Гончие Дзара (СИ) - Титов Роман Викторович (первая книга txt) 📗

Я невесело усмехнулся:

— То, что должен был сказать ты, когда я только очнулся в гостях у пиратов. — Странное дело, но когда я думал об этом разговоре, то полагал, что буду испытывать значительно больше злости и раздражения. Однако в результате ощутил только легкую грусть и недоумение. — Нужно было сразу признаться.

Аргус отвел глаза:

— Я не знал, как ты отреагируешь. Поначалу я даже не был уверен, что ты вообще придешь в сознание, а когда это все же случилось, не смог найти в себе сил открыть правду. Я не хотел, чтобы ты начал ненавидеть меня еще больше.

— Но я тебя и не ненавидел. И почему для тебя вообще так важно, что я о тебе думаю? Кто я тебе?

Аргус надолго замолчал. Когда я уж было решил, что страж вообще не ответит, он сказал:

— Я не знаю. — И похоже было, что эти простые слова дались ему чудовищной ценой. — Когда я увидел на дне каверны твое тело, раздавленное камнями, во мне как будто что-то надломилось. Я решил, что подвел тебя, и внезапно испытал такую боль, что на какой-то миг даже подумал, что мое сердце снова начало биться. Миг беспомощности и отчаяния, который я никогда не забуду, заставил меня спрыгнуть вниз и попытаться вытащить тебя из-под завалов. И вот тогда-то я и увидел сочащуюся из твоих ран темную массу, которая собиралась в сгустки и со временем даже обрела форму. Твою форму. Это был ты, Риши. Слабый, раненый, но дышащий, живой. Как только твое новое тело стало целостным, старая оболочка моментально иссохла, превратившись в пыль. Я вытащил тебя из каверны и несколько дней боялся даже отойти, пока не появился Изма и не забрал нас.

Я ждал, что он еще что-нибудь добавит, но он опять будто воды в рот набрал. Тогда я негромко заметил:

— Ты все-таки не ответил на мой вопрос.

Аргус раздраженно выпустил воздух, в котором, в общем-то, не нуждался. Он заявил:

— И не отвечу. Повторюсь: я не знаю, что сказать тебе. Для меня неважно, кем тебя считать. Ты жив и мне этого достаточно.

Достаточно. Удобное слово, чтобы прятаться за ним как за ширмой, особенно когда не хочешь делиться тем, что на душе. Я неотрывно смотрел на Аргуса и чувствовал, как невыраженные эмоции почти разъедают его изнутри. Я видел, ему неистово хотелось сказать еще что-то, но то ли природное упрямство, то ли подсознательный страх быть непонятым изо всех сил препятствовали этому и он молчал. Отгородился, будто и не было того мига откровения, что я с ним только что разделил. И это немного уязвляло.

Появление Гии разрядило обстановку, позволив мне отвлечься. Подружка Аргуса, выбравшись из склепа, прихватила с собой голову Терцепсии Яо, старательно завернув ее в свой шейный платок.

— Ну не смогла я ее там оставить, хоть режьте, — объяснилась Гия, когда заметила наши чуть удивленные взгляды. — Думаю, эта дама достойна большего, чем изображать из себя экспонат для абсолютно неблагодарной аудитории.

— Что вы с нею сделаете? — спросил я, в душе оставаясь совершенно согласным с действиями Гии.

— Сделаю ночную вазу. — И тут же добавила, правильно расценив новое выражение моего лица. — Да шучу я! Сожгу в печи, а прах развею над океаном. Так-то!

Идея показалась мне вполне приемлемой и даже у Аргуса, казалось, аргументов против не нашлось. Молча кивнув, он лишь развернулся и, заложив одну руку за спину, начал подниматься обратно к жилищу Гии.

Когда он отошел на достаточное расстояние, чтобы не смог подслушать, Гия, все же значительно понизив тон, спросила:

— Ну как? Выяснили отношения?

— Как сказать, — вздохнул я, невольно бросив в спину Аргусу взгляд. — Вроде бы. Но вопросов у меня от этого появилось только больше.

Скосив на меня глаза, Гия усмехнулась:

— Ничуть не удивлена. Трудно представить себе наименее похожих друг на друга людей. Обычно закадыками такие не становятся.

Я промолчал, почему-то ощутив себя не в своей тарелке.

