Адвокат Земли и Литера Погибели (СИ) - Акусов Виктор (книга регистрации TXT, FB2) 📗
— Давайте для простоты объяснения скажем, что он был представителем иностранной державы. Так пойдет?
— Ну допустим.
— Его убили, чтоб создать нашему государству кучу проблем на… на поприще международной арены, скажем.
— Хорошо, но вы-то тут при чем?
— Я что-то вроде агента. Мне очень важно присутствовать на судебном заседании в качестве стороны защиты. Вот мой интерес. Я помогаю вам выкрутиться, и вы затем живете спокойной жизнью: пьете, танцуете на дискотеках, курите на балконе, подкатываете к девушкам и, когда-никогда, сдаете экзамены, а вы мне помогаете оказаться в зале суда в нужной мне роли. Так пойдет?
Андрей отстранился от адвоката и посмотрел на него с усмешкой.
— Вы думаете я поверю в эту чушь? Иностранные политики? Агенты? Международные скандалы? Простите, Иван Владимирович, но вы слишком подозрительны! Я лучше подожду адвоката, которого мне подыщет мама и воспользуюсь его услугами, а теперь до свидания. Я спать, — Андрей лег на кровать и повернулся к Ивану спиной.
— Он перед смертью просил позвать адвоката. Не так ли?
Андрей обернулся и вытаращил глаза на Ивана. Парень перебрал в голове все возможные варианты, но так и не нашел подходящего объяснения. Иван никак не мог знать этого!
— Вы никому не рассказывали об этом, не так ли? Странная и глупая деталь. Умирающий зовет на помощь адвоката. Разве это стоит упоминания?
— Да… но откуда вы…
— Откуда я это знаю? Хороший вопрос. Дело в том, что он звал не какого-то адвоката, а Адвоката. С большой буквы… Такое дело. Адвокат с большой буквы это я. Считайте это моим прозвищем, что прилипло ко мне с раннего детства. Если хотите, можете меня также звать. Мне оно куда привычнее, чем Иван Владимирович.
— Просто Адвокат?
— С большой буквы. Так случилось, что тот, кого вы знаете под именем Вардана Геворгяновича, был мне большим другом. Это ещё и личное дело. Ну так что? Вы подпишите договор? Я все равно так или иначе стану вашим адвокатом. Либо подменю государственного по больничному, либо того адвоката, что вам выберет мама. Я сюда пришел лишь потому, что доверительные отношения в таком вопросе очень важны. Вы мне доверяете?
Андрей призадумался. История даже с таким весомым подтверждением казалась слишком невероятной, хотя и положение, в котором оказался парень тоже было не из ординарных. Ситуация была хуже не куда, а этот Адвокат, вроде как, был хорошо осведомлен о ее подноготной, а значит мог помочь.
— Хорошо. Я согласен. Не думаю, что моя семья одобрит это, но похоже вы единственный, кто понимает, что тогда реально произошло.
Адвокат протянул бумаги и ручку. Андрей поставил подписи во всех необходимых полях и вернул экземпляры.
— Один остается у вас, Андрей.
— Да. Точно.
— Ну что же! Я соберу кое-какие бумаги, наведу справки и продумаю эффективную стратегию вашей защиты. Отталкиваться будем от вашей травмы головы, — Андрей рефлекторно потрогал голову. — Не спрашивайте, как! Я просто. Знаю. Многое. Ха-ха!
Адвокат собрал бумаги, взял в руки портфель и встал с табуретки. Его и Бориса Карлова взгляды тут же пересеклись. Иван обнаружил себя в неловком положении, так как сосед Андрея буквально впивался глазами в Адвоката.
— Вы что-то хотели у меня спросить?
В ответ Карл Борисов медленно поднял руку и направил указательный палец в его сторону.
— Ты чудо, — улыбнулся художник.
— Хах! Спасибо. Вы тоже. Были им когда-то… Наверно, — Адвокат решил не продолжать неловкий разговор и направился к выходу из камеры. Прежде чем уйти окончательно, он обернулся к Андрею, — Это. Держите себя в руках. Ну и поосторожнее будьте! Доберитесь до зала суда без происшествий.
На этих словах Адвокат ушел. Сержант закрыл дверь и задвинул засов. Чем бы в итоге это не обернулось, в одном полубезумный художник был прав. Они, действительно, оба лицезрели чудо в этот день.
