэтому ее назвали Морем Явао. Правильнее, конечно, называть ее Морем Ялдаваофа — дракон был такой когда-то, но, согласитесь «Явао» гораздо благозвучнее, да и короче … Ну а каньон, или, как вы говорите, разлом, назвали, соответственно, «Улыбкой Явао».

— Я хотел переименовать станцию в «Ухо Явао», но меня никто не поддержал, — вставил Зимин.

— А чем знаменит этот ваш Явао? — спросил Берх.

— Жил он давно, еще до рождения человека, и, поэтому, сведения о нем крайне противоречивы, — серьезным голосом ответил Зимин, — Одни считают, что именно он вылепил первого человека, другие — что он охраняет вход в Устье Канала. А сыночек у Явао — тот еще змей!

— Змей? — переспросил Берх, — какой змей?

— Я же сказал — тот самый. Змей-искуситель, что искушал Еву в райском саду. Историю с яблоком, помните? — Берх помнил. — Сам Явао любил говорить о себе с чужих слов. Однажды он сказал: «Среди рожденных после меня, найдутся люди, которые подумают, будто я умел предвидеть будущее…».

— Странно, раз он так сказал, то значит и вправду предвидел будущее, тогда почему «будто», а если, на самом деле, он не умел предвидеть будущее, то почему сказал так, будто умел?… — Берх немного запутался в формулировке.

Но Зимин его прекрасно понял:

— Вы лучше спросите у самого Явао.

— А я и спрашиваю, — не растерялся Берх, — вы ведь называете станцию «Ухо Явао», следовательно, он должен меня слышать.

— В таком случае, за ответом вам следует сходить к его «Улыбке».

Собственно, это Берх и собирался сделать.

— И как туда лучше добраться? — спросил он.

— Возьмите транспортер — за полчаса доставит, — предложил Вэндж.

— Нет, зачем транспортер? Малый планетолет намного удобнее, — посоветовал Зимин.

— Это тот, на котором мы вчера прилетели на станцию?

— Нет, другой. Он немного меньше, но поисковое оборудование дотащить сможет, — разъяснил Зимин.

— В самом деле, — поддержал его Вэндж, — берите планетолет, — три километра по Плерому, это не тоже самое, что три километра по Фаону. Вы ведь с Фаона?

Берх подтвердил. Вэндж и Зимин считали, что он является экспертом фаонского отделения АККО.

— Я плохо знаю местность, боюсь снова неудачно сесть, — признался Берх.

— Ерунда, — успокоил его Вэндж, — малый планетолет может сесть, где угодно, кроме, разумеется, дна Улыбки…

— На планетолете я туда не полезу.

— Значит, все-таки, решили искать в разломе? — спросил Вэндж.

— Пока других вариантов я не вижу.

Спускаться в разлом или нет, Берх еще окончательно не решил. Спасатели, работавшие на Плероме сразу после исчезновения Сторма, уже пытались что-то подобное предпринять. Но, то ли у них ничего не вышло, то ли они все-таки спустились, но тела не нашли, — этого Берху никто так и не смог толком объяснить.