— Но знаешь, что? — между тем, заметила Гия, ничуть не смущенная отсутствием реакции. — Таких как ты и он вообще обычными назвать нельзя, так что и выводы делать глупо. Я бы посоветовала тебе быть с ним чуточку снисходительнее, но какой в этом смысл?

Смысла не было и в ее словах, однако я не удержался от вопроса:

— Почему?

— Рано или поздно вы разрешите все свои проблемы и что потом? Наверняка разойдетесь, будто незнакомцы. Так чего переживать?

Я понятия не имел, однако поймал себя на том, что и впрямь переживаю. На самом деле я никогда не думал о том, что будет после (и если это вообще случится) того, как вся история с куатами разрешится. Чем займусь и куда подамся. Останусь ли в одиночестве скитаться по Галактике или отыщу себе какое-нибудь более-менее уютное местечко, где никто не будет знать о Тенях, лейрах и куатах. И уж точно никогда не гадал, останется ли кто-то из моих спутников рядом. Слова Гии, разбередив не самые старые раны, заставили меня вспомнить о Мекете и о моей уютной каюте на борту нашей с ним «Ртути».

— Гия, вы, кстати, довольно легко справились с увиденным в склепе, — проговорил я в надежде увести разговор со ставшей вдруг болезненной темы. — Обычно после такого на меня начинают тыкать пальцем и долго недобро смотреть.

Гия сначала посмотрела на меня очень серьезно, немного смутив, а потом вдруг широко-широко улыбнулась, став необычайно красивой:

— Ведь я знала, кто ты такой, так что само собой разумеется догадалась о выкрутасах, которые ты рано или поздно учинишь. Играешься со своими Тенями как дите малое. Тебя бы в надежные руки да под суровый надзор. — Она еще больше понизила голос и, потрепав меня по макушке свободной рукой, проговорила шутливо: — Но знаешь, сдается мне, тот, кому это было бы под силу, больше всего эту твою непосредственность и ценит. Так-то!

Вскоре и мы взобрались вслед за Аргусом на гору, предварительно запечатав склеп, а войдя внутрь дома Гии, рассредоточились по углам. Я, с разрешения хозяйки, с огромным удовольствием опустился в мягкое и удобное кресло и вытянул ноги. Спешить обратно на корабль совсем не хотелось. Да и что было там делать? Делиться с Затворником очередными умозаключениями, от которых и без того уже ум за разум? Нет уж, увольте. После всей той круговерти, что случилась со всеми нами за одни только сутки, я ощущал такую вселенскую усталость, что просто не мог себе отказать в удовольствии и побездельничать немного. И поесть.

Гия скрылась где-то в дальних комнатах вместе с головой Терцепсии Яо, а я все смотрел на Аргуса, точно зверь в клетке мерявшего комнату шагами туда-сюда.

— Чего ты суетишься? Сядь.

Он остановился, повернул ко мне голову, молча обдал ледяным взглядом и под мое же громкое фырканье продолжил замкнутое блуждание по комнате. Словно только оно и помогало ему справляться с эмоциями, которые он не знал, как сдержать. Несмотря на то, что мне было жутко любопытно, о чем страж так переживает, рисковать и спрашивать я все же не стал. Мне захотелось чуть больше внимания уделить жилищу Гии, которое, несмотря на вполне комфортную обстановку, было напрочь лишено хоть каких-то намеков на личность хозяйки. Душой ее дома, как видно, можно было назвать лишь ангар да мастерскую.

Спустя примерно полчаса однообразной картины, я все-таки не выдержал и объявил:

— Я жуть как проголодался. Тут есть какое-нибудь заведение? Таверна или типа того?

— Есть харчевня поблизости, — кивнула Гия, в этот момент вплывая в комнату, словно только того и ждала. Головы при ней уже не было. — Не такая уж и дрянная, между прочим. Я иногда там питаюсь, когда с работой завал и нет времени на готовку. И местные, кстати, тоже захаживают. Выпить, посплетничать.

— А мне как раз до смерти хочется познакомиться с местными, — просиял я. — Давненько не разговаривал с нормальными людьми.

Глаза вдруг застывшего на месте Аргуса сузились:

— Прямо-таки до смерти?

— Фигура речи, — ухмыльнулся я. — Ну ты чего такой суровый? Мы же уже все разрешили. Разве нет?

Аргус тут же отвернулся. И это было еще более странно. Потому что именно тогда у меня появилось подозрение, что зол Аргус на меня. Словно я каким-то непостижимым образом не оправдал оказанного доверия. Но что я мог сделать не так?