Красноглазый вампир - Рэ Жан (книги бесплатно без регистрации .txt) 📗
Сламкин, который почтительно слушал рассказ, робко высказал свое мнение:
— Значит, все эти люди, которые играли в эту проклятую машину, те, кто умерли, и те, кто еще живы, являются последними потомками тех «Черных Лиц»?
— Здравый смысл вещает вашими устами, друг мой, — живо подтвердил Гарри Диксон. — И поскольку вы говорите об умерших, мы можем сказать, что в последнее время в дело вмешался криминальный элемент.
— С какой целью? — спросил Питер Сламкин.
— Чтобы завладеть тайной или сокровищем короля. Это, похоже, им неизвестно. А теперь слушайте меня внимательно.
Остался единственный хранитель, и это существо…
Голос сыщика дрогнул.
— …обладало могущественным, но странным интеллектом. Оно сочло, что является хранителем священной вещи, удивительной… и окружило ее ужасающей охраной!
Последние потомки «Черных Лиц» невольно стали исполнителями странного и угрожающего ритуала. Таинственная рулетка одаривала их золотом, но могла также сеять ужас и смерть!
Увы, этот ритуал разбудил опасные силы.
Последних «Черных Лиц» уже не связывала дружба отцов. Напротив, их обуяла взаимная глухая ненависть. Каждый думал лишь об одном: завладеть королевским сокровищем.
Таинственный персонаж, оставшийся неизвестным главой… — начал Ревинюс.
Мы подходим к этому. 6 мая случай отдал мне в руки значок, которым мог обладать единственный человек.
Том Уиллс внезапно махнул рукой.
Шум шагов в лесном ходе, — сказал он.
Гарри Диксон продолжил ясным голосом:
Последние «Черные Лица» идут играть в рулетку Двухгрошовой Головы!
Потом дал знак хранить молчание.
Несколько минут спустя послышались шаги, легкие и быстрые, и занавес откинули: появилась женщина в вуали.
На мгновение она застыла в неподвижности. Ревинюс заметил, что она хотела отступить назад.
Потом взяла себя в руки, двинулась вперед и заняла место за столом, не произнеся ни слова.
Играем! — воскликнул старик.
Потом, оглядев сидящих вокруг стола, пробормотал:
Но здесь не все.
Все, граф Доркдин! — спокойно произнес Гарри Диксон. — Мы здесь все, и только одна персона имеет право играть: единственный потомок «Черных Лиц» 1812 года. Это вы, граф Доркдин.
Вспышка разума оживила глаза графа.
Последний… последний… — прошептал он.
Он указал пальцем на женщину в вуали.
Среди нас всегда была женщина, — глухо произнес он.
Это не она, — громко сказал Гарри Диксон. — Это не герцогиня Перри, которая умерла, как и трое мужчин в Харвант-Хаузе, как умер Лостело в последнем пожаре в Лондоне, как умер и противный карлик вчера в лесу Доркдина!
Руки женщины вздрогнули, но она промолчала.
— Вы — самая ужасная женщина, которую я знал за время всей своей карьеры, мадам, — вдруг сказал сыщик, повернувшись к ней, — но я знаю сегодня благодаря случаю, который осмелюсь назвать замечательным, вы безоружны. Вы не захотите рискнуть и во второй раз убить мистера Проспера Ревинюса?
Гарри Диксон улыбнулся.
— Что… что вы говорите? — буквально завопил бывший преподаватель.
— Она хотела поджечь дом доктора Говарда и убить беднягу Питера Сламкина, но не знала, что в доме также находитесь вы, Ревинюс! — с горькой улыбкой воскликнул Гарри Диксон.
Незнакомка задрожала. По сотрясению плеч было видно, что она плачет.
— Но зачем убивать такого безобидного человека, как Питер Сламкин? — жалобно спросил Проспер Ревинюс.
Гарри Диксон усмехнулся:
— Сержант Питер Сламкин из Скотленд-Ярда, — со смехом ответил он, — с давних пор следил за доктором Говардом, замечательным и неуловимым фальшивомонетчиком.
— Чушь, — едва вымолвил Ревинюс.
Гарри Диксон вновь повернулся к незнакомке.
— Могу ли я продолжать, мадам? — вежливо спросил он.
Она кивнула головой, не откидывая вуали.
