Отдел (СИ) - Сальников Алексей Викторович (лучшие бесплатные книги .txt) 📗
Фил стал пояснять насчет Молодого, что тот не виноват, что дурак, что он рад, что Молодой не пошел в армию со своим сколиозом, плоскостопием и папой, но не рад, что Молодой так и не нашел себя, а шарашится у них, вместо того чтобы продолжать учебу в институте и найти себе нормальную работу и устроить нормальную жизнь. Фил говорил, что без Молодого можно было совсем поехать крышей среди всех этих серьезных людей, думающих, что они делают какое-то важное дело.
— То есть, конечно, мы делаем важное дело, — сказал Фил, как бы оправдываясь, — но ведь это не значит, что его нужно делать, портя друг другу настроение. И так все это не очень весело, чтобы еще и мраку поддавать.
— А как ты, вообще, сам к этому относишься? — спросил Игорь, чувствуя, как пиво смешивается у него в желудке с водкой, и все это неторопливо поднимается на лифте обмена веществ прямо ему в голову, чтобы он не запомнил ответа. Фил стал что-то отвечать, но Игорь вспомнил потом только, что Фил говорил, дескать, каждый отдельный человек не враг другому человеку, за редким исключением, но раз уж он солдат, то должен что-то делать с людьми, которых назначили врагами, потом все было как в тумане, Игорь тоже что-то отвечал и даже вроде бы слегка издевался над таким солдафонством Фила.
Затем наступил момент просветления. Игорь находился на холоде в незастегнутом пальто и, пошатываясь, отливал в кусты под окнами своего дома, в то время как Фил предлагал проводить Игоря прямо до квартиры, на что несколько молодых людей, стоявших возле подъезда, отвечали смехом. Игорь, в свою очередь, предлагал Филу никуда не ездить, а переночевать у него дома, на что молодые люди опять же реагировали приступами смеха. Фил не уезжал, пока Игорь не завалился, наконец, в свой подъезд.
Игорь долго звонил в дверь, потому что не нашел ключей у себя в кармане. Ему открыла жена в накинутом поверх ночнушки халатике и тапках. Ничего не говоря, она погасила свет в прихожей, так что Игорю пришлось включать его снова, и скрылась в темноте квартиры.
Глава пятая
Игорь не ожидал, что втянется в работу настолько, что слепит отчет всего за один день, да еще и болея похмельем. Оказывается, описание самого допроса не стоило труда, если не нужно было описывать обстановку, в которой допрос происходил. Несколько удивляла Игоря та отстраненность, с какой он писал о реакциях молодого человека, которого допрашивал. Алкоголь поработал с Игоревой головой настолько хорошо, что все произошедшее казалось ему сценой из фильма, которую ему нужно было дословно пересказать. Уже ближе к вечеру Игорь свободно шарашился по котельной, пытаясь различить в помещениях запах сожженного трупа, в то время как остальные усердно корпели над своими бумажками и даже почти не выходили покурить.
Не зная, чем себя занять, Игорь, мучимый совестью перед Филом, который почему-то по умолчанию был ответственным за порядок во всех помещениях, Игорь вымыл пол в конференц-зале. Если быть точным, Игорь сначала хотел затереть только табачные пеплы, насыпанные под одним из кресел днем ранее, а потом как-то увлекся и прикончил весь зал. Впрочем, когда в общем коридоре началось шевеление, Игорь затиховался у себя в кабинете, опасаясь, как бы уборку эту не поставили в обязанность и ему самому.
Не успел Игорь потихоньку сбегать вниз и незаметно вылить воду из ведра, вернуться в свой кабинет, чтобы делать вид, что он работает, в то время как работают и остальные, как Сергей Сергеевич протрубил общий сбор.
Его голос был и правда похож на трубу и тревожный звук слоновьего хобота одновременно.
Все с покорным видом поплелись на внеочередное собрание, не скрывая недовольства на лицах, и, сверля Сергея Сергеевича скептическими взглядами, стали ждать, чего же он такого расскажет. Игорь тоже изобразил и недовольство на лице, и скепсис, чтобы не особо выделяться из коллектива. Никто, кроме Фила, не обратил внимания на свежевымытый пол, поэтому Игорь тоже сделал вид, что ему все равно, насколько чисто в конференц-зале.
