Таинственная самка: трансперсональный роман - Торчинов Евгений Алексеевич (серия книг txt) 📗
Идея была явно интересная, и меня даже удивило легкомыслие, с которым Илья здесь мне ее обнародовал — совсем не думает мужик о приоритетах и интеллектуальной собственности. Со мной-то, конечно, можно. Но вообще же…
— Отличный проект, Илья. Но вижу массу препон и трудностей. Во-первых, если у нас в институте Альберт Аввакумович узнает, что мы на Грофа наезжаем, он все свои связи реализует, и фиг с маслом мы получим, а не грант. Во-вто-рых, все ушлые в плане коммерции москвичи являются вместе с тем какими-то совершенно наивными романтиками грофианства. Так что с участием москвичей будет проблематично. А без москвичей по нашей тематике грант получить совершенно немыслимо. Но в принципе здорово.
Мне и вправду понравилось: вот разберемся с Анти-Христом и спасем мир в очередной раз (смайлик, конечно), тогда надо будет этой темой всерьез заняться и написать толстый-претолстый вольюм под титлом, скажем, «Критика трансперсональной методологии и классификация измененных состояний сознания».
— Я это все обдумаю и пообкатаю на разных академических тусовках, спасибо тебе за предложение.
— Ну хорошо, имей в виду. А теперь, раз уж ты пришел сюда, я расскажу тебе про клинику и покажу самое интересное. Хочешь?
— Само собой!
Это действительно был подарок судьбы. Надо иметь представление о том, что являет собой это заведение, особенно если придется пытаться проникнуть сюда, так сказать, нелегально.
Между тем Илья начал:
— Должен сказать, что это весьма престижное и дорогое, по крайней мере не дешевое, заведение. Но вместе с тем мы обеспечиваем на самом деле качественное лечение и решение различных психологических и отчасти экзистенциальных проблем. Конечно, мы здесь не лечим буйных душевнобольных. Но шизофрения в состоянии рецессии, реактивные и маниакально-депрессивные психозы, а также различные формы расстройств психопатического характера — это наша стихия. Мы сочетаем традиционные медикаментозные методы лечения — есть у нас тут любители вколоть чего-нибудь посильнее — и психотерапию, включая психоанализ и юнгианские методы психической интеграции. У нас, например, есть один доктор, который разработал великолепные психотерапевтические методики на основе дзэнских коанов, — пользуется большим успехом. Больных у нас не очень много, мы предпочитаем качество количеству. Часть наших пациентов лечится стационарно, палаты рассчитаны на одного, двух или трех человек — по желанию пациента и в зависимости от характера заболевания: скажем, в состоянии депрессии часто полезно побыть в небольшой компании. Но гораздо больше амбулаторных больных. Ну, например, по вечерам, после шести, мы проводим групповые психоаналитические сеансы. На первом этаже у нас, как ты видишь, кабинеты врачей и административно-хозяйственная часть. На втором — лечебные кабинеты, физиотерапия, комнаты для групповых занятий, бассейн и столовая. На третьем — палаты стационарных больных; туда посторонних, ты уж меня извини, не пускают. А вот на второй этаж пойдем, тебе понравится.
И мне действительно понравилось. В этой клинике хотелось лечиться, более того, в ней хотелось отдыхать. А лазурная вода бассейна и вообще повергла меня в восхищение. Кабинеты для занятий групповым психоанализом были рассчитаны человек на десять, может быть, пятнадцать (реальные группы гораздо меньше, сказал Илья). Одним словом, все очень здорово. После этой экскурсии Илья проводил меня до входной двери, я попрощался с ним и кивнул вахтеру, ответившему мне довольно любезной для его физиономии улыбкой. На улице я обратил внимание на объявление, вывешенное на небольшом элегантном стенде: «Занятия групповым психоанализом переносятся на вторник и четверг. Начало в 18.00».
Очень хорошо! Вот в четверг в шесть я сюда и наведаюсь… Инкогнито!
Короче говоря, я надумал проникнуть в кабинет Ильи в нерабочее время, когда он будет проводить сеанс группового психоанализа, и проверить содержимое его сейфа. Я понимал, что этот план находится в прямом противоречии с законом, но не видел другого пути разобраться с этим делом.