— Человек, удивительный гений, о котором я только что говорил, был на самом деле гениальным сумасшедшим. В своем опасном безумии он усложнил традиционную игру в рулетку, включив в нее опасные средства убийства: прежде всего греческий огонь, а потом аппарат со смертоносными лучами, который он изобрел. Увы, его тайна останется недоступной для нас.
Наверное, он говорил себе, что эти силы проявятся на манер Божеского суда.
Как объяснить механизм этого превосходного мозга, пораженного неизлечимым безумием?
Итак, возвращаюсь к ночи 6 мая. Лостело предупрежден, что игра состоится у него. Но за несколько минут до появления игроков приходит ужасающий глава.
Лостело готовится бежать, опасаясь неясного исхода игры. Что произошло между ним и неизвестным?
Короткая стычка, несомненно, которая закончилась смертью мрачного главы. Лостело убил его.
Гарри Диксон вздохнул и серьезным голосом продолжил.
Он спрятал труп в подвале, где его найдут.
Потом, ужаснувшись своему преступлению, Лостело сбежал.
С тех пор он вел бродячую жизнь, но его преследовала маниакальная мысль: найти сокровище. Для этого он изучал механику двухгрошовых голов, считая, что открытие зависит от этого изучения.
Он не был совершенно неправ.
Но не дремали и остальные, в частности, хитрый демон доктор Говард. Он открыл секрет благодаря вам, Ревинюс…
Мне?
Да, благодаря вашему прекрасному переводу мемуаров, а главное — с помощью гримуара первого графа Доркдина, которым продолжались воспоминания.
У меня в голове сплошная каша! — застонал Проспер Ревинюс.
Но за всем следил третий негодяй, вернее, негодяйка. Она убила Говарда ударом кинжала и завладела воспоминаниями.
Гарри Диксон бросил на стол два предмета: диск и странный плоский ключ.
Вот то, что включало механизм врат тайны, где хранилось сокровище, — сказал он. — Вечером 6 мая вместо того, чтобы одарить смертью после выпадения черного, механизм с задержкой просто-напросто выбросил в приемник ключ. Это знал неизвестный глава лиги. По-видимому, он хотел этого, считая, что рука Бога решит, да или нет, открывать тайну членам клуба.
— Найден! — внезапно завопил старик Доркдин, жадно хватая ключ.
— Да, — печально подтвердил сыщик, — но надо вам сказать, что «Черные Лица» еще в 1850 году открыли тайну до меня. И если они тайно собирались за игрой в рулетку, то ради обсуждения коммерческой эксплуатации, поскольку именно в этом году появилась первая «двухгрошовая голова». Тайна Людовика XVI состояла в том, что это не было сокровище, а просто двухгрошовая голова, автомат, изобретенный королем. Злосчастный монарх возлагал на эту рулетку все свои невероятные надежды!
— И ради этого умерло столько людей?! — воскликнул Сламкин.
— Не забывайте, что они все были невольно вовлечены в авантюру безумцем! — ответил сыщик.
— Но кто он? — Голос Проспера Ревинюса звучал тоскливо.
Гарри Диксон немного помолчал. Потом произнес:
— Если я назову имя Людовика XIX, я не солгу. Он был последним потомком Людовика XVII, таинственным теневым королем, которого все считали мертвым. Но он выжил и взял имя Нейгауза. Этого человека история продолжает считать самозванцем, но он им, вероятно, не был. Его труп в данный момент разлагается в подвале дома на Уайльд-стрит в Лондоне.
— Но есть и другие преступники, кроме Лостело! — внезапно заявил Проспер Ревинюс, бросив угрожающий взгляд на женщину в вуали.
— Да, Ревинюс. Но невольный преступник это…
— Это?
— Профессор Проспер Ревинюс.
Бедняга в отчаянии вздохнул:
— Вы сошли с ума, Диксон!
— Не думаю, Ревинюс. Смотрите. После перевода манускрипта для доктора Говарда вы никому о нем не говорили?
Ревинюс задумался.
Говорил, — объявил он. — С теми деньгами, что мне заплатил доктор, я смог совершить поездку во Францию, где всё рассказал кормилице.
И вам потом не показалось странным, что после этого появились Лостело и отвратительный карлик, чье имя не дает ничего для рассказа, и обосновались по соседству с этой славной женщиной?
Чтобы шпионить за ней и, быть может, поставить ее жизнь под угрозу! — простонал Проспер.
