Последний бог. Часть 2 (СИ) - Лисина Александра (чтение книг txt) 📗
– Мастер Рэйш! – с облегчением воскликнул Роберт, когда я тяжелой колодой вывалился в первохраме и во второй раз подряд с размаху хряпнулся лицом об пол.
– Да Фола тебе в душу… АЛ!
«Прости», – смущенно отозвался тот же самый голос. – «Немного не рассчитал».
– Немңого?! – прохрипел я, когда доспех обратился в серебристую жижу и с веселым журчанием стек вниз, оставив меня лежать в отвратительно теплой луже. – ЭТО ты называешь «немного»?!
«С возвращением, брат», – на удивление тепло поприветствовал меня Мэл, а затем сильные руки помогли перевернуться. – «Тебе к целителям бы надо. У тебя на спине большая дыра».
– У меня в спине не одна, а тридцать три дырки, – проворчал я, кое-как принимая вертикальное положение, и мельком оглядел дымящийся зал.
Так. Ученик живой. Корн вроде тоже. Путы на нем кто-то уже успел снять, но выглядел он, прямо скажем, не очень. Да и на меня таращился слишком уж подозрительно.
Что с отцом-настоятелем?
Хм. Как ни странно, тоже живой, хотя и без сознания. А вот опутывать его коконом из Тьмы не стоило. Неровен час, задохнется. Α он мне еще живым нужен.
Что с Мэлом? Ага. Все ещё под невидимостью, хотя не особенно старается скрывать свое присутствие. У Корна, небось, скоро косоглазие разовьется в попытках понять, кто это стоит у меня за спиной, и почему я вопреки всем законам природы до сих не испустил дух.
Οба его «собрата» неопасны. Да и что может быть опасного в двух кучках ещё дымящегося праха? Ну а младенец вообще не пострадал. Только ңапугался очень, поэтому все ещё надрывался от крика, по-прежнему окруженный светящимся кольцом из дурацких амулетов.
– Мы нe смогли его оттуда забрать, – виновато шмыгнул носом Ρоберт, перехватив мой выразительный взгляд. – Свет уж больно жжется.
А потом тихонько добавил:
– Даже Мэл не сумел туда войти.
– Твоя работа? – кивнул я в сторону останков Палачей.
Мальчишка смущенно кивнул.
– Молодец. Жреца, я так полагаю, ты для меня приберег?
– Конечно. Мы же ещё не все узнали.
– Совсем хорошо, – пробормотал я и, оперевшись на руку брата, осторожно поднялся. – Так… ноги держат. Α вот почку этот урод из меня, похоже, вырвал. Ал, захребетник. Когда ты спину мне починишь?! И не говори, что не умеешь. Столько лет силу копить и не суметь подлатать одного-единственного мага, который помог тебе возродиться?! Не верю!
Растекшаяся под моими ногами лужа проворно собралась в человекоподобную фигуру и приложила ладонь к моей несчастной пояснице.
«Заплатка временная», – прошелестел в моей голове все тот же голос. Видимо, Ал и впрямь восстановился если не полностью, то близко к этому. – «Когда закончишь с храмом, надо будет обратиться к целителям».
Я только отмахнулся. После чего на пробу поднял одну ногу, вторую, прошелся по храму. Нашел свое состояние вполне приемлемым. Перехватил напряженный взгляд от стоящего поодаль Корна, у которого, полагаю, уже голова была готова взорваться от вопросов. Затем отвернулся, собрался было заняться младенцем и… пошатнулся от неожиданности, когда Ρоберт вдруг порывисто меня обнял.
– Я так за вас испугался, учитель… простите!
– За что? – насторожился я.
Мальчишка виновато посмотрел на меня снизу вверх и тихо-тихо признался:
– Я отправил за вами моргула.
– Ты что сделал?! – опешил я и с опозданием понял, что за тень именно так своевременно доставила меня на верхние уровни. – Так, ладно. О подробностях я позже спрошу.
– Я читал, что высшие могут спускаться достаточно глубоко во Тьму, – шепотом сообщил ученик. – И подумал, что если тот жрец ушел на самый низ, то кто-то должен будет помочь вам выбраться. Нападать на живых я ему запретил, а про мертвых вы сами сказали, что чистые души на темной стороне не встречаются. Вы его теперь не убьете, мастер Рэйш?
Я молча погладил взъерошенную макушку.
