Внучка берендеева. Летняя практика - Демина Карина (мир книг txt) 📗
– Будто покойник. – Дева подошла к нему и ладонь на голову положила. – А меж вас и вправду покойник имеется…
– Кто?
– Так я тебе и сказала! – Она рассмеялась звонко. – Поцелуй…
– Обойдешься.
– Грубый ты, добрый молодец… ко мне в дом пришел, а хамишь…
– Извини, завтра другой найду.
– Ты не понял. – Она тряхнула тяжкой гривой волос, и с них посыпались на пол золотые монеты. – Все тут мой дом, куда бы ни пошел.
– Кто ты?
Она пожала плечами и рученькой повела.
Исчез Лойко, который вновь пытался повернуться, да в стену коленями уперся. Сгинул бледный Илья, в позе этой, со сцепленными на груди руками, вправду на покойника похожий. Сама хата, пусть кое-как прибранная, но необжитая.
– Так мне больше нравится, – сказала девица.
Лежат ковры, золотыми узорами шиты. И подушки на них горами навалены, хоть махонькие, на которые разве что вишню спелую положить можно, хоть огромные. Стоят подносы кованые. На подносах тех – вазы, что с фруктами всякими, иные Арей только в книгах и видывал, а про других вовсе не слыхивал, что есть.
Музыка играет.
А музыкантов не видать.
Трогает незримый ветер тонкие занавеси…
– Хочешь? – Девица, вновь в шелка обрядившаяся, правда, отчего-то выглядела она еще больше голой, чем была, – отщипнула виноградинку. Арей головой покачал – не станет он ничего есть в этом месте, которое то ли было, то ли не было. – Или, может, вина?
– Спасибо, воздержусь.
– Это же сон. – Она хитро прищурилась. – Всего-навсего сон…
– Тогда тем более смысла нет. – Арей сел на пухлую подушку и ноги скрестил, удивился тому, что сам он в прежней своей одежде.
– Если не по нраву…
Она щелкнула пальцами, и исчезли сапоги, а с ними и кафтан, и штаны, зато лег на плечи халат, змеями зелеными расшитый, пояс золоченый на животе затянулся, а на ноги сели сапоги из яловой кожи.
– Так лучше?
– Верни, как было. – Арей нахмурился. Все же меньше всего это на сон походило, а значит…
Кто она?
Ялуша, которая горазда к спящим подбираться? Прикинется старой кошкой с глазами разноцветными, шмыгнет в постель, пристроится у груди и будет глядеть-выглядывать, вытягивать из спящего силы вместе с дыханием его? Нет, ялуши все больше кошмары приносят.
Сонница?
Эти любят девами прекрасными предстать. И сны навевают особого свойства. О таких снах целителям не сказывают, стесняются. Да и не только в стеснении дело. Сонницы головы так заморочить горазды, что иные и просыпаться не желают.
– Погоди, маг. – Дева нахмурилась, когда Арей руки поднял. – Не спеши… я тебе пригожусь.
– Это навряд ли.
С сонницей Арей справится, не та у нее сила, чтобы против мага выстоять. И видать, совсем с голоду одурела, если решилась.
– Твоя правда. – Сгинули шелка и ковры, подушки, музыка. – Голодно мне… силы бы чутка, капельку… я ж никому зла не чинила.
Она ухватилась за руки, сжала их с нечеловеческой силой. И полыхнули черным глаза.
– Я пригожусь! Поверь, маг… пригожусь.
Волосы заклубились дымом.
Изо рта гнилью потянуло.
– Тут страшно, боярин… всем страшно… людей нет… Хозяева… не ушли они, а кем стали, то… дай мне силы капельку… Всего одну капельку! С тебя не убудет. В тебе огонь, я слышу… я вам помогу… подумай, маг… я ведь никому вреда не чинила.
Разве что высасывала досуха. Слышал Арей, что нередко случалось соннице из здорового мужика силы выпить, да за пару ночей.
– Так то сами… тебе вот мои прелести не по нраву пришлись… или, может, тебе белявые нравятся? – Она крутанулась и встала девкой пышнотелой, с волосом светлым, мягким. – Или чернявые… или рыжие?
– Прекрати, а то изгоню.
Арей сложил пальцы знаком.
– Здесь не изгонишь, – спокойно ответила сонница. – Сны – мое место.
– Ни один сон не длится вечно.
