Блаженны алчущие (СИ) - Шизоид Агнесса (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
После всего пережитого, было странно видеть знакомый силуэт особняка, теплый свет арочных окон, а в них — шторы с ламбрекеном, похожие на букли красавицы. Фрэнк не мог сказать, что кажется ему менее реальным — то безумие, что узрел в огненном подвале, или этот уютный уголок. Существовать в одном мире они не могли, это точно.
Прежде, чем показаться на глаза матери, стоило привести себя в порядок. Фрэнк надеялся, что она уже спит — последние дни матушка подолгу дремала даже днем. А ему так не терпелось забраться в жбан с горячей водой и сдраить с кожи последние следы проклятой слизи!
В холле Фрэнка встретил старина Уиллис, поспешивший принять у него плащ. Слух и зрение уже подводили старого слугу, зато нюх, кажется, лишь усиливался с годами. Словно верный пес, он обнюхал вещи хозяина, неодобрительно покачал головой. Фрэнк знал — по мнению Уиллиса, от молодых господ должно пахнуть вином и духами легкодоступных женщин, а не гнилью, гарью, и другими ароматами, сопровождавшими службу Ищейки.
— Матушка спит?
Слуга поджал губы. — Нет, господин, вас дожидается, глаз не сомкнула. Просила вас к себе, как только вернетесь. Все неспокойно на душе у ней было. И, чую, не зря.
— Я в полном порядке, — Фрэнк попытался улыбнуться и шагнул к лестнице. Матушка, конечно, услышала их голоса — придется идти прямо к ней.
— А можно полюбопытствовать, мой юный господин, ежели мне простится такая наглость, — окликнул его Уиллис скрипучим, вредным тоном человека, который качал тебя на колене малышом и прекрасно знает, что с рук ему сойдет абсолютно все. — Вы, должно быть, упали с коня? Можбыть, мне следует немедля послать за лекарем? — Сейчас он держал плащ Ищейки на вытянутых руках, косясь на него с тем омерзением, что вызывал у старого слуги этот символ отряда Красных Псов.
— Нет, Уиллис, я не падал с коня, — терпеливо ответил Фрэнк.
— Потому что, судя по виду этого вот плаща, вы рухнули в грязь и несколько раз прокатились по ней, а потом потушили собою костер. И грязь-то какая-то чудная! Впрочем, в этом ужасном городе она воистину повсюду, всех видов и цветов, что есть на свете. Временами сдается мне, что люди съезжаются сюда за грязью — за чем еще-то? хорошего тут мало — да вдобавок еще привозят с собой свою, из родных мест.
— Да, к сожалению, плащ сильно испачкался. Если прачка сможет его отстирать, заплати ей вдвое. А если все безнадежно, придется купить новый.
— Было бы просто чудесно, ежели б вы приказали мне выкинуть эти обноски или отдать беднякам. Ежели помните, у вас есть чудесный серый плащ и серебряная фибула к нему, ему и двух лет нет, и он вам куда более к лицу, мой лорд.
— Спасибо, но мне нужен плащ именно этого цвета, — отозвался Фрэнк уже с середины лестницы. — Для службы, которую я не собираюсь покидать, друг мой!
Почему он сомневался, что слуги Филипа читают ему нотации? Впрочем, неважно. Бедный Уиллис уже стар, и, конечно, скучает по Длели, той простой деревенской жизни, что они там вели. Фрэнк частенько сам по ней скучал.
Передвигая ноги по ступеням, он чувствовал себя таким же дряхлым, как Уиллис, на шестом десятке, не меньше. У входа в покои оправил одежду, жалея о шляпе, которую потерял где-то в башне.
Шагнув через порог, Фрэнк словно сразу оказался в объятиях матери. Обоняния коснулись привычные, родные ароматы лаванды, сушеных фиалок и пудры, к которым примешивалось нечто неуловимое, от чего сжималось сердце.
С тех пор как матушка заболела, Фрэнка часто посещало чувство, будто время в спальне остановилось. В каждый визит свой он видел одну и ту же картину: матушка лежала в кровати, опираясь спиной на валик, одетая в один из своих любимых пеньюаров цвета старой розы, с кружевным рюшем у горла, волосы уложены в старомодную прическу, не менявшуюся много лет. В вазе поблизости благоухали свежие цветы из оранжереи — единственная роскошь, которую позволяла себе Эвелина Делион.
И только когда Фрэнк подходил поцеловать матери руку — с каждым днем как будто все более хрупкую и прозрачную, с проступающей сеточкой синих вен — ее вид напоминал ему, с болезненным уколом, что время таки продолжает свой бег, утекает по капле, предательски и неумолимо.
