Стеклянное Рождество. Часть 1. Затянувшийся Сочельник (СИ) - Холод Корин (читаемые книги читать txt) 📗
«Это место выводит меня из равновесия. Чем быстрее я найду то, за чем пришла, тем скорее смогу выбраться отсюда. А то и до психоза недалеко. Спасибо, последний нервный срыв у меня был лет пять назад, и я не стремлюсь вновь испытывать эти ощущения».
Протеже начальника Второго отдела тряхнула головой и с упрямой гримасой на миловидном личике двинулась по коридору вперёд, проверяя все попадающиеся на пути вместилища. За наглухо запертыми прозрачными дверцами раз за разом обнаруживалось оружие. Преимущественно огнестрельное, но попадалось и холодное. Рива на добрых пять минут застыла перед чем-то, напоминающим низкий столик, на котором под толстым даже на взгляд слоем стекла лежали парные мечи-крюки Цзяньгоу.
— «Оружие мастеров», — прошептала девушка полузабытую цитату, осторожно касаясь подушечками пальцев ледяной преграды. — Наставнику понравилось бы. Он давно мечтает о таких. Или говорит, что мечтает…
Звук собственного голоса оторвал её от созерцания и в то же время странным образом успокоил, остановив попытавшуюся было вернуться панику. Рива покачалась с пятки на носок, усмехнулась и тронулась дальше, на ходу бормоча себе под нос:
— И вообще, интересно, откуда он взял свой клинок, наш драгоценный и любимый — в хорошем смысле — наставник? И что такое этот его «кинжал», имени которого он не упоминает, а ведь всем известно, что личное оружие всегда имеет имя. Например, узкий круг избранных в курсе, что в трости Александра Евгениевича кроется не кто-нибудь, а сама Бализарда. Один из мечей Палача носит имя Мурамаса, и носит его не просто так — говорят, сам Кровавый Кузнец перековал свою душу в это творение. Надо будет, к слову, спросить у Мо, правда ли это? Но это оружие для боя, а вот второй его клинок извлекается совсем для других целей, и зовут его попросту Серп. Воин, кажется, как-то припоминал, что не его назвали в честь серпа, а сельскохозяйственное орудие в честь него. И опять же, вопрос к Мо, надо запомнить. А вот что наверняка не скажет наш оружейник, так это откуда у Птахи взялась Фемида, ведь я точно знаю, что этот пистолет она получила не из Арсенала. Вообще, интересный винегрет получается с нашим сисопом. По рангу, уровню доступа и прочим параметрам она вроде как старший оперативник, а в поле выходит реже меня и вообще вернулась к своей электронике. Ходят слухи, а я знаю наверняка, что в ранге её повысили после той совместной операции со Светловым. Спит она с ним, что ли? А почему бы и нет? Наш светоносный и велеречивый господин специалист по связям с общественностью — мужчина видный…
Девушка осеклась, поняв, что медитативно раскачивается с полуприкрытыми глазами, стоя в центре маленькой и, судя по обстановке, вполне жилой комнаты. Как и когда она попала сюда, оперативница совершенно не помнила.
— Интересно девки пляшут по четыре штуки в ряд… — протянула Рива, осматриваясь. Небольшое захламлённое помещение чем-то напоминало кабинет Воина, разве что бардак здесь был более «житейским». Разобранная кровать, которую вообще, судя по виду, редко приводили в порядок, разбросанные детали явно мужской одежды, вроде семейных трусов и разноцветных носков. Напротив кровати стоял открытый и, видимо, никогда не закрывающийся секретер, откидной столик которого был похоронен под горами тетрадей, книг и разрозненных листов бумаги, исписанных неровным, дёргающимся почерком. Слева от секретера расположился чудовищных размеров комод, на краю которого стоял выключенный старый ламповый монитор. Системный блок обнаружился на полу между этими предметами мебели, а провода, отвечающие, судя по всему, за клавиатуру и мышку, вели под бумажные завалы. На мониторе красовались написанные спиртовым маркером короткие фразы. Рива подошла поближе и присмотрелась.
«Три тысячи сто восемьдесят два трупа», — гласила самая свежая на вид. Девушка тряхнула головой.
— Что за бредятина?
«Восемь ступеней во тьму ведут к просветлению». «Не обижайте гомункулов. Они потом на трон садятся». «Семэн Овцов — гроза пауков!» — надписи не несли в себе никакого практического смысла. Рива пожала плечами и наугад взяла с откидного столика первый попавшийся исписанный лист бумаги.