В четверг около шести вечера я подошел к воротам центра «Асклепий», к которому уже направлялись небольшими группами или по одному достаточно респектабельно выглядевшие господа, явно шедшие для облегчения своей души (сиречь подсознания) посредством процедуры, разработанной некогда в Вене доктором Фрейдом и усовершенствованной его учениками и последователями. Я присоединился к одной небольшой компании и вместе с ней вошел в центр, кивнув вахтеру, который должен был опознать меня, как личность знакомую. Теперь самое главное — не налететь на Илью до начала сеанса.
Повезло, не налетел. На втором этаже, помявшись немного среди рассредоточившихся по коридору пациентов, я незаметно шмыгнул в туалет и заперся к кабинке. Когда мои часы показали 18.15, я выглянул в коридор и обнаружил, что он пуст: сеанс начался. Я как ни в чем не бывало спустился на первый этаж и уверенной, как мне казалось, походкой пошел к кабинету Ильи. Постучал в дверь. Никакого ответа. Дернул за ручку. Увы, дверь не открылась. Впрочем, это было бы слишком большой удачей, если бы Илья, уходя на сеанс, не запер бы ее. Во всяком случае, я был готов к такому повороту событий: теперь самое главное, чтобы у вахтера на щите оказался дубликат ключа от кабинета.
Вахтер был погружен в чтение какого-то бестселлера. Мне пришлось оторвать его от этого занятия:
— Здравствуйте, вы меня знаете — я вчера приходил к доктору Гданьскому по делу. Сегодня вот он мне тоже нужен, но я не успел его поймать до сеанса. Сейчас, как вы понимаете, отвлекать его никак нельзя. Ждать, когда сеанс кончится, я тоже не могу. А в кабинете лежит важная вещь, приготовленная для меня… не могли бы вы дать мне ключ? Если хотите, пойдемте туда со мной…
Расчет был на то, что привратник не имеет права оставить свое место.
Вахтер оторвал свой взгляд от бестселлера и вперил в меня свой глаз-алмаз. Я выдержал его орлиный взгляд, не моргнув. Вахтер лениво потянулся к щиту, снял с него какой-то ключ и молча протянул мне. Удача!
— Спасибо вам огромное! Просто не знаю, как…
— Только побыстрее, пожалуйста, — только и вымолвил он.
Я бегом кинулся к кабинету.
Дверь без всякого труда открылась. В кабинете, как и предполагалось, никого не было. Я бросился к сейфу. Увы! Ключа в нем не было. Обливаясь потом — страшно потею от волнения, — я стал шарить по ящикам стола Ильи и наконец обнаружил какую-то связку ключей. Главное, не забыть снова положить ее на место! Снова к сейфу. Один ключ — не то, второй — опять не то, третий ключ… Раздался щелчок, и сейф легко раскрылся, допуская меня в свои недра. Грандиозно!
Бумаги, бумаги, какие-то пластиковые карточки, кандидатский диплом, еще какие-то документы, ампулы промедола, шприцы, снова ампулы чего-то наркотического (вот зачем ему сейф!) и, увы, никаких склянок с чем-либо, даже отдаленно напоминающего ДМТ-Ф.
— Объясни, пожалуйста, что здесь происходит, — раздался прямо у меня над ухом вполне уравновешенный голос Ильи.
Я как ошпаренный отскочил от сейфа. Сердце, как говорится, екнуло и обмерло, а душа ушла в пятки, готовая покинуть мое бренное тело.
— Ты… ты… — залепетал я.
— Ну конечно, я. А кого ты, собственно, ожидал встретить в моем кабинете? Черта рогатого, что ли? — голос Ильи звучал не зло и даже не раздраженно, а, скорее, как-то, наоборот, вкрадчиво.
— Но ты же должен был быть на группе?
— А с чего ты вообще взял, что я сейчас веду группы? Я этого тебе не говорил. Принял желаемое за действительное?
Именно это, боюсь, и произошло.
— Ты лучше объясни, что ты здесь делаешь и почему потрошишь мой сейф? Не промедол же тебе нужен, в самом деле. Подозреваю, что этого добра и у вас в институте навалом… Ладно, не волнуйся, милицию не вызову. Лучше садись в кресло и расскажи мне все, а я чай заварю — сестра, увы, уже ушла. Кстати, вполне мог на нее нарваться, она иногда тут до ночи за компом сидит.
Мне ничего не оставалось, как принять приглашение Ильи. Видимо, пришло время поговорить с ним начистоту. Илья аккуратно закрыл и запер сейф, положил ключи от него на место, забрал ключ от кабинета и вышел, явно для того, чтобы отдать его вахтеру.