Пыхтящий от волнения и ярости Сергей Сергеевич не стал, как делал обычно, заходить издалека, а сразу же злобно поведал аудитории, что вот только что звонил Олег и сообщил, что какая-то крыса из вышестоящего отдела примазалась к их славе со шкурнической стороны и втихую барыжила квартирами убиенных ими граждан, переписывая недвижимость в собственность себя и своих родственников. Молодой откликнулся одобрительным возгласом на такую ловкость вышестоящего работника, за что был едва ли не съеден Эсэсом аудиовизуально (то есть взглядом и ругательными словами), поэтому придержал язык, но на лице его все равно было удовольствие от чужой хитрости. В данный момент предательский вышестоящий работник находился в одной из бывших братских прибалтийских республик и обещал слить всю информацию о ФСБ, кровавой наследнице КГБ, куда только можно, если его самого, его семью или его активы кто-либо тронет. Сергей Сергеевич сокрушался, что речь идет не о таких уж больших деньгах, но существовала опасность, что предатель начнет шантажировать ведомство, когда кончатся деньги, а это было уже не очень хорошо.
Игорь Васильевич стал тут же возмущаться, что это вообще-то не проблема отдела, а проблема тех, кто не умеет следить за собственными кадрами, поэтому пускай они сами там наверху и разбираются, в ответ Сергей Сергеевич сказал, что часть информации злодей успел слить в местную прокуратуру и назавтра назначена проверка их котельной на предмет, что она, эта котельная, из себя вообще представляет. После этих слов Игорь ощутил тревогу. Ему стало несколько обидно, что в каком бы виде он не представал перед государством, то в роли Павлика Морозова, то в роли верного клерка, все равно интересует он государство только как какой-то вечно подсудный предмет. Горечь от того, что он старательно и быстро выполнил свою бумажную работу, разлилась по организму Игоря подобно желчи.
«И что, на этот случай у нас протокола нет?» — спросил Фил с язвой, потому что, видимо, бумажки и отчетность и одиночество ему порядком поднадоели и он желал какой-то предусмотрительности и планирования от людей, управляющих им через бюрократические ниточки, он хотел, чтобы была и обратная бумажная связь с инструкциями и подстраховкой в случае чего.
Сергей Сергеевич сказал, что выкручиваться придется им самим, сбежавший выставил отдел бандой черных риэлторов (Игорь Васильевич одобрительно рассмеялся и захлопал в ладоши) и, в принципе, если собрать достаточную базу улик, то таковыми они все на суде и предстанут. Когда все достаточно напряглись и нагрелись, но еще не начали словесно выражать свое отношение к начальству, Сергей Сергеевич сказал, что у Олега есть идея, как переквалифицировать это дело в дело федерального масштаба, в дело о терроризме или разжигании межнациональной розни, а потом забыть о нем навсегда или до следующего бегунка. Дело за малым, нужно девать куда-нибудь нынешнего убежавшего и пережить эту проверку как-нибудь без потерь среди личного состава.
— Это участкового можно убедить, что здесь законсервированная котельная, — сказал Сергей Сергеевич, — а если прокуратура начнет копать, да пройдется по нашим именам, то все. Бывшие сотрудники спецслужб, собранные по всей России, и сын генерала охраняют котельную. Так и вижу морду этой шлюхи в капитанском звании, которая пресс-релизы озвучивает для четвертого канала. Это бомба будет.
Игорь Васильевич предложил нанять задним числом каких-нибудь синяков, чтобы они изображали местную охрану, можно их напоить, чтобы они лыка не вязали и не могли ответить ни на один вопрос, а начальником оставить Рината Иосифовича, он как-нибудь отбрыкается один раз. «Главное, Филом не светить, он для всех как красная тряпка», — сказал Игорь Васильевич. «Скорее, голубая», — заметил Молодой, не чувствовавший никакой угрозы над своей лохматой головушкой.
— Ты такой умный, так скажи, куда мы все твои железки девать будем? — спросил Сергей Сергеевич матерным тоном. — Из них половину вообще трогать нельзя. А стоят они больше, чем все дачи твоего папашки.