«Он стоял на мостике и смотрел на величественный Собор Спаса на Крови — резиденцию Первосвященника, а справа и слева вдоль дороги возвышались пилоны — цельнокованные столбы чёрного металла, над которыми в зеленоватом сиянии зависли фигуры Смотрящих…»
Оперативница пробежала глазами весь доступный текст — выходило, что перед ней фрагмент какого-то фантастического романа, написанного довольно скверным языком.
— К лешему, — выругалась она любимой фразой наставника, откладывая бумагу. — Надо двигаться дальше…
Успокоительный монолог прервал неожиданный звук из-за окна. Звук, который заставил Риву покрыться холодным потом. Где-то совсем неподалёку завыл волк. Нет, не волк. Оборотень.
«Нет, не может быть!» — горло сковало судорогой ужаса, и вместо голоса остались только лихорадочные мысли. «Мне показалось, это просто…»
Вой повторился, и Рива трижды прокляла свою абсолютную, идеальную память, которой так гордилась. Потому что она уже слышала этот вопль нечеловеческой глотки. Ошибки быть не могло: где-то совсем рядом оповестил всех о своём присутствии Серый Волк.
Девушка метнулась к единственной двери в комнате.
«Заперто. Чёрт возьми, я ждала чего-то другого? Тихо, подруга, тихо, успокойся. Просто это проклятое пространство опять нас пугает. Надо посмотреть в окно, может быть… стоп. Тут есть окно? Я не видела его пять минут назад. Впрочем, опять же, удивление здесь не к месту».
Она осторожно подкралась к окну, отодвинула синюю занавеску и выглянула наружу. Судя по всему, комната находилась на первом этаже. В тридцати-тридцати пяти метрах от Ривы начинался тёмный еловый лес. В разрывах между деревьями виднелась отражающая лунный свет водная гладь. Лунный свет… девушка подняла глаза к небу. Полная луна вместо уже виденного молодого месяца вызвала не удивление, а, скорее, раздражение.
«Меня что, решили пугать шаблонами?»
Из груди на свободу рванулось очищающее, белое пламя злости, и тут же скорчилось, потушенное жутким звуком, раздавшимся средь ветвей. Вой подавлял волю, оглушал, лишал надежды на спасение, вибрировал в ушах, невзирая на прижатые к ним ладони.
«Нет. Он мёртв, наставник убил его на моих глазах. Нет!»
Паника, нараставшая в груди, тяжкой, горькой волной ударила в сознание, лишая способности ясно мыслить, чувствовать, видеть… Рива скорчилась на полу, обхватив голову руками, стараясь спрятаться внутри себя, отсечь, защититься от невозможного кошмара, настигшего её в самый неподходящий момент.
«Анализ обстановки…»
Мысль была чужой. В её голове сейчас физически и психически не могла возникнуть подобная формулировка, но всё же…
«Анализ обстановки… Влажность воздуха, высота над уровнем моря, атмосферное давление… учтены. Жизненная форма в пределах досягаемости… состояние панической атаки. Психологическая устойчивость… низкая. Энергетические способности… средние. Аналитические возможности… экстра-класс. Энергосовместимость с субъектом… подтверждена. Спокойно, госпожа. Мы справимся вместе. Втроём».
Волна паники остановилась, налетев на неприступную скалу чужого хладнокровия. Рива отняла ладони от ушей и неглубоко вдохнула и выдохнула, приводя в норму дыхание.
«Кто… вы?»
«Те, кто поможет тебе. Мы давно ждём тебя, госпожа. Твой враг близко, и он силён, но не выстоит против нас. Мы рядом. Позволь нам служить тебе».
«Но где вы?»
«Здесь. Сосредоточься, отринь страх. Сейчас Он придёт».
Оконную раму сотряс тяжёлый удар. Девушка взвизгнула от неожиданности и отпрыгнула в сторону. Занавески распахнулись, будто от порыва ветра, и в проёме стала ясно видна тварь, хорошо знакомая оперативнице по памятной схватке в заброшенном долгострое. Серебристо-серая шерсть отливала в свете нелепой полной луны, оскаленная пасть приникла к стеклу, являя багровый зев зверя. Удар. Ещё удар, и стекло покрылось тонкой паутинкой трещин.