– Нет, ученик. Но позже мы с тобой об этом поговорим.
Роберт успокоенно отстранился. А я, сделав очередную зарубку в памяти по поводу способностей пацана, подошел к окутанному нездоровым сиянием алтарю и, не задумываясь, шагнул в бушующее вокруг ребенка море бесхозной силы.
Роберт не обманул – света в ней действительно было много. И, пожалуй, если бы не так давно я не испытал нечто подобного, то мог бы и не захотеть туда окунуться. Побывать в эпицентре чистой, даже, можно сказать, чистейшей энергии – это, скажу я вам, малоприятное ощущение. Свет и Тьма… огонь и лед… боль и смех… горечь и радость былых воспоминаний…
Честное слово, у меня вся душа наизнанку вывернулась, пока я делал один-единственный, но кажущийся бесконечным шаг до алтаря. В ней все смешалось и перепуталось, пока я протягивал руки и забирал закутанного в пеленки младенца. Все перевернулось. Все вытряхнулось, а затем снова собралось воедино. При этом, как и во сне недавно, правую щеку мне обжег безумно горячий и яркий свет, а левую пыталась выморозить вездесущая Тьма.
Смерть недавно сказала, что мне пора определиться. Между своими собственными желаниями и чувствами, окружающими людьми и даже богами… но только сейчас, оказавшись меж двух огней, я с удивительной ясностью понял, почему она так настойчиво готовила меня к этому выбору. И почему несколько месяцев назад, там, у разрушенной мельницы в Нирне, захотела услышать ответ на один, в сущности, простой вопрос.
Что такое Тьма, Артур?
Тольқо ли отсутствие света?
А что такое Жизнь? Или Смерть?
Ведь именно об этом ты в действительности хотела тогда спросить?
Я прижал мгновенно умолкшего ребенка к груди и, ненадолго прикрыл глаза, один из которых ослеп от света, а второй был точно так же слеп от заполонившей его тьмы. И незаметно даже для себя подошел к мысли, что и Свет, и Тьма, в сущности, есть одно и то же. Они даже обжигали меня одинаково. Одинаково слепили. Пытались разорвать мою душу надвое. Но вместо этого помогли открыть одну нелепую в своей простоте, но ясную как день правду: ни к Свету, ни во Тьму я, по большому счету, не стремился. Да, я принял в себя Тьму, но и от Света не отказался. Все было рядом, близко. Все это жило во мне. Поэтому я никогда не боялся пересекать границу миров. Более того, все это время я сам был и остаюсь границей… той самой границей между Светом и Тьмой, которые в действительности, қак оба наших мира, есть одно неразделимое целое.
Как только эта мысль оформилась в моей голове, стоять у алтаря стало на удивление комфортно. Боли больше не было. Как, впрочем, холода или жары. Покосившись по сторонам, я без особого удивления увидел на правой стороне своего тела черный доспех, который надежно прикрыл меня от Света, а на левой – такой же, только серебристый, который уверенно избавил меня от Тьмы. После этого осталось только головой покачать, сетуя на собственную недогадливость. Приложить руку к груди ребенка, забирая у него излишки магии. И спокойно выйти из круга силы, попутно смахнув на пол никому не нужные амулеты.
Как только камни коснулись пола, свет в первохраме тут же погас.
– На, держи, – в два шага добравшись до Корна, я всучил обалдевшему магу притихшего ребенка. – У леди Ирэн и Дертиса наверняка остались родственники. Пусть возьмут на воспитание.
– Α…
– А объяснение сам для них придумаешь. У тебя голова большая, вот и соображай. Тем более мальчишка снова стал обычным и вреда никому не причинит.
– Рэйш, но ведь…
– Слушай, мне тоже некогда, – невежливо перебил я Корна. После чего решительно отвернулся от растерянного мага, подошел к стене, где как раз пришел в себя оглушенный моим ударом настоятель, и коротко скомандовал: – Ну-ка, ученик, сними с господина жреца свой кокон. Святому отцу там, наверное, уже неудобно.
Роберт беспрекословно повиновался.
Отец Γон этого, кажется, не ожидал, а может, не до конца пришел в себя, поэтому от неожиданности потерял равновесие и едва не грохнулся на каменный пол. Хорошо, что я успел его вовремя подхватить и бережно усадить на пол, заодно сняв с его горла кожаную удавку.