На сей раз, быстро коснувшись губами кисти и лба матери, Фрэнк поспешил сесть подальше от окна, в тени, надеясь, что та скроет следы, которые оставило на нем пережитое.
Но любящий взгляд бледно-голубых глаз матушки было не обмануть: он сразу подмечал все, что касалось ее сына. — Дорогой мой, что с тобой случилось? На тебе лица нет! И твои брови, пресвятой Агнец! Они исчезли. А волосы как будто в пыли.
— Я скакал по пыльной дороге. А брови… Знаете, матушка, оказалось, что сейчас в высшем свете их принято сбривать. Смешно смотрится, да? Но я решил, что, как друг Филипа Картмора, обязан следовать моде.
Матушка печально покачала головой. — Ты, наверное, считаешь меня совсем дурочкой, — в ее тоне не было упрека, только любовь и беспокойство. — Я знаю, это все твоя служба… — Она откинула голову на подушки, словно не осталось сил держать ее прямо, взгляд затуманился.
Фрэнк присел на край кровати — больше прятаться не имело смысла — и молча ждал, пока матушка придет в себя. Поймав себя, уже не в первый раз, на подлом желании поскорее сбежать из этого уютного склепа, где все, и сладковатый спертый воздух, и даже сама вязкая тишина, напоминало о ее болезни. Куда угодно, лишь бы развеяться и забыть. А ведь когда-нибудь, быть может — скоро, он будет готов заплатить любую цену за то, чтобы вернуться в эти минуты!..
— Эта твоя служба… — пробормотала мать. — Если бы я только могла понять, лучше или хуже она, чем служба в армии. Мне кажется, это все же менее опасно, ведь да?
Фрэнк не в первый раз слышал эти слова. Последнее время матушка часто повторялась.
Он взял ее холодную руку в свою и осторожно пожал. — Я в полной безопасности. Не стоит беспокоиться обо мне, молю. Она словно не слышала его. — Хотя вы, мальчики, любите опасность… Так и летите к ней. А нам, вашим матерям, остается только молиться и делать все, что можем, чтобы уберечь вас. Даже если приходится поступать не очень хорошо. Ты простишь меня, я знаю…
— Матушка, — Фрэнк поцеловал ее ладонь, гладкую, как атлас, прижал на мгновенье к щеке. — Я никогда не осмелился бы думать, что мне есть за что прощать вас, даже не будь вы всегда самой заботливой и любящей из матерей.
Мать слабо улыбнулась. — Я в этом не сомневаюсь. О лучшем сыне и мечтать нельзя. Агнец знает, я только желала, чтобы ты был счастлив… Сейчас, и потом.
— Я всем доволен, матушка. И буду полностью счастлив, когда вы поправитесь.
— О, это… — пробормотала она рассеянно, погладив костяшки его руки большим пальцем. Потом взгляд ее вдруг ожил — Но что же это я… Как я могла забыть… Уиллис тебе тоже ничего не сказал?
— О, он много чего сказал, вы же знаете его. Но ничего по делу. Что случилось, матушка?
— Милый, к тебе же пришел гость! Какой-то молодой человек.
Гость?! Сколько они жили здесь, в их доме не бывало гостей, кроме всяких лекарей и модисток. Даже с Филипом Фрэнк встречался за воротами дома.
— Молодой человек? — повторил он тупо.
— Да. Господин Клери, если твоя мать ничего не перепутала. Он предпочел подождать в твоих комнатах. Насколько я поняла, у него к тебе важное и секретное поручение, и я не стала навязывать ему свое общество. Да и о чем бы твой друг стал говорить со старухой, столь далекой от светской жизни? Надеюсь, я поступила правильно…
— Вы всегда поступаете правильно, матушка, — пробормотал Фрэнк, пока мысли проносились в голове как песок, подхваченный вихрем. Клери? Родич Денизы? Или… Не может быть!
В следующий миг он уже стоял у двери. Только успел бросить на прощание: — Я еще зайду к вам.
Весь путь до своих покоев Фрэнк просто летел, сразу помолодев назад на пару десятков. Помедлил только у самого входа, прислушиваясь — и слыша лишь биение своего сердца.
В маленькой "приемной" никого не оказалось. Оставались спальня и смежный с нею кабинет — Фрэнк вполне обходился этими комнатами. Когда он мягко толкнул дверь, смазанные петли поддались почти беззвучно.