Глава 2
В этот день в зале Ленинского районного суда было необычайно шумно. Хоть, подсудимого ещё не привели, и клетка, предназначенная для него, стояла нараспашку, все скамейки были под завязку забиты журналистами, свидетелями, приглашенными экспертами и просто зеваками, пришедшими посмотреть на хладнокровного убийцу питерской интеллигенции. Места за столами, предназначенные для судей и народных заседателей, также пустовали, но с минуты на минуту все должно было начаться. В это время в самой гуще предсудебной суматохи Иван Владимирович стоял, облокотившись об клетку, и уплетал за обе щеки здоровенную плитку шоколада. Адвокат поедал свою порцию «Бабаевского» с таким выражением удовольствия на лице, какое бывает лишь у маленьких детей.
В зал вошла черноволосая женщина невысокого роста, в строгой, но недорогой одежде и направилась к Ивану. На вид ей было лет сорок, а взгляд и выражение лица говорили о том, что последние несколько дней для нее были крайне напряженными и изматывающими. Женщина подошла к Адвокату вплотную. Какое-то время он продолжал самозабвенно пытаться добраться до середины шоколадной плитки, но затем, обратив внимание на стоящую напротив него женщину, убрал шоколад в сторону и вытер платком рот от крошек.
— Это вы адвокат, которого выбрал себе мой сын? — начала она разговор.
— Да. Вы верно подметили! А вы должно быть мать этого сына?
— Я… — женщина явно опешила от последней абсурдной ремарки ее собеседника.
— Шучу! Шучу! Люблю бессмысленные каламбуры!
— Да как вы можете шутить, когда моего Андрюшу могут посадить лет на двадцать!
— И это я ещё патологоанатомом не работаю! Простите. Профессиональная деформация. Я вас уверяю! Ваш сын будет свободен!
— Вы в этом так уверены?
— Абсолютно!
— Для вас же лучше, чтобы это было так. Буду откровенна. Мне кажется, что сын выбрал себе в защитники отъявленного шарлатана. Хорошо, если я ошибаюсь, но вам несдобровать, если мои опасения оправдаются!
— Шоколадку? — Иван протянул шокированной матери Андрея отломленный кусок плитки.
— Нет… спасибо, — женщина поспешила занять скамейку в другом углу помещения, подальше от «ненормального» адвоката.
Двери распахнулись и двое милиционеров завели закованного в наручники Андрея. Он плелся за своими стражами словно тряпичная кукла и понуро смотрел в пол. Мать Андрея подорвалась с места и побежала к своему сыну.
— Андрюша! Андрюша! Я здесь! Я с тобой!
— Не лезьте к подсудимому, женщина! — отпихнул ее рукой милиционер.
— Подсудимому?! Он мой сын, а не подсудимый!
Несмотря на протесты матери, Андрея запихнули в клетку и закрыли. Парень уселся на скамью и попробовал остаться наедине со своими мыслями, однако, барабанящий пальцами об решетку адвокат этому помешал.
— Эй! Эй! Пссс! Не унывайте! Хотите шоколадку? — Адвокат просунул руку между прутьями, чтобы достать до Андрея, но к нему тут же подбежали милиционеры и оттянули за плечи.
— Да что ж вы творите-то! Вы совсем правил не знаете?!
— Зачем так грубо! Если вы хотели шоколадку больше, чем подсудимый, то могли бы об этом так и сказать!
— Какая ещё шоколадка?!
— Моя! Тут ещё добрая половина — сказал Иван Владимирович и потряс ею перед милиционерами.
Вдруг в зал вошли друг за другом трое судей и двое народных заседателей. Все присутствующие поспешили встать рядом со скамейками. Адвокат побежал к своему месту, торопливо доедая половину плитки шоколада набегу. Судьи вместе с народными заседателями прошли через весь зал и уселись за свои места, что находились напротив присутствовавших. Полная дама с пышно уложенными каштановыми волосами заняла центральное из судейских мест и, поправив очки, бросила свой взгляд на собравшихся. «Можете присаживаться», — сказала она учтиво, и все сели. Дама открыла толстую папку с делом и, пролистав ее, тяжело вздохнула, открыла на самой первой странице, а затем, тараторя, объявила: «Итак! Сегодня рассматриваем уголовное дело в отношении Смирнова Андрея Васильевича, обвиняемого в совершении уголовного преступлении по части первой статьи сто пятой, убийство, уголовного кодекса Российской Федерации. На судебное заседание подсудимый доставлен, сторона защиты в лице Иванова Ивана Владимировича на месте, государственный обвинитель в лице прокурора Добрынского Филиппа…»