– Если не наведенный. – Сонница приняла обличье Любляны. – Или тебе другая по нраву? Наверное, удобно две невесты иметь… или не очень? Поди, грызутся меж собой? То ли дело мы с сестрами… когда живы они были, мы всегда всем делились. И мужчины были только рады. Почему ваши женщины так не могут?
Она села на грязный пол, скрестивши ноги. И смотрела снизу вверх с такой страстью, что у Арея поневоле горло перехватило. Этак… этак он и поддаться готов.
Сонница рассмеялась звонко.
– А вспомни, маг, ты ведь иной крови… не местный… и в вашем обычае не одну жену иметь. Так и клятву исполнишь, и отказываться ни от чего не надо.
– Погоди. – Арей тоже сел. Смотреть на нагую Любляну было… да, пожалуй, приятно. Себе он врать не привык. – Не спеши, рожденная лунным светом. И прими какое-нибудь другое обличье, иначе беседы у нас не выйдет.
Думал, сонница возражать станет.
Но она кивнула.
И провела ладонями по лицу, его стирая. А следом и прочее тело поплыло, и сгинула Любляна, а на месте ее девочка оказалась, худенькая, что тростинка, с глазами белесыми, лунного света полными.
– Когда-то давно здесь жили люди, – сказала сонница, а Арею подумалось, что не каждому выпадает увидеть истинное ее обличье. И радоваться он должен бы этакой чести. – А с ними рядом и Хозяева… и овинники, банники… прочий малый народ, который вы нечистью именуете, хотя иные из нас почище людей будут.
– И ты жила?
– Мы с сестрами. – Она скривилась, будто вот-вот заплачет. Из лунного глаза и вправду вытекла слеза, крупная, перламутровая, что жемчужина. Она упала на ладонь сонницы и жемчужиною стала. – Вот, возьми подарок.
Сонница протянула жемчужину.
– Она забрала и моих сестер… мы… баловались… с женщинами… с мужчинами… ты говоришь, что иных досуха выпивали, но это когда голод мучает. Нас не мучил. Мы брали сил, а взамен… мы ведь сны приносим не только те, от которых ты краснеешь. Снов много… мы дарили детям сказки… и отгоняли ягнуш с их темными кошмарами… сладкий сон младенцам. Невестам грезы. Мужчинам… у всех свои мечты. И мы исполняли их, взамен брали немного силы, немного тепла… если бы ты знал, как я замерзла.
Она задрожала.
– Помоги, маг… мои сестры сгинули… ночь за ночью мы были… держались друг за друга, но однажды старшая наша стала лунным светом, чтобы отдать нам свою силу… и потом еще одна… я самая младшая… они оживут, если позволить…
– Что здесь случилось?
Треугольное лицо сонницы исказила мука.
– Она пришла… зимой… ночи долгие… темные… сны сладкие… людям тепло, и мы рассказываем им о весне. Детям… у детей сны светлы… а она их забрала. Всех до одного. Вошла… и ворота не остановили.
Она больше не плакала, но худенькая фигурка ее истончалась, и Арей протянул руку. Было, конечно, глупо кормить нежить собственной силой, однако…
– Спасибо.
Сонница коснулась пальцев, и Арей ощутил явственный холод.
– Я просто голодна… она срезала жизнь за жизнью, и злой старик, к которому мы не решались подойти, а потому он давно не видел снов, ничего не сделал. Он поднял посох… мы очень боялись его посоха, но она лишь рассмеялась.
Острый язычок скользнул по губам.
– Потом сюда заглянули волки… и они говорили о сытой зиме, о мертвецах, которых им оставили на ближней поляне… о том, что не все мертвые остались мертвы.
Она задрожала, готовая рассыпаться лунным светом, но Арей протянул вторую руку.
– Мы же оказались заперты здесь… у нас нет ног. Или крыльев. А волкам не снятся сны, такие, чтобы мы могли спрятаться в них… мы лишь слушали, что говорят они.
– И что же говорят?
Силу она пила жадно.
И Арей чувствовал, как слабеет.
– Я… покажу тебе… я пыталась уйти и видела их глазами… я покажу… – шелестом листьев в ушах звучал голос сонницы. – Не противься… клянусь матерью-луной, что не причиню тебе вреда. Только и ты пообещай, что заберешь меня.
– Куда?
– Туда, где много людей.
Что ж, в столице людей много, глядишь, сыщется местечко и для сонницы.
– Хорошо… позволь теперь…
Она встала.
Прижалась. И во сне Арей ощутил горячее тонкое тело ее. Сонница же приложила раскрытые ладошки к вискам его. Поднялась на цыпочки. И заглянула в глаза.